– Я уверена, что пала любит тебя, – начала неловко оправдываться Аманда, но Дэмьен перебил ее, махнув рукой:

– Кузина, я не хочу показаться грубым, но иногда я сомневаюсь в том, любит ли он даже тебя. Ладно, не обращай внимания. Какой я все-таки неотесанный! Говорю такие ужасные вещи… Пойдем в дом. Он спрашивал о тебе, и я не хочу навлечь его гнев на нас обоих. К тому же…

– Что? – быстро спросила Аманда запнувшегося кузена.

– И надо идти танцевать, дорогая. Ты долгана танцевать, смеяться и делать вид, что великолепно проводишь время.

– О! – Кровь отхлынула от лица Аманды при воспоминании о том, как ее унизили и оскорбили. Откинув назад волосы, она поправила заколку. – Я хорошо выгляжу, Дэмьен?

– Хорошо? Ты потрясающе красива. И мы пустимся в такой пляс, что подошвы будут гореть, и одурачим всех! – Он схватил кузину за руку и быстро повел к выходу из беседки. – Помнишь, когда мы были детьми? Я так любил это место. Ты собиралась замуж самое меньшее за герцога. А я хотел похитить самую прекрасную индейскую девушку и завоевать мир.

Задыхаясь от быстрой ходьбы, пытаясь не отстать от Дэмьена, Аманда засмеялась. Но смех получился невеселым. Мечты подобны облачкам, которые возникают только для того, чтобы их рассеял внезапный яростный шторм.

Аманда остановилась, не доходя до дома. Ей были видны фонарики, ярко сияющие на крыльце, силуэты гостей в высоких окнах: элегантные мужчины, красивые женщины с высокими прическами, в широких по последней моде юбках. Она стала взрослой. Это было внезапное, пугающее ощущение, словно она постарела за один день. Жизнь оставалась игрой, но ставки теперь стали более высокими. Аманда невольно поежилась.

– Скоро все переменится, правда, Дэмьен?

– Кто знает, что готовит нам будущее? – пожав плечами, вопросом на вопрос ответил молодой человек. – Возьми меня за руку и пойдем в танцевальный зал.

Взлетев по ступеням на широкое крыльцо, они проскользнули в зал через дальний конец коридора. Сделать это оказалось не так легко, поскольку им встретился отец Аманды. Он стоял и смотрел, как они приближаются.

– Дэмьен! – отрывисто бросил лорд Стирлинг. – Мне надо с тобой поговорить. А с тобой, девчонка, – холодные глаза с неприязнью уставились на девушку, – с тобой я разберусь потом!

– О, леди Стирлинг! – раздался чей-то голос. Она повернулась, узнав этот глубокий звучный тембр. Рядом стоял Эрик Камерон. Он поклонился ее отцу. – Пусть мы с вашей дочерью не станем мужем и женой, но несколько минут назад она обещала мне танец.

– Несколько минут назад?..

– Совершенно верно, сэр. Вы позволите?

Улыбнувшись лорду Стерлингу, Эрик подхватил Аманду и увлек ее в центр зала, где танцующие пары выстраивались в круг. Когда заиграла музыка, она не смогла сдвинуться с места. Эрик ободряюще посмотрел на девушку и улыбнулся:

– Танцуйте, леди Аманда. В вас есть стержень, я знаю. Выше голову! Тряхните своими великолепными кудрями и одарите меня вашей ослепительной улыбкой. Смейтесь, и пусть весь мир летит к черту!

Они перешептываются у вас за спиной, обсуждая ваше скандальное поведение, ведь вы уединились в беседке с помолвленным мужчиной.

Слухи и сплетни. Покажите, что вы и в грош не ставите мнение толпы, – С чего вы взяли, что меня волнует чье-то мнение? – парировала она. Их руки соприкоснулись, и они закружились в танце.

– Нет так нет. Но вас волнует собственная честь.

– Разве?

– Да, безмерно.

– В таком случае я не пошла бы танцевать с известным подстрекателем.

– Подстрекателем? Ах, миледи! Я не обладаю красноречием, способным увлечь массы.

– Но молва о вас идет повсюду: от наших мест до самых дальних уголков колоний, лорд Камерон. Как вы объясните это?

– Вы не слышали настоящих ораторов, миледи. Они воспламеняют сердце, вот что главное. Дело не в оружии и не в кровопролитии Истина скрывается в сердце и душе народа.

– Значит, вы хотите войны?

– Никто не хочет войны.

– Вы несносны!

