– Лоран, не будьте ребенком! У государства нет денег на такие штуки. Вам придется рассчитывать либо на частные субсидии, либо на помощь американцев. И можно себе представить, на каких условиях вам предложат эту помощь! Да они и вас-то самого сумеют вскоре оттереть от дела, особенно если вы будете болеть.

– Что же вы предлагаете? - так же тихо спросил профессор Лоран; лицо его было в тени.

– То, что вам советуют ваши помощники: лечиться и отдыхать, а потом со свежими силами готовить Франсуа к демонстрации и самому готовиться ко всем трудностям и неожиданностям, которые начнутся после демонстрации.

– Хорошо, я подумаю, - без выражения сказал профессор Лоран.

– Вам пора делать укол. - Мишель подошел со шприцем в руке. - Темнеет. Почему мы не зажигаем света?

– Зажжем скоро, Мишель. - Профессор Лоран закатал рукав блузы. - Мне надоел электрический свет.

Мишель посмотрел на него своим странным, холодным и пристальным взглядом.

– Обстановка лаборатории стала для вас отрицательным, раздражающим фактором, - заявил он. - Здесь вам будет очень трудно-выздороветь.

– Хорошо, хорошо, - нетерпеливо сказал профессор Лоран. - Иди, займись чем-нибудь. Или просто посиди.

– Нелепо сидеть в темноте, когда есть свет и когда столько работы, - бесстрастно проговорил Мишель.

– Ох, и надоел ты мне со своей логикой классного наставника! - сказал профессор Лоран. - Ну, зажги лампу у себя на столе…

Некоторое время все молчали. Когда в углу загорелась лампа под зеленым матовым абажуром, стало видно, что в комнате совсем темно.

– Может, Роже угостит нас чаем? - сказал профессор Лоран. - С тех пор как я перешел на обычную пищу, у меня появились давно забытые прихоти. Вчера ночью мне вдруг неудержимо захотелось паштета, запеченного в тесте…

– Роже приготовит такой паштет, если вы хотите, - серьезно предложил Альбер. - Он, по-моему, все умеет.

Он пошел за чаем. Шамфор сказал:

– Чудесный парень. Вообще вам повезло, дорогой. Такие помощники! Неужели вы действительно боитесь оставить на них лабораторию?

– Не в этом дело, вы же знаете, Шамфор… Просто я не смогу сейчас отдыхать. Можете вы это понять? Не выйдет у меня…

– Не выйдет только потому, что вы так себя настроили.

– Хотя бы и поэтому. Не все ли равно?

– Да ну вас, Лоран! - с досадой сказал Шамфор. - Вы как мальчишка, право!.. Ладно, мне надоело вас уговаривать. Хотите кончать самоубийством

– кончайте, и черт с вами!

– Не говорите чепухи, Шамфор, вы же знаете, что я вовсе не собираюсь кончать самоубийством. Посмотрите лучше Франсуа. Зажги свет, Мишель.

– Раньше покажите мне Поля, - сказал Шамфор. - Зачем вы его брили, кстати?

– А, вы уже знаете? Да просто он выглядел очень уж неприятно с этой длинной реденькой щетиной. Поль, подойди сюда!

– Давно у него появилась растительность на лице? - спросил Шамфор, разглядывая Поля, который безучастно стоял перед ним, слегка ссутулившись.

– Всего два дня, но росла очень бурно.

– Как ты себя чувствуешь, Поль? - спросил Шамфор.

Поль не ответил. Шамфор повторил вопрос.

– Не знаю, - безучастно сказал Поль. - Спина болит. Хочу спать.

– Он опять очень быстро растет, - вмешался Мишель. - За неделю вырос на два сантиметра. И голос у него изменился, стал ниже тоном.

– Почему ты мне об этом не говорил? - спросил профессор Лоран.

– Это было отмечено во вчерашней сводке, - удивленно сказал Мишель. - Вы не помните?

– Теперь вспомнил… Чем ты это объясняешь?

– Мне ведь приходится давать ему стимуляторы в лечебных целях. Правда, я даю гораздо меньшие дозы, чем для опытов, но, вероятно, это и есть причина.

Шамфор продолжал осматривать Поля.

– Он изменился. Я бы сказал, что он возмужал, хотя я его видел всего неделю назад. Но очень слабенький. На воздух его нельзя выводить, хотя бы в садик?

– Луизе будет тяжело…

– Ну, Луизу можно попросить не глядеть в окно на этот час-полтора…

– Надо подумать… - вяло проговорил профессор Лоран. - В самом деле…

– Полю воздух не поможет, - заявил Мишель, снова отходя к своему столу.

