– Все запасы передавались сюда. У вас нет почти ничего.

– Ecть! Шесть часов назад по всей Земле прекращена подача энергии.

Он пристально посмотрел на нее и покачал головой:

– Вы опоздаете.

– Нет. Мы остановили все заводы. Мы прекратили почти все работы. Мы отменили полеты всех космических ракет. Мы выключили свет во всех городах, Никто - ты слышишь, - никто не возразил, не пожаловался… Остановилось все! И люди сами отдают ту энергию, которая есть в батареях личного пользования. Все - от гигантских термоядерных станций до переносных туристских генераторов работает только для того, чтобы спасти этих трех человек.

– Вы опоздаете, - упрямо повторил он.

– Нет. Мы спасем их. Без твоих батарей. Ты видишь, мы не прервали подачу тока сюда, в твой Энергоцентр. В окнах твоих зданий горит свет. И эта аллея освещена. А там - нет огней на улицах, закрыты театры, музеи, лаборатории. Даже дети в этот час думают только об энергии.

– Вздор! - резко сказал он. - Театры, дети… Вздор! На все эти театры и музеи, на освещение улиц приходится ничтожная доля общего расхода энергии. Одна десятая процента. С этим или без этого вам нужно собирать энергию менее двух суток. Вы не успеете. Тридцать шесть километров…

– Да, тридцать шесть! Понадобится - мы пробьемся к центру Земли. Нас много. Одна снежинка - ничто, даже если она большая. Но когда их много и они вместе… Так и люди. На Земле восемь миллиардов людей. Нет, я ошиблась. Восемь миллиардов без одного человека. Тебя нельзя считать. Ты потерял это право.

Он пожал плечами:

– Как знать. Посмотрим. Иногда ученый должен идти…

– Нет! - перебила она. - Не должен! Раньше человек еще мог видеть дальше человечества. Сейчас - нет. Сейчас человечество видит дальше одного человека. Ты поймешь это… позже.

Она повернулась и пошла. Он остался сидеть. Снег деловито заметал следы ее ног.

– Снег, - удивленно произнес человек, глядя на эти следы.

Только сейчас он заметил, что идет снег.

Он попытался представить себе темные улицы городов, остановившиеся цеха автоматических заводов, черные громады космических кораблей на безлюдных стартовых площадках… Потом он попытался представить себе кабину подземохода - и не смог, ибо давно перестал, интересоваться всем, что не было связано с Излучателем. Он подумал, что даже не знает, кто эти трое. Ему и в голову не пришло спросить. Три человека. Просто цифра. В этот момент мелькнула совсем другая мысль: "У нее был взрослый сын…"

Он встал и направился к центральной площадке. Снег падал на лицо и таял. Это мешало думать, и он досадливо вытер лицо рукой. Центральная площадка была покрыта снегом. Лучи прожекторов казались теперь ослепительно белыми - их до отказа заполнили снежные хлопья. "Плохо, очень плохо, - подумал человек. - Нет времени во всем этом разобраться".

Он вынул радиофон, нажал кнопку. Снег падал на экран, и человек нагнулся, чтобы увидеть дежурного инженера.

– Слушайте меня внимательно, - сказал он инженеру. - Сейчас вы сообщите ученому совету, что батареи полигона "Звездная река" передаются для спасения подземохода. Затем вы прекратите прием энергии. Выключите свет на территории полигона. Весь свет, до последней лампы. Кроме аварийной линии в помещении батарей. Вы поняли?

– Да, - коротко ответил инженер. Он, видимо, ожидал этих распоряжений, и они не удивили его. - Это всё?

– Нет. Сколько человек на полигоне?

– Двенадцать, - ответил инженер и, помедлив, добавил: - С вами.

– Хорошо. Оповестите всех: мы займемся сейчас подготовкой батарей к транспортировке. Впрочем… В этой работе могут принять участие только желающие.

Инженер едва заметно улыбнулся и ответил:

– Будет сделано.

– Почему вы улыбаетесь? - спросил человек. - Кажется, я не скачал ничего смешного.

– Нет, нет, - поспешно ответил инженер. - Просто все уже собрались. Мы ждем вас.

"Мальчишка!" - беззлобно подумал человек и выключил радиофон.

