— Не стойте и не прыгайте, не пойте, не пляшите… В смысле, вы в курсе, что вы здесь мешаете отдыхать сегодняшней жертве похищения? — громко поинтересовалась я. — Другого места не нашли?

— Ребята, сворачиваемся, а то она сюда еще первых вызовет, — распорядился один из облитых. Я подавилась, так как эту информацию знали только мы с Сулмор. Но потом я пришла в себя, сплюнула на динамик (и совершенно неумышленно попала на переносившего его страуса) и поняла, что предположение сделано в переносном смысле. Возможно. Или я не так поняла. Верным оказалось второе предположение. После того, как одна из не попавших под удар сказала, что им только Перли здесь и не хватало. Оказывается, у меня прогрессирующая паранойя на почве глухоты. Конечно, кому охота разбираться с Перли — замшей нашей директрисы, невыгодно отличающейся от нее еще более противным характером, вне зависимости от обстоятельств и времени. Появление ее на место происшествия всегда заканчивалось тем, что попадало обеим сторонам, но это у нас называли «ценой за вызов высококлассного демона». Применялось такое редко, но прецеденты были. Конечно, не слишком лестно, когда тебя принимают за ябеду, но зато стало тихо, а концерт на эту ночь перебазируется на другую сторону здания. А завтра с утра пораньше придет Морвен с очередным предложением по сбору подписей. Многие всерьез полагают, что они со Стере занимаются этим, чтобы потом, если кто-нибудь из нас прославится, продавать автографы. Пусть надеются и дальше, я бы с радостью согласилась на славу с грифом «Совсем секретно», чтобы им коммерцию испортить.

— Ну ты дала, — показала мне большой палец Сулмор. Я пожала плечами:

— Надо пользоваться своим положением, пока еще можно.

— Да ладно, твое сегодняшнее приключение еще пару недель помнить будут, — махнула рукой моя подруга. Я еще раз посмотрела поверх нее на ее картину и подумала, что хейтеры всегда были неправы в одном. В каждом событии надо видеть в первую очередь не плохое, а хорошее. Плохое само проявится. А вот я благодаря своей исключительности сегодня обеспечила хороший сон половине нашего корпуса. И восстановила попранную справедливость в том вопросе, что теперь от концертов будут страдать те, кто еще не испытывал на себе этот вид ощущений и не спал с наполовину засунутой в ухо подушкой.

— Согласна, — ответила я. — И стоит извлечь пользу из каждой секунды этих пары недель.

— Не ставь невыполнимых задач, — наставительно сказала Сулмор.

— Что, и помечтать нельзя? — притворно возмутилась я. — Вечно ты, Ангмарская, настроение портишь. Вот если ты отличишься, я тоже так себя поведу. И завидовать буду со страшной силой. Специально.

— Ну, я тебя не понимаю, — положила руки под голову Сулмор. — Сначала на каждом углу распространяешься насчет того, как ты не любишь хейтеров. Потом заявляешь, что собираешься нарочно портить себе настроение. А это, между прочим, чисто наш метод.

— А кто тебе сказал, что я собираюсь его именно портить? — похоже, Ангмарская поняла шутку. — Я буду искренне наслаждаться каждой секундой.

— Мэл, тебе никто не говорил, — зевнула Сулмор, — что ты до жути на Дестру похожа?

— У нее волосы были полосками в черно-белый покрашены, а не в черно-рыжий, — уверенно сказала я. — И не знаю, как у нее, а у меня они в натуре так растут.

— Я не про это, — тряхнула рукой Сулмор, как бы стряхивая таракана. — А насчет характера. Все, кто ее видел, говорят, что она… В общем, типа тебя.

— В смысле, кто видел и выжил? — уточнила я.

— Тьфу на тебя, вечно ты… — начала Сулмор и осеклась.

— Вот именно, — развела руками я. Чтобы жест не остался незамеченным, пришлось включить свет. — Вечно я. Так вот чем я, значит, на нее похожа. Спасибо за комплимент.

— Если подумать и вспомнить, на что похожи все остальные наши общие знакомые, то мы среди них выделяемся, как розы на компостной куче, — поспешила успокоить меня Сулмор.