– Он неудачен, его надо переделать.

Поль на секунду поднял глаза. Зрачки его так расширились, что глаза показались черными. Быстрая судорога скользнула по его истощенному лицу.

– Поль, ты не слушай. - Шамфор положил руку ему на плечо и почувствовал, что Поль инстинктивно дернулся. - Мишель шутит. Никто тебя не будет переделывать. Ведь правда, Лоран?

– Правда, - рассеянно пробормотал профессор Лоран.

– Вот видишь! Иди полежи, тебе надо отдыхать, - Шамфор ласково погладил руку Поля. - Ты устал, потому что быстро растешь.

Поль снова поднял глаза. На этот раз он смотрел прямо на Шамфора.

– Ты плачешь? - поразился Шамфор.

Поль вдруг сел на пол у ног Шамфора, прижался щекой к его руке.

– Не уходите, - зашептал он, давясь слезами. - Вы хороший, я вас буду всегда любить. Меня никто больше не любит, кроме Пьера, и я никого не люблю. А Мишель хочет меня убить, и профессор тоже, вы им не верьте.

– Лоран, вы что, не слышите? - прошипел Шамфор.

Профессор Лоран устало покачал головой:

– У Поля все еще не прошла болезнь. У него бредовые идеи.

– С вами тут кто хочешь начнет бредить! - взорвался Шамфор. - Зачем вы позволяете своему любимцу запугивать этого бедного мальчика? Что это, в конце концов, за нелепая болтовня о переделке!

– Мальчика? - переспросил Лоран. - Вы сказали: мальчика?

– А что он, по-вашему, - девочка, что ли? Конечно, это мальчик, слабенький, больной, а вы с ним обращаетесь, как с подопытным кроликом!

– Вы с ума сошли, Шамфор. По-вашему, я жесток с Полем?

– Почти так. Вы слишком равнодушны к нему. И Мишель…

– Мишеля я убью, - вдруг заявил Поль. - Он злой. У него нет сердца.

Шамфор опять положил ему руку на плечо.

– Нельзя так говорить, мальчик. Мишель заботится о тебе, лечит тебя…

– Если б не я, ты бы умер, когда наглотался таблеток. Ты это знаешь? - спросил Мишель, подходя к Полю и глядя на него сверху вниз.

– Знаю. Ты лечишь меня потому, что боишься профессора. - Поль теснее прижался к Шамфору; он дрожал. - Ты хочешь меня убить.

– Это нелепо. Переделать не значит убить. Я хочу, чтоб тебе было легче. У тебя ведь все время болит спина. А тогда ты будешь вполне здоров, как я.

– А я не хочу быть таким, как ты! У тебя нет сердца.

– Я тебе объяснял, что глупо так говорить. У меня есть сердце, и оно лучше, чем твое. Гораздо прочнее и надежнее.

– Ну и пускай, - упрямо сказал Поль, по-детски оттопыривая губы. - А я не хочу такое, как у тебя. Пусть будет мое.

– Мишель не может тебя переделывать, ты это знаешь, - сказал профессор Лоран. - Могу только я. А я не собираюсь делать тебе операцию. Разве ты мне не веришь?

Поль не ответил. Шамфор погладил его по мягким взъерошенным волосам.

– Иди полежи, мой мальчик. Пойдем, я тебя провожу. - Шамфор встал. - Никто не хочет тебе вреда. Никакой операции тебе не будут делать, ты же слышал. Мишель тоже хочет тебе пользы, и ты на него не сердись.

Они ушли за ширму. Мишель неодобрительно смотрел им вслед.

– Дюкло, что вы стоите у двери? - спросил профессор Лоран.

Альбер отошел от двери и поставил поднос с чаем и печеньем на стол. «Значит, Роже прав, - думал он. - Как всегда, прав. Ну, и нюх у него!»

Шамфор вышел из-за ширмы.

– Вы слышали? - обратился он к Альберу. - Ну, Лоран болен, а вы-то все куда смотрели?

– Я не замечал ничего, - сознался Альбер, краснея. - Поль и до болезни был неразговорчив, а теперь и вовсе замолчал. Я просто ушам не поверил сначала, когда услышал, как он разговаривает.

– Это потому, что вы не подобрали к нему ключа. Да вы и не пробовали, я уверен. Ведь никаких тут сложностей нет. Вообразите себе, что это подросток, измученный болезнями и неправильным воспитанием. Вы что, не видели таких?

– Хорошо, я это учту, - сказал Альбер, разливая чай. - Мы будем с ним разговаривать почаще, постараемся его успокоить.