Литмир - Электронная Библиотека
A
A

– Ну, кто тут у нас сознание потерял? – громогласно пробасил вошедший врач, мужчина лет пятидесяти, с пышными, уже седоватыми усами.

– Проходите вот сюда.

Анжелика уже к тому времени очнулась и старалась привести себя в порядок.

– Вот, выпейте, – суетился рядом Гордеев со стаканом воды.

Врачи сделали девушке укол. Гордеев проводил врача до дверей.

– Ну что с ней, доктор? – обеспокоенно спросил он.

– А вы ей кем приходитесь? – врач поправлял рукав своего белого халата.

– Я следователь.

– Следователь? Забавно, – хмыкнул врач. – У нее был глубокий обморок.

– Понимаете, доктор, я сообщил ей по долгу службы, так сказать, о гибели ее отца. Вот она и…

– Все ясно. У вас что, к ней какие-то вопросы?

– Да, действительно, есть ряд вопросов.

– Послушайте, молодой человек, как врач я вам могу сказать одно: на три дня оставьте ее в покое. – Врач остановился в дверях и взглянул на Гордеева. – Дайте девушке прийти в себя. Понимаете?

– Все понятно, благодарю вас, доктор. Всего хорошего.

Врач, выходя, буркнул что-то себе под нос, закашлялся и пошел к лифту.

Гордеев постоял еще немного в дверях, что-то обдумывая, и вернулся в гостиную, к Анжелике.

– Лежите-лежите, вы что же, не слышали, что сказал врач? Ну что ж, я вам соболезную, Анжелика Федоровна, и пока оставлю вас.

– Пока? – Девушка быстро подняла все еще бледное лицо.

– Да, пока. Мне бы хотелось с вами еще поговорить о некоторых проблемах.

– Чьих проблемах? – резко проговорила Анжелика.

– Всего хорошего, я вам позвоню. Лежите, дверь я сам закрою, – Гордеев улыбнулся одним только ртом.

Когда щелкнул замок входной двери, Анжелика еще несколько минут лежала, уставившись в потолок. Затем ее лицо исказила резкая гримаса, и она, схватив цветастую подушку, с криком швырнула ее от себя.

* * *

Военный «уазик» остановился у здания прокуратуры. Из нее вышел с папкой в руках следователь Гордеев. Войдя в здание, он предъявил пропуск и стал подниматься на второй этаж. Остановившись перед кабинетом прокурора, он пригладил волосы и, помедлив мгновение, вошел. Прокурор Алексаненко, грузный мужчина лет пятидесяти, с густыми бровями, кивнул на стул напротив себя.

– Пришел? Рассказывай, как дела! – резким, неприятным голосом сказал он.

– Спасибо! Нету дел! – в тон ему, присаживаясь, отозвался Гордеев.

– Не тяни! Что конкретно ты можешь сказать? – Прокурор выразительно смотрел на Гордеева, постукивая пальцами по столу.

– Не верю я в то, что он погиб! – взволнованно говорил следователь. – У него друзей – полный город и не только. Сам он в прошлом – боевой пловец, один из опытнейших в Каспийской флотилии. И причин бежать у него было многовато – наверняка подготовился! Безусловно, все это – имитация…

– Вашей веры мало, нужны доказательства…

– Доказательства будут, я работаю над этим.

– Работа, работа… Мне факты нужны!

Гордеев развел руками.

– Пока что насчет фактов мы не богаты.

– Ладно, допустим. – Прокурор что-то записал на полях напечатанного документа, лежавшего на его столе. – И все же – какова ваша версия?

– Версия проще некуда, – осклабился Гордеев. – Удрал в Иран Бунчук, вот и все!

– Причина? Основания?

– Основания для моих выводов – квадрат, в котором были найдены обломки катера, в нейтральных водах! Бунчука запросто мог подобрать иранский корабль. Но основная причина в том, что против него заведено следствие. А он знал об этом – и что он, сложа руки сидеть будет? И денег мог поднакопить, вот месяц назад, например, было непонятное дело с пожаром в частной гостинице, этой, как ее, «Путь к причалу»… – Гордеев раскрыл папку, которую принес с собой, посмотрел. – Я поднимал материалы, так участковый акт составил, какой полагается при пожаре. Бунчук находился там в ночь пожара! Правда, сам погорел, да и причину установили – неисправность электропроводки. Однако это ничего не меняет, ему могли такие деньги отвалить за эту чертову торпеду…

– Какую торпеду? – прокурор прищурился.