— И на что? — решила идти до конца я. Но у моей подруги явно уже накопилось много эпитетов, хорошо подходящих к известным нам личностям.

— Морвен — помесь дятла с ксероксом, — начала она. — Дагора в прошлой жизни стопроцентно звали Хуан,[29] у Стана в голове вместо мозгов — примитивная кольцевидная хромосома…

— Ладно, хватит, я уже все поняла, — я подняла руки, показывая, что сдаюсь. — Это на меня криво сломанная установка влияет. Кстати, ты еще не забыла, что обещала узнать?

— И узнаю, как только удастся связаться с кем-нибудь из наших, — заверила меня Сулмор. — Ты меня знаешь, пока ты считаешься моей лучшей подругой, никому не позволю над тобой издеваться.

«Ага, это ж твоя прерогатива», — весело подумала я. Нет, на самом деле все обстояло не так мрачно, как казалось. Многие дорого бы дали за такую защиту, а потом заплатили бы вдвое больше, чтобы по-тихому от нее отделаться. Потому что терпеть хейтершу ближе трех километров от себя способен далеко не каждый. Даже если речь идет о демоне, который, скорее, не хейтер, а одно название плюс более чем малоприятный характер. Те, кто всерьез полагает, что Сулмор внутренне представляет из себя типичного хейтера, крупно заблуждается, потому что настоящих хейтеров он не видел, в чем ему конкретно повезло. Их вообще понять нельзя, они как явление у всех растянуты вдоль спинного мозга, так как в голове элементарно не укладываются. Сложно понять, зачем нужно создавать целую организацию просто для того, чтобы сказать всем и каждому, до какой степени ненавидишь все, что существует, существовало или только имеется в проекте. Конечно, приступы такого состояния бывают у всех, за исключением тихих психов, но только их буйные варианты могут найти в этом некий смысл жизни. Кстати, интересная идея…

— Слушай, Ангмарская, — дипломатично начала я. — Как хейтерша, можешь мне рассказать, в чем заключается смысл существования с точки зрения вашего учения?

— Ты это к чему? — глаза Сулмор увеличились раза в полтора.

— Да так, мысля появилась, — привстала я. — Надо мне это.

— Ну, тогда в том, чтобы оправдать ошибочность своего появления на свет тем, что сознательно и деятельно будешь всем ее доказывать своим отношением ко всему, с чем столкнешься, — да, Сулмор было далековато до Лоста, она выдохлась на середине цитаты.

— А проще? — улыбнулась я.

— Проще? — поскребла в затылке Сулмор. — Если на пальцах, то надо всем показать, как ты не рад тому, что родился. И показать так, чтобы они поняли. И тоже перестали радоваться факту твоего существования. А когда всем испортишь жизнь так, что они всерьез зададутся целью прекратить твою, можно уже уходить. Но не навсегда, иначе все обрадуются. Периодически надо возвращаться. И повторять свои подвиги.

— Но ты же этого не делаешь, — утвердительно сказала я.

— Конечно, это же последняя стадия, а я пока только на первой, — вздохнула Сулмор. — Вместе с восьмьюдесятью пятью процентами хейтеров. Хейтеры, они вообще разные бывают. Есть пофигисты, есть шокеры, есть радикалы, а еще бывают идейные самоубийцы. Это вообще нечто.

— И чего им в Дельту так хочется? — поинтересовалась я. Всем известно, что до конца демон сам помереть не может, только уйти в Дельту Смерти. — Спасаются от мира, который ненавидят?

— Нет, никто из них в Дельту не уходит, — пояснила Сулмор. — Они открыли способ разрушения сознания, давно уже, лет пять назад где-то, но секрет этот выдают только тем, кто уже решился.

— Ни себе фига, — среагировала я. — Это же почище Хаоса, из которого все-таки можно вернуться!

— Практической ценности не имеет, — четко произнесла Сулмор. — Только для самоубийц и только для идейных. У них еще закон интересный есть — никто не может уйти, не причинив этим вреда никому, кроме себя. Они всегда или кучу друзей позаводят, или еще что-нибудь в этом роде… Поэтому их очень мало, да еще и количество резко сокращается по естественным причинам.

— А смысла жизни, значит, и у вас нет, — огорченно сказала я.