Снегопад становился сильнее и сильнее. Он был теперь в чем-то подобен проливному дождю: снежинки сливались в сплошные белые струи. Но все это происходило в абсолютном безмолвии и потому было как торжественная песня без слов. "Тишина. Странная тишина, - подумал человек. Впервые за многие годы мысли его текли медленно и беспорядочно. - Голос у нее совсем не изменился. Пахнет морозом. Неужели у снега есть запах?.. Сегодня не пролетал рейсовый реаплан. Значит, полеты тоже прекращены… А сын, наверное, был похож на нее…"

Он остановился и, прикрыв глаза, стал вглядываться в конус Излучателя. Ему вдруг со всей отчетливостью представилось то, чего он так долго ждал. Конус полыхнул ярким пламенем, и ослепительный луч, мгновенно пронизав тучи, устремился к звездам. "Снег, - подумал он. - Блестит снег. А она в чем-то тоже ошибается… Как это она сказалa? "Чувствую, что ты неправ, и не могу доказать". Теперь я не могу доказать… Кто же прав? Кто?.. Энергия эта действительно принадлежи! людям. Я не согласен ее тратить, но мое мнение только личное мнение. Пусть так. А будущее? Да, да. Нас рассудит будущее".

Внезапно наступила темнота. Человек закрыл глаза и уверенно пошел вперед. Когда глаза привыкли к темноте, он открыл их и посмотрел на Излучатель. С трудом можно было различить смутные белые пятна. В темноте Излучатель походил на громадный, покрытый снегом утес.

Человек достал радиофон, настроил экран.

– Да? - спросил дежурный инженер. Его взгляд сквозь толстые стекла очков был добрым, спокойным, внимательным.

– Свяжитесь с секретарем совета, - сказал человек. - Ее машина где-то в пути. Передайте от моего имени, что на Земле восемь миллиардов людей, без всяких вычетов. Вы поняли?

– Да, - невозмутимо ответил инженер. - Надо передать секретарю совета, что на Земле восемь миллиардов человек. Без всяких вычетов.

Это было давно. Время стерло в памяти поколений подлинные имена тех, кто летел к Солнцу. Люди стали называть их по именам кораблей - Икар и Дедал. Говорят еще, что корабли назывались иначе, а имена Икара и Дедала взяты из древнего мифа. Вряд ли это так. Ибо не Дедал, а тот, кого теперь называют Икаром, первый сказал людям: "Пролетим сквозь Солнце!"

Это было давно. Люди еще робко покидали Землю. Но уже познали они опьяняющую красоту Звездного Мира, и буйный, неудержимый дух открытий вел их к звездам. И если погибал один корабль, в Звездный Мир уходили два других. Они возвращались через много лет - опаленные жаром далеких солнц, пронизанные холодом бесконечного пространства. И снова уходили в Звездный Мир.

Тот, кого теперь называют Икаром, был рожден на корабле. Он прожил долгую жизнь, но редко видел Землю. Он летал к Проциону и Лакайлю, он первым достиг звезды Ван-Маанена. В планетной системе звезды Лейтена он сражался с орохо - самыми страшными из известных тогда существ.

Природа много дала Икару, и он щедро, как Солнце, тратил ее дары. Он был безрассудно смел, но счастье никогда ему не изменяло. Он старился, но не становился старым. И он не знал усталости, страха, отчаяния.

Почти всю жизнь с ним летала его подруга. Говорят, она погибла при высадке на планету в системе Эридана. А он продолжал открывать новые миры и называл их ее именем.

Да, среди тех, кто летал к звездам, не было человека, равного по отваге Икару. И все-таки люди удивились, когда он сказал: "Пролетим сквозь Солнце!" Дате друзья его - а у него было много, очень много друзей молчали. Разве можно пролететь сквозь раскаленное Солнце? Разве не испепелит безумца огненное светило? Но Икар говорил: "Посмотрите, вот газосветная трубка. Температура внутри нее - сотни тысяч градусов. Но я беру трубку и не боюсь обжечься, потому что в трубке - газ в состоянии крайнего разрежения". Ему возражали: "Разве не известно тебе, что внутри Солнца не плазма, а вещество в двенадцать раз более плотное, чем свинец?"