Я с трудом удержалась от того, чтобы не донести до нее подробное объяснение, почему ее никто не собирался ставить в известность. Вместо этого я просто вздохнула, внутренне надеясь, что это самое худшее последствие чьей-то выходки. Внезапно пробудившееся ясновидение едко сообщило, что надеяться не на что. А Флейм продолжала:
— Очень интересно, это такая редкость — демон, родившийся в День победы над Феникс. В книге Молнии написано, что…
— Детка, — Лост знал книгу Молнии, то есть произведение того самого Лайтина, чью память я недавно для него распаковала, наизусть. В смысле наизусть он раньше выучил те двадцать страниц, которые сохранились. А теперь благодаря мне имел возможность узнать и все остальное. — Вторая Сила[34] родится только через два года.
Флейм правдоподобно изобразила экскаватор. Я уточнила данные и поняла, что Лост прав. Только вот в сохранившейся части книги нет ничего похожего на точную дату. Наше счастье, что Флейм большую часть своих знаний получила из источника ОЛС.[35] Я вспомнила, что Флейм незнакома с Лостом, и решила, что необходимо это исправить:
— Лост вообще очень умный, Флейм, — сказала я. — Даже умнее меня. Местами. Но сейчас не время обсуждать книгу Молнии. Энвин, расскажи наконец, так куда мы идем после джедайского заповедника?
— А мы туда разве идем, Мэлис? — Флейм опять произнесла мое имя с неправильным ударением. Сколько ее не проси: не умеешь ставить ударения — говори односложными словами.
— Да, — резковато ответила я. — Мы туда идем, а вот на тебя никто не рассчитывал.
— Ладно, Мэл, — Флейм с трудом сократила мое имя до приемлемого размера. Странно, но даже односложные слова она умудрялась произносить так, что кого угодно бы из себя вывело. — Я и так не собиралась… То есть, — она на повышенной скорости справилась с полем правдивости, сопровождавшим нас всех, — у меня другие планы на сегодня. Мы здесь вообще с мамой, я просто тебя заметила и подошла. Извини еще раз, что я без подарка, обязательно восполню этот пробел позже. Ну я пошла.
Флейм вернула стул парню, который уже успел сесть с размаху на пол и все время, пока мы общались с Флейм, ругался странными терминами, чем вызвала у него еще один приступ изобретения новых слов, и ушла.
— Кстати, Энвин, — я отвлекла своего единоверца от кроссворда. — Так куда идем?
— Сначала не в заповедник, — Энвин оторвался сразу. — Сначала в гости к одной вампирской команде. Потом к «Кошмарам», они обещали мне показать тебе нечто очень классное. Заглянем к волнистым,[36] но ненадолго, и наконец в заповедник.
— Потом, надеюсь, домой? — с некоторой опаской спросила я. — Мне сегодня еще на вечер вампиров попасть хочется.
— Успеешь, — отрезал Энвин. — Я еще кое-что запланировал, но пока сюрприз.
— А откуда ты их всех знаешь? — немного удивилась я. Я пока еще не пропустила ни одного дня карьеры, но со столькими командами просто элементарно не успела бы познакомиться.
— Ри любил меня водить по тысяча сто пятнадцатому, — голос Энвина слегка дрогнул. Я посмотрела на него с еще большим удивлением. Я знала, что старший брат Энвина, Рианон, уже давно работает, сотрудничая с разными командами. В конце концов, мы с Энвином одно время были достаточно близкими друзьями. На почве религии. Я еще не рассказывала, как мы подружились. В мой первый год обучения, в конце года, я впервые пошла в одиночку на великий праздник нашей ветки. День обретения нашего аватара. Так называется, вообще-то, день его рождения, который у нас еще и случайно совпадает с окончанием учебного года (по двойному пересчету). Первый раз меня привел в сообщество, как я уже говорила, один из воспитателей, работник интерната. Они приглядывали за нами с момента попадания туда до середины первого года обучения. Мне было очень одиноко, и идти туда одной не очень хотелось, но я подумала, что встречу там его, ведь он, по идее, тоже должен был туда пойти. Но его там не было, я осмотрела весь священный зал. Наконец мне стало так обидно, что его у меня больше нет, что он теперь будет присматривать за другими детьми… Мне так не хотелось становиться взрослой, что я просто стала на колени у самого большого портрета аватара и заплакала.
