– Не стесняйтесь, милорд, я не обижусь, – заявила Молли, и Джейми со смехом наполнил ее бокал. Молли пристроилась поближе к камину, в котором все еще тлел огонь.

– Скоро у Джона будет свой собственный участок. – Слова Камерона предназначались прежде всего Молли. – Он отлично потрудился на стройке, да и на поле не из последних. Такой работяга, как Джон, быстро сколотит себе состояние, и мне ужасно жаль, что он потерял жену.

– Ну что ж, значит ему надо поскорее жениться снова! – решительно промолвила Молли. Она не спеша допила вино и только тут сообразила, что на равных устроилась рядом с лордом. – Доброй ночи, милорд, Джес… хм, то есть леди Камерон! – выпалила служанка и поспешила удалиться.

– Доброй ночи, Молли, – отозвался Джейми.

Джесси машинально повторила его слова и торопливо осушила свой бокал. Она никак не могла выразить свою благодарность мужу за то доверие, которым он сегодня наградил ее.

Не в силах усидеть на месте, Джесси встала и неожиданно громко зевнула. День выдался долгий и утомительный. Она смущенно пробормотала:

– Ох, извини…

– Извиняю.

– Я… я хотела тебя поблагодарить.

– За что?

– Наверное, я вела себя неподобающе. Наверное, мне не стоило торчать в том доме и браться самой за уборку. Я понимаю, что поступила недостойно истинной леди…

– Напротив, милая, – перебил Джейми, резко поднимаясь и забирая у нее бокал. – Мне кажется, что сегодня ты проявила себя настоящей великодушной леди. Да, именно так, великодушной и милостивой, а теперь пойдем спать – уже поздно.

Джесси преисполнилась решимости быть с ним как можно ласковее в эту ночь. И отвечать ему со всей страстью, на какую только способна.

Но Джейми пришлось заниматься какими-то срочными бумагами, а она провалилась в крепкий, беспробудный сон, как только голова ее коснулась подушки. Так приятно было растянулся на удобной перине! Среди ночи она почувствовала себя еще уютнее – ведь ее обнимали знакомые сильные руки. А утром ее разбудили все те же руки, ласково теребившие груди и гладившие спину. Она хотела заговорить, обернуться к нему лицом, но его шепот защекотал чуткое ушко:

– Тс-с-с…

И тут она охнула от удовольствия, так как Джейми уже вошел в нее сзади. Джесси все еще не до конца очнулась, и их слияние получило волшебный налет полудремы, хотя и принесло ей не меньшее наслаждение, чем обычно.

А потом Джейми поспешно встал, ласково поцеловал жену в щечку и напомнил, что в этом доме завтракают очень рано.

Прошло несколько недель, а в их жизни мало что изменилось. Молли быстро вычистила дом Джона Таннена, однако они все еще навещали его – уж очень Джесси привязалась к малышке Маргарет. А когда с домом Таннена было покончено, обнаружилось, что и для их жилища требуется еще очень многое. Нельзя было зависеть только от поставок из Англии. И даже самая богатая леди не могла себе позволить праздности: от нее требовался не только надзор за домашним хозяйством, но и посильная помощь в заготовке продуктов на зиму, варке мыла, литье свечей. Джесси очень быстро поняла, что в здешних условиях распоряжаться слугами вовсе не значит свалить на них всю работу – просто тебе есть с кем ее разделить. Шесть дней в неделю все прилежно трудились, а в воскресенье отдыхали. И вся колония, начиная с лорда и леди Камерон, их благородных гостей и кончая самым последним рабочим и посудомойкой, отправлялась на службу в часовню. Все старались одеться понаряднее, и день проходил незаметно, полный шуток и веселья.

Джесси прожила в округе Карлайл уже месяц, когда Джейми на неделю уехал по приглашению Опеканканока. Джесси с удивлением обнаружила, что предстоящая поездка Джейми вызывает у нее тревогу, и она попыталась отговаривать его. До сих пор Джесси не сталкивалась с индейцами. Правда, ей их показывали, когда они проезжали мимо поселка. Один раз Джейми даже беседовал о чем-то с дикарями, покрытыми с ног до головы жуткой татуировкой, но ведь тогда Камерон был верхом на коне, с кинжалом за голенищем и мушкетом поперек седла.

О том, чтобы отпустить его куда-то в леса, было страшно и подумать.

– Уж не волнуешься ли ты за меня, дорогая? – ехидно поинтересовался Джейми в тот вечер. Джесси расчесывала волосы перед сном, а он лежал в кровати и наблюдал за ней.

