Ястребу нравился молодой Креннэн. Пират-джентльмен, как его называли, происходил из хорошей семьи. Как и Ястреб, он получал деньги за своих заложников, избегал убийств.

– Я так скажу, с этим делом все ясно, и конец! – воскликнул Креннэн и поднял оловянную кружку. – Мы знаем Серебряного Ястреба. Он предъявил претензии на «Серебряный вестник», когда тот вышел из Англии, – я сам это слышал. Он не предавал наших правил и нашего братства! Он сражался в справедливом бою. Я подтверждаю, господа, что это так!

– Слушайте, слушайте! – раздался голос.

Черная Борода, отметил Ястреб, – кровожадный убийца, но тем не менее сильный союзник.

Ястреб повернулся к Энн Бонни:

– Мадам, могу я спросить ваше мнение?

Она улыбнулась. Когда-то она была совсем юной и мечтала, как многие девушки. Что привело ее сюда?

– Капитан, вы хорошо изложили свою позицию. Дело закончено, истина установлена.

– Благодарю вас, миссис Бонни!

Появился хозяин, поставил на стол еще вина, принес хлеба и барашка.

– Прячешься, чтобы не было беды, а, Фергюсон? – усмехнулся Ястреб.

– Капитан Ястреб, крыша здесь соломенная, поскольку вам, благородные господа, полюбилось дуэли устраивать да огни жечь. Мои столы грубо сколочены, их легко сломать и легко заменить. Шкура у меня тоже грубая, но ее заменить нелегко. Так вот, сэр, я исчезаю при малейшем намеке на неприятности.

Ястреб рассмеялся и подлил вина капитану Стоукеру.

– Веселей, капитан! Дело закончено, и притом мирным путем.

– Логан этого так не оставит. Ты же знаешь его!

Ястреб взмахнул рукой. Музыканты опять начали играть. Какая-то потаскушка захохотала, когда моряк плеснул вина в вырез ее платья. Поднялся смех, веселье возобновилось.

Ястреб поднял оловянный кубок с вином.

– Не надо бояться, капитан. Ему нечего выставить против меня.

– Я боюсь таких стычек, потому что это приведет нас к распаду сообщества.

– Каким образом? – спросил Ястреб с легкой улыбкой. – Напротив, я слышал, что губернатор Северной Каролины заключил союз с одним из нас! Этот губернатор из тех, кого можно подмазать, как говорят. Для нас сейчас «золотой век», и мы будем царить вечно.

Стоукер задумчиво покачал своей огромной головой, пожал плечами:

– В водах Каролины мы, возможно, будем в безопасности. Но в Виргинии Спотсвуд рыщет по нашим следам как ищейка!

– Я слышал.

Стоукер улыбнулся: очевидно, разговор доставлял ему удовольствие.

– Но ведь ему придется вторгнуться в Каролину, чтобы сокрушить нас, а?

Ястреб переглянулся с Робертом, и они тоже засмеялись. Ястреб с силой хлопнул Стоукера по спине:

– Да, капитан, придется ему именно так и поступить! А теперь к делу, сэр. Мне нужна парусина, иглы, кофе и свежее мясо. И ром. Найдется у вас все это?

Капитан Стоукер знаком подозвал своего помощника. Невысокий человек поспешил к ним, неся с собой чернильницу, гусиное перо, бумагу, и сел, дожидаясь указаний.

Стеречь ее на борту оставили не Роберта. Когда Скай забарабанила в дверь, отворил ее огромный толстый француз.

– Мадемуазель! – воскликнул он, настороженно поглядывая на нее. Он был похож на Самсона из Библии: курчавая голова, добрые карие глаза. Размеры его устрашали, а глаза – нет.

– Месье! Простите меня! Мне вдруг стало дурно, я должна выйти на воздух!

– О нет, леди! Капитан снимет с меня голову. Вы должны оставаться здесь.

– О-о-о! – принялась она стонать, согнувшись вдвое. – Мне плохо, не хватает воздуха…

– D'accord![4] Я выведу вас. Идемте, обопритесь на меня!

Она одарила его нежной, печальной улыбкой и тяжело навалилась на него. Они вышли на палубу. Скай глубоко вздохнула и задержала дыхание, хватая ртом воздух. Все оказалось легче, чем она себе представляла.

