Джесс задумчиво погладил комод. Сколько он себя помнил, эта махина всегда здесь стояла, так же как и огромная кровать, в которой некогда почивал его отец, а теперь спал он сам. Не изменились и вычурные стеклянные двери, ведущие па балкон, и письменный стол, за которым составляли деловые бумаги несколько поколений Камеронов.

Джесс судорожно облизнул губы, по спине его градом катился холодный пот – казалось, неумолимо надвигается что-то страшное, кровавое…

Торопливо надев рубашку, Джесс выскочил из спальни и в коридоре снова остановился. Фамильные портреты, развешанные здесь, обычно мало привлекали его внимание, но сегодня молодому человеку казалось, что его далекие и не столь далекие предки, словно выжидая чего-то, пристально смотрели на него. Вот родоначальник клана, лорд Джеймс Камерон, и его прекрасная супруга Джесси. Вот бабка Джесса Аманда, холодная и чопорная, обвиненная в пособничестве англичанам, но сумевшая доказать свою невиновность. А вот Эрик Камерон. Глаза его, такие же пронзительно-синие, как и у самого Джесса, с лукавым прищуром взирают на далекого потомка. Он будто бы спрашивает, готов ли молодой человек постоять за то, что ему дорого.

А вот и портрет отца. На Джесса взирает седовласый старец, но глаза его смотрят все так же молодо, как и в юности. Однако чувствуется в этом взгляде и мудрость, которая приходит лишь с годами. Отец словно пытается предостеречь сына от необдуманных поступков, напоминая, что для настоящего Камерона нет иного пути, кроме как следовать велению сердца.

– Но если я вступлю на этот путь, то предам всех вас! – прошептал Джесс.

У него вдруг закружилась голова. «Должно быть, я и впрямь не в себе, – хмыкнул он, – если беседую с давно умершими предками!»

На крыльце его уже ждала большая толпа.

Энтони Миллер, что-то возбужденно выкрикивая, палил в воздух.

– Ради Бога, прекратите! – взмолился Джесс, чувствуя, что голова гудит, как чугунный шар. – Кто-нибудь может объяснить мне, что произошло?

– Раскол, Джесс! Старина Линкольн, этот упрямый ее северянин, призывает штаты собирать войска. Но Виргиния ни за что не поднимет оружия против своих южных братьев! Только что законодательное собрание единогласно проголосовало за выход из Союза. Мы отделились, Джесс! Мы больше не входим в Соединенные Штаты!

К горлу Камерона-старшего подкатил комок, но, к счастью, никто из окружающих не заметил его состояния. Все, как расшалившиеся школьники, что-то кричали, стреляли в воздух, хвастливо заявляли, что разделаются с янки за пару недель, если, конечно, те вообще посмеют сюда сунуться.

Он устало опустился в массивное кресло, стоявшее у стола. Криста тотчас подняла на брата глаза и, не задавая вопросов, подала горячий кофе.

– Спасибо, сестренка, – очнувшись от задумчивости, пробормотал он и оглянулся на молодых людей, все еще бесновавшихся в саду.

Даже брат вел себя как идиот – то и дело бросал в воздух фуражку и воинственно гоготал.

– Ты знаешь, Дэниел собирается сегодня же подать рапорт об отставке, – сообщила Криста.

Джесс молча кивнул, отхлебнув кофе.

– И еще новость, – продолжила сестра торопливо, не сводя с него встревоженных глаз. – Линкольн направил сообщение из Белого дома в Арлингтон-хаус.

В Арлингтон-хаусе жил полковник Роберт Ли с женой и детьми. Жена Ли приходилась правнучкой Джорджу Вашингтону, а дом построил ее отец, о котором напоминали старинная обстановка и множество предметов, принадлежавших еще первому президенту. Арлингтон-хаус находился на возвышенности у реки, откуда открывался великолепный вид на Вашингтон – весьма удобное стратегически положение.

– И что же? – полюбопытствовал Джесс.

Она поспешно добавила:

– Линкольн собирался предложить Ли командование союзными сухопутными частями. Все знают, какой он блестящий полководец, даже Линкольн. И ты представляешь… – Криста сделала эффектную паузу. – …Представляешь, Ли отказался! Он был противником раскола, во всяком случае так говорил Дэниел. Но теперь, когда Виргиния отделилась, Ли подал в отставку. И все собираются последовать его примеру, Джесс…

Он молча кивнул и вдруг криво усмехнулся:

– Зачем ты вчера позволила нам так напиться, Криста? У меня теперь голова гудит, как чугунный колокол!