– По-моему, ты поступаешь глупо.

– Я получил приглашение и должен ответить на него хотя бы ради безопасности колонии.

– Вот и послал бы кого-нибудь вместо себя. Я наслышана о том, что вытворяют твои индейцы над белыми людьми.

– На тот случай, если я погибну, лучше подумай о грядущих выгодах. Ты уже носишь моего наследника, а значит, вся собственность останется в твоих руках. Ты даже сможешь вернуться в Англию, если пожелаешь. Ты будешь делать все, что захочешь.

– Прекрати сейчас же! – зашипела Джесси. – И ты, и я знаем, что они запросто могут убить белого, убить жестоко, беспощадно. Разорвать на части, сжечь на костре, содрать заживо кожу!

– Так ты боишься за меня? – вкрадчиво спросил – Просто мне отвратительно думать про то, как тебя будутпытать, – пробормотала Джесси, срочно сосредоточив вес внимание на волосах.

– Придется попросить их прикончить меня побыстрее. Джесси запустила в мужа щеткой для волос. Джейми со смехом соскочил с кровати, нагой и прекрасный, как юный бог, и заключил ее в объятия. Не выпуская из рук желанную пленницу, он рухнул вместе с ней на кровать и надолго замер, любуясь ее лицом и вслушиваясь а слитный стук их сердец. Постепенно гнев в глазах Джесси угас, и Джейми улыбнулся:

– И все же я думаю, что ты неравнодушна ко мне, дорогая. Хотя бы самую малость. Так поцелуй меня скорее! Позволь мне унести память о твоих губах, теле, о том, какова ты на вкус, в самое сердце битвы!..

– Не будет никакой битвы… – упрямо начала она, но Джейми прервал ее поцелуем, и вскоре Джесси овладели совершенно иные чувства.

Он целовал ее и клялся, что воспоминания согреют его одинокими холодными ночами, что он будет грезить о ее пышных грудях, округлых стройных бедрах, аромате ее любимого мыла и обо всем, что делает ее такой желанней. Снова и снова Джейми разжигал в ней страсть своими словами и поцелуями. Джесси только диву давалась, откуда у нее берутся силы, – ведь казалось, что каждое их соитие выжимает ее до последней капли. Казалось, что полная жарких объятий ночь не закончится никогда. Утром Джесси с трудом открыла глаза. Джейми встал с кровати, но тут же вернулся и поцеловал жену в губы.

– Через час я отправляюсь, тебе следует спуститься. И она, к своему удивлению, кинулась к нему и обняла что было силы. Чувствуя, что вот-вот расплачется, Джесси лицом ему в плечо, и Джейми не сразу решился осторожно разжать ее руки.

– Тебе следует спуститься, – хрипло выдохнул он и поспешил уйти.

А Джесси машинально протянула руку на тот край кровати, где обычно спал муж, и окончательно проснулась, коснувшись холодной простыни.

Вздрагивая от холода, она сползла па пол. Ноябрьское утро выдалось на редкость промозглым. Пожалуй, следовало позвать Молли или Кэтрин. Камин давно прогорел, и как нельзя кстати пришлась бы горячая ванна. Но на это тоже уйдет время, а она и так совсем замерзла. Плеснув из кувшина воды в тазик, Джесси торопливо сполоснула лицо и вытерлась аккуратно сложенным полотенцем. Оделась в одно из новых теплых шерстяных платьев и направилась к лестнице.

В коридоре она столкнулась с Робертом Максвеллом. Молодой человек приветствовал ее кислой улыбкой:

– Доброе утро, Джесси. Вы уже на ногах? – Да. Надо проводить Джейми.

– А Ленор все еще спит, пойду ее подниму.

– Не стоит, пусть себе спит.

– Ах, но ведь мы в Новом Свете и начали новую жизнь, и я считаю, что чем скорее мы к ней привыкнем, тем лучше!

И Джесси снова подумала о том, какой милый этот Роберт. У него всегда наготове веселая улыбка и учтивые слова. Подчас он мог быть даже трогательным и всегда умел поднять настроение, когда Джесси не могла справиться с унынием. Но что-то в ее отношении к Роберту неуловимо изменилось, и началось это довольно давно. Возможно, оттого что Джейми все больше владел ее помыслами. Будил ли он в ней ярость или страсть, он постоянно был с ней, и от этого незримого присутствия невозможно было избавиться.