– Возможно. Но как я уже говорил, слово способно изменить мир, миледи.

Аманда вдруг почувствовала озноб, сама не зная почему. Эрика Камерона никак нельзя было назвать смиренным человеком, поэтому от его слов на нее повеяло холодом.

Словно у края могилы…

Или то было пророчество, что придет день» когда ей придется рассчитывать только на его красноречие и способность управлять людьми?

Никогда! Он изменник!

– Вы лгун, подлец и негодяй!

Рассмеявшись, лорд Камерон склонил к Ней голову, и Аманда поняла, что весь зал следит за ними.

– Неужели я так ужасен, миледи? Жаль, поскольку я чувствую, что вы стоите меня во всем. И я с уверенностью осмеливаюсь считать, что однажды, когда затянутся ваши сердечные раны, вы это поймете – Я справлюсь со своими ранами, но никогда не буду считать себя парой вам, милорд. – Аманда любезно улыбнулась, и они еще быстрее закружились в танце. Он не отрывал от нее глаз, а она с каждым шагом все полнее ощущала тепло летней ночи, сверкание праздничных огней. Его уверенность в себе была чрезмерной, но при одной мысли о его поцелуе, его прикосновениях у Аманды перехватывало дыхание, сердце начинало неистово биться. Она поняла, что не в силах бороться с волнением, которое он в ней пробуждал. Камерон приводил ее в бешенство, и она хотела только одного – доказать, что никогда не подчинится ему – Обратите внимание, дорогая! На нас смотрит леди Женевьева.

– Может быть, она ревнует. Вы ведь недавно танцевали с ней?

– Да, танцевал Но ей я не делал предложения – Понятно. Но вы, вероятно, предлагали леди Женевьеве кое-что другое?

– Ваши глаза, любимая, позеленели от ревности?

– Я вам не любимая, а глаза у меня зеленые от рождения, милорд.

– Леди Женевьева сама предлагает то, что считает нужным, – мягко произнес он. И Аманда дернулась в попытке вырваться из его объятий, поскольку поняла вдруг, что они были любовниками, и разозлилась оттого, что это так сильно ее задело, – Я очень устала. Может, прекратим это притворство?

– Ни в коем случае! Подбородок вверх, глазам – сиять, и пусть весь мир катится к черту, не забыли?

– Сами вы катитесь к черту, сэр Позвольте мне .

– Нет, не позволю.

И он не позволил Он держал ее крепко, так что Аманда оказалась пленницей танца Кружась в вальсе, они обгоняли другие пары, ее волосы и широкая юбка развевались; казалось, что сама красота сверкает огнем в руках высокого смуглого мужчины. Продолжая кружиться, они вылетели из зала на террасу, и Аманда невольно рассмеялась, потому что Эрик не остановился, а повел ее в танце вниз по ступеням, на лужайку, И здесь, освещенные луной, они продолжили свой танец.

Девушка запрокинула голову, улыбаясь. А ведь кое в чем он оказался прав. Она действительно хочет, чтобы ветер развеял ее заботы, хочет вести себя так, как ей заблагорассудится, не обращая внимания на шушуканье окружающих, хочет показать им всем, что она не брошена, что ей совсем не больно. Эрик заметил ее улыбку.

– Соблазнительница и смутьян, миледи? Покажем всем, что жить надо в полную силу и что главное – довериться своим чувствам?

– Вы смутьян. Но я не соблазнительница!

– О! Прошу разрешения с вами не согласиться!

– Вы просите, сэр? Странно, но я не замечала в ваши» словах просьбы.

Он улыбнулся:

– Образно выражаясь, миледи.

– Унижать – вот что вы умеете лучше всего.

– Как вам будет угодно, леди Стирлинг, как вам будет угодно!

И вдруг оказалось, что они уже не танцуют, а стоят в свете луны.

Его губы больше не улыбались. Пристальные глаза укололи ее словно серебристые шпаги.

– Слова носятся в воздухе, Аманда. Злые слова. Если я когда-нибудь вам понадоблюсь, знайте, я приду.

– Вы мне не понадобитесь, – пообещала она.

Но кажется, это было не совсем правдой, так как, хотя ночь была тепла, она дрожала и, несмотря на бурные события сегодняшнего вечера, ей хотелось спрятаться в кольце его рук, почувствовать себя в безопасности. Но все же, подумалось ей, несмотря на всю легкость его тона, этот мужчина не будет покладистым мужем, наоборот, жестким, решительно идущим своим путем. Женщина, которая полюбит его, будет вынуждена подчиниться его железной воле.