– Откуда… – начал Сергей, но инженеры, не задававшиеся такими вопросами, ко всему отнеслись значительно проще. Не успел Полундра закончить фразу, как застучали отодвигаемые стулья.

– Давай-давай, – махнул ему рукой Бунчук. – Не задерживай. Приказываю всем занять места за столом и приступить к боевым действиям!

Он пьяно захохотал, брызгая слюной.

Пока все рассаживались, Бунчук бормотал что-то невнятное насчет того, что можно не беспокоиться, что он за все отвечает, и в конце концов коротко, нервно махнул рукой:

– Наливай!

Застолье началось. Дагестанец суетился, ходил вдоль стола, в руках держал двухлитровую четырехугольную бутыль водки.

– Водка холодная, дорогие гости, даже руки обжигает. Так что медлить не будем, – приговаривал он, улыбаясь всем и каждому.

Всем было налито по полной, только главный инженер успел шутливо оттолкнуть руку хозяина, и его рюмка осталась наполовину пустой.

– Ну, за знакомство, – сказал курчавый. – Чтоб пилось и елось, да не последний раз.

Главный инженер, крякнув после опрокинутой стопки, стал накладывать себе на тарелку все те щедроты, что были на столе. Бунчук, фыркая, обгрызал куриную ногу.

Один из инженеров, постучав ножом о бокал, заявил:

– А я хочу поднять тост за сегодняшнего именинника, за хозяина этой прекрасной гостиницы! За того, кто нас пригласил сюда! – Он высоко поднял рюмку.

Застолье было как застолье. Инженеры, выпив, разговорились на заводские темы. Водитель, который подчинялся дагестанцу, рассказывал что-то про карбюратор своему хозяину.

– Серега! – хлопнул по плечу Полундру командир тральщика. – Ты почему в мундире? Явился к столу, словно английский лорд. Бери пример с меня, работа есть работа, отдых есть отдых.

Полундра скосил глаз на свой китель, застегнутый на все пуговицы, – почему-то он был в таком настроении, что захотелось явиться в мундире.

– Ничего, мне удобно, – иронически отозвался он. Сергей пил на равных, но сегодня хмель его брал с трудом.

– А вот зря, – тупо уставился командир тральщика на блюдо ветчины. – Отрываться надо по полной, иначе, – он хохотнул, – начинаешь быстро уставать.

Он сидел рядом с Полундрой, слева. Начав раньше всех, он уже был в приличном градусе. Одет был командир в кожаную куртку, под которой белела рубашка, расстегнутый ворот обнажал волосатую грудь каспийского здоровяка. Яркой змейкой блеснула на толстой шее золотая цепочка. Сергей прищурился.

– Ты мореман, Серго? – спросил пьяный Бунчук, обнимая его.

– Мореман, отстань. – Павлов отстранился.

– Как я могу отстать, если я тоже мореман? – хохотнул Бунчук и ударил кулаком по столу. – Ты мне понравился с первого взгляда, Серго. Пей до дна. Ты ж такой же боевой пловец, как и я – в прошлом, правда…

Сергей удивился насчет боевого пловца, но спрашивать не стал.

Дагестанец, сладко улыбавшийся гостям, то и дело щелкал пальцами, и две девушки, прислуживавшие за столом, появлялись в одно мгновение. То заменят посуду, то принесут жирный плов, тающий во рту, то включат негромкую приятную музыку. Тосты сменяли один другой. Пили за здоровье хозяина гостиницы, сложного имени которого никто, кроме Бунчука, не мог выговорить. Поднимали бокалы за процветание Военно-морского флота. За Каспий, за Балтику и за Тихий океан.

Ближе к полуночи Сергей огляделся. Компания расположилась вокруг стола в самых разнообразных позах и состояниях, кто как мог.

Бунчук, тяжело облокотившись на стол, всматривался в поднятый стакан водки таким взглядом, будто хотел его испепелить. Сидевший рядом инженер разговаривал по мобильному телефону со своей женой. Он тщетно старался ей