– Да эта торпеда… «Шквал»…

Прокурор резко встал из-за стола.

– Послушай, Петя, меня на этот раз очень внимательно. А я тебе скажу – не суйся не в свое дело. – Он налил воды из графина и медленно выпил ее мелкими глотками.

Гордеев недоуменно посмотрел на начальника. Они работали вместе долго, но порой он не мог понять прокурора. Так было и в этот раз.

Алексаненко тем временем заключил:

– Спасибо, ваш рапорт остается у меня, сами можете быть свободны.

– Как свободны? – уставился прямо ему в глаза Гордеев. – Я же все изложил и думаю…

– Товарищ Гордеев, напоминаю о субординации! – Прокурор почти кричал. – Думать за вас будут другие. Если я говорю вам заниматься делом, вы занимаетесь! Если я говорю – стоп, вы прекращаете дело! Как поняли?

– Вас понял, так точно… – Гордеев побледнел.

– Прекрасно. Если поняли – я вас не задерживаю, – прокурор хлопнул ладонью по столу, ясно давая понять, что разговор окончен.

Гордеев встал и на подрагивавших ногах вышел из кабинета. Он многое понимал, но из внезапно переменившегося настроения прокурора не понял ничего.

…Прокурор же, оставшись один, набрал номер телефона.

– Да, это я. Товарищ генерал, упустили, похоже, Бунчука, – сказал прокурор. – Все материалы дела я вам передам. Что?

– Разумеется, прокол. Но докладывать о проколе не будем, – подумав, ответили на другом конце провода. – Обойдемся своими силами.

– Как? – прокурор жадно вслушивался в слова собеседника.

– Как, как, не знаю как! Выкрутимся! Кто-то уйдет на пенсию раньше положенного срока по состоянию здоровья! Раздолбая следователя понизим в звании, и все дела. И остальные получат по заслугам.

– А дочка?

– Какая дочка? – генерал непонимающе сморщил лоб.

– Дочка этого Бунчука. Что делать с ней? Вряд ли она чистая.

– Она что, по-прежнему задницей крутит? – хмыкнул в трубку генерал, что-то соображая.

– Не задницей, животом. Известная штучка!

– Ну, пусть себе крутит. – Генерал вздохнул. – Папаша ее с собой не взял – выходит, чиста. А папашка-то – утонул, по всем формальным признакам. Выходит, так и наверх доложим. – Он улыбнулся. – Остальные нюансы вряд ли выплывут. Пусть наверху попробуют доказать обратное – что он не утонул!..

И в самом деле докладывать наверх о проколе не стали, тем более что по всем формальным признакам смерть «на рыбалке» была налицо. Кого-то понизили в должности, у кого-то сняли с погон одну звезду, кого-то отправили на пенсию. И вскоре об этой истории начали забывать.

Глава 2

Прошло два года.

В Санкт-Петербурге заканчивалось время белых ночей. Тьма уже окутывала в ночные часы город, но светало рано, и Питер в эти минуты хранил какие-то особенные, чистые контуры.

На рассвете одного из таких дней на верфях кораблестроительного завода «Адмиралтеец» царила суматоха. С шести утра вокруг административного корпуса разъезжала поливочная машина, сбивая шипящими струями с асфальта пыль. Немного погодя во внутризаводские скверики вышли рабочие в комбинезонах и административный персонал в халатах – всем было приказано убирать территорию. Субботник длился до девяти часов утра.

– Что ж за марафет-то такой, Петровна? – обратилась пожилая женщина к своей соседке, подметавшей асфальт.

– Так ведь гостей должно приехать много, – словоохотливо отозвалась та, поправляя косынку. – И наши, слышно, и не наши.

– А я, Мария, за свою жизнь, пока работала здесь, повидала, почитай, всех. Я ведь еще девчонкой корабли-то строить пришла. Вот аккурат после блокады и взялась. У меня ведь тогда и мать, и двое братьев померло. Одна я тогда осталась. Вот и…

– Меньше разговоров, тетки! – налетел на них низкого роста мужчина, с виду начальник. – Потом наговоритесь.

В десять через проходную на территорию завода проехал кортеж, состоящий из двух черных «Мерседесов», белой «Волги» и черного «БМВ». Кортеж остановился у административного корпуса.

8
{"b":"111992","o":1}