Я думала, что никто не заметит, как я показываю свою слабость. Когда слезы высохли, я встала и заметила, что рядом поднимается на ноги знакомый мне по «Вратам» мальчик по имени Энвин. В процессе совместного обучения я не заметила в нем ничего необычного. В сущности, я вообще исключила его из тех, кого замечала. Но, встретив его там, где надеялась найти старого старшего друга, я решила, что это такое предначертание. Тот день мы провели вместе, сравнивания основы наших синтегий, то есть личных религий, построенных на общем каркасе нашей ветки. Следующие два года мы с ним достаточно часто общались, но после этих каникул у него не было особого желания вспоминать нашу дружбу. В первый день учебы он даже не подошел ко мне, хотя мы долго не виделись. Вдруг я подумала, что на этих каникулах что-то случилось. Я связала несколько фактов и решила, что случилось это что-то с Рианоном. Я постаралась облечь естественный вопрос в максимально мягкую форму:
— А они, что не прикалывались? Что-то было на самом деле?
Вопрос не прозвучал непонятно, интонацию Энвина просекли все. Мой единоверец вздохнул и машинально проверил поле вокруг столика. Нас не слышали.
— Ри связался с одной командой, с тысяча сто пятнадцатого. Тоже узкие специалисты, только по одному малоизвестному типу реальностей. Куири, — слово прозвучало как ругательство. — Слишком светлые, хотя и заявляли себя темными. Они подставили моего брата на одном задании, достаточно крупно. Свалили на него практически полный провал, получили награду за то, что выполнили задание несмотря на его действия — хотя то, что ту реальность удалось спасти, была исключительно его заслуга, да к тому же бросили его там, так что Ри пришлось выбираться самому, так как они подстроили ему еще одну гадость напоследок. Теперь с Ри отказываются связываться даже его старые друзья. Говорят, что дружба дружбой, а работники им нужны нормальные. У брата нет доказательств, понимаешь, а на слово никто никому не верит. Кто угодно может сказать, что в состоянии, к примеру, первых вернуть.
Тут я вспомнила, что парни не в курсе. У меня возникло желание посвятить их, но некоторую заминку вызвал факт присутствия Миранды. Она не знала ничего о том, во что мне выпал случай вляпаться. Хотя Энвин тоже не очень хорошо ее знал, но все рассказал о себе. Поэтому я решила, что Миранду вполне можно посвятить в проблему:
— Я, например, — сказала я. Еще раз проверив звуконепроницаемое поле, я добавила: — Могу вернуть. Во всяком случае, есть те, кто так считает. Это я насчет вчерашнего, для тех, кто не в курсе. Есть у нас какие-то личности, которые хотят вернуть первых. И есть те, кто хочет не просто вернуть, а еще отдать им власть.
— Тогда почему они тебя отпустили? — спросил Фини.
— Потому что я не смогла, — ответила я. Я не собиралась рассказывать всем, что на самом деле я просто наколола своих похитителей. Достаточно того, что Сулмор в курсе. — Не получилось. Но это были те, кто хотел просто вернуть. А есть еще одна группа, которая не в курсе, что я для их целей бесполезна. Да и я не знаю, из кого она состоит. Короче, народ, если вы не хотите возвращения первых, берегите меня.
— Почему? — задала резонный вопрос Миранда. — Если ты все равно ничего не сделаешь.
— Потому что, — у меня был готов ответ, — поймут, что не я — найдут того, кто сможет.
Сулмор несколько удивленно посмотрела на меня. Я мысленно сообщила, что не стоит растрепывать всем подряд про мои возможности. Ведь у кого-то из них оказался настолько длинный язык, что теперь все в курсе, когда у меня день рождения. Сулмор понимающе кивнула. Лучше, чем она, меня никто не понял бы. Ведь это Сулмор выбросила после первого же года наш с ней общий электронный календарь, пересчитывавший любое событие на любую реальность.