Поднявшись из-за стола, он взглянул на юнцов, все еще вопивших на лужайке; один из них как раз вытаптывал розовый куст.

– Извини, – пробормотал Джесс и направился в дом.

Апрельское утро выдалось прохладным, но в холле благодаря предусмотрительности Кристы весело пылал камин.

Джесс облокотился о решетку. Теперь, когда отделение Виргинии стало фактом, он испытывал странное чувство.

Кто-то с шумом ввалился в холл. Обернувшись, Камерон увидел лицо юного Энтони Миллера, пылавшее от возбуждения.

– О, Джесс, простите, я не хотел нарушать ваше уединение. И все же, черт возьми, вы могли бы вместе с нами отпраздновать это событие!

Джесс в упор посмотрел на экзальтированного юношу, глаза которого горели адским огнем, и не смог удержаться от гнева:

– Энтони, кровь уже пролилась. Скоро начнется война. Неужели вы не понимаете, черт побери, что тут нечему радоваться?!

Миллер изумленно посмотрел на Джесса и покраснел.

– Послушайте, Джесс, я никогда не считал вас трусом…

– Ну, так я не стал им и теперь, – резко отозвался тот.

Энтони нервно пригладил волосы.

– Прошу прощения, капитан Камерон. Не смею больше вам мешать.

Он повернулся, чтобы уйти, но внезапно остановился и спросил:

– Вы хорошо знаете ее, Джесс. Как по-вашему, теперь она выйдет за меня замуж? Теперь, когда вот-вот разразится война? Мне кажется, в этом даже есть какая-то романтика: я буду ее храбрым солдатиком, который отважно марширует на поле боя… Вернее, едет верхом – ведь я собираюсь вступить в кавалерийский полк.

Он улыбнулся смущенно, как-то по-мальчишески. Ну, разве можно на такого сердиться?

И все же капитан негодующе воскликнул:

– О ком вы, Миллер?

– Конечно, о вашей соседке, сэр. О мисс Маккей. Кирнан.

Сорвавшийся от волнения голос выдал молодого человека.

Джесс отвернулся и уставился на огонь, не в силах вынести его взгляда.

– Вам не следует жениться на ней, Энтони.

Наступила зловещая тишина, которая через минуту взорвалась визгом Энтони:

– Я требую, чтобы вы объяснились, Камерон!

Капитан нехотя перевел взгляд на юношу, который, гордо выпрямившись, ждал ответа. Ну что он мог сказать этому влюбленному дурачку? Что девушка, которую тот боготворит, любит его, Джесса? Но теперь уже он и сам не уверен в этом.

– Мне нечего объяснять, Энтони. Забудьте то, что я сказал.

– Как бы не так!

Энтони одним прыжком пересек комнату и, сдернув перчатки, выпрямился перед обидчиком.

– Я требую, чтобы вы объяснились, капитан Камерон!

– А я еще раз повторяю, что мне нечего объяснять.

– Вы посмели неуважительно отозваться о женщине, которую я люблю!

– Ничего подобного. Я просто считаю, что она… что вам не следует на ней жениться, вот и все.

– Потому что вы сами к ней неравнодушны? Как вам не стыдно! Вам не в чем ее упрекнуть!

– А я и не упрекаю, – раздраженно хмыкнул капитан. – Вы сами не понимаете, что говорите!

Внезапно Энтони яростно набросился на него. Джесс едва успел увернуться, как последовал новый выпад. На сей раз Камерон чуть пригнулся и нанес ответный удар кулаком. Он попал прямо в челюсть. Не устояв, Миллер тяжело рухнул на пол у камина.

Теперь, потирая скулу, он исподлобья взглянул на хозяина дома. Тот, стиснув зубы, протянул руку поверженному сопернику.

– Попросите ее стать вашей женой. Может быть, надвигающаяся война заставит ее изменить решение.

Отвергнув предложенную руку, Энтони вскочил и, не сводя с Джесса глаз, проговорил:

– Насколько я понимаю, в этой войне мы окажемся по разную сторону баррикад, Камерон.

– Я только сказал, что не вижу причин радоваться грядущему кровопролитию. Пока это единственное, в чем я твёрдо уверен.