Француз подвел ее к борту. Она наклонилась, ухватившись за поручень, и огляделась вокруг. Корабль был почти пуст. Она бросила взгляд на море, на берег. На пристани копошились люди. Она вздрогнула. Быстро приближалась ночь, темнело. Возможно, ее план не слишком благоразумный.

– Мадемуазель! Скажите, вам лучше?

Внимание француза было полностью сосредоточено на ней, он ужасно беспокоился. В ней шевельнулось что-то вроде чувства вины, но она подавила его.

– О, месье, гораздо лучше, правда!

Он стоял около нее. Она ослепительно улыбнулась ему – теперь или никогда! Потянулась и быстро выдернула саблю из ножен, болтавшихся у него на поясе. Прежде чем он шевельнулся, она приставила конец клинка к самому его подбородку.

– Месье, простите, но этой ночью я должна выйти на свободу! – обратилась она к нему.

– Мадемуазель! – залепетал он и попытался двинуться. Но она прижала клинок к его горлу, и он замер.

– А теперь, сэр, пойдемте! – сказала она тихо. – Мы доберемся до берега на баркасе. Если вы будете возражать, я проткну вас насквозь. Меня это огорчит, вы производите впечатление слишком доброго человека для той жизни, которую избрали, но клянусь, что, несмотря на это, зарежу вас в тот же миг.

Он ничего не ответил. Она посильнее нажала на клинок.

– Вы меня понимаете?

– Конечно, мадемуазель, – начал француз, но его прервал внезапный грохот выстрела.

Скай вскочила на ноги, отвернувшись от своего пленника. Раздался глухой тяжелый стук, и она вскрикнула, увидев, что впередсмотрящий рухнул на палубу, а рубаха его стала темно-красной от крови.

– Mon Dieu[5], – пробормотал француз, позабыв о Скай и поворачиваясь взглянуть, откуда явилась смерть.

Какой-то мужчина уже наполовину перелез через поручень. Он бросил дымящийся кремневый пистолет на палубу и тотчас выставил вперед другой, целясь в них.

Сердце Скай забилось. Это был мрачный, угрюмый тип, шрам пересекал его правую щеку. Шляпа, низко нахлобученная на лоб, не скрывала его глаз – тусклых и холодных. Он улыбнулся, показав скверные зубы. Взгляд его выражал такую жестокость, что девушка содрогнулась. Потом она увидела его левую руку, вернее, отсутствие оной. Отвратительный крюк торчал из рукава его сюртука.

Он наставил пистолет на француза и без единого звука, без предупреждения выстрелил. Скай завопила от ужаса, когда ее страж упал, обливаясь кровью. Оцепенев, она не могла отвести от него глаз.

Пират с крюком вместо руки вскарабкался на борт. У нее в руке была сабля француза. Надо сделать выпад и начинать атаку – это ее единственная надежда! Скай подняла клинок.

Однорукий пират посмотрел куда-то мимо нее и улыбнулся еще шире.

– Да ты лучше золота! – тихо сказал он и кивнул. Скай обернулась, но слишком поздно. Она не разглядела человека, который подкрался к ней сзади – это было темное пятно, ничего больше. На ее голову обрушился удар, мир вокруг поблек, и она упала. Последнее, что она видела, была кровь, растекающаяся по палубе. Потом все покрыла тьма.

Плеск волн слышался совсем рядом. Ощутив, что перекатывается с боку на бок в такт ударам весел, рассекающих воду, она открыла глаза. Вокруг по-прежнему было темно, и она поняла, что завернута в плотное, грубое шерстяное одеяло. Она зашевелилась, стараясь высвободиться. Одеяло отлетело в сторону, и она оказалась лицом к лицу с одноруким пиратом. Его шпага была нацелена точно на ее горло, и она замерла.

– Серебряный Ястреб хотел заполучить «Серебряный вестник», – задумчиво пробормотал он. – Уж не ты ли та добыча, за которой он охотился? Он поступил неосторожно, милочка, допустив, чтобы тебя увидели, очень неосторожно. Если бы Брайс не приметил, как ты выглядываешь из окна, я бы и не подумал пускаться на поиски. А потом, дорогуша, ты вышла прямо на палубу, облегчив дело. Очень тебе благодарен за это.

Сообщник за ее спиной продолжал грести. Скай ничего не сказала, и однорукий небрежно подцепил золотой локон кончиком своего клинка.

– Как я доволен, что отыскал тебя! Теперь я не только прикончу Ястреба, я и тебя приласкаю так, как тебе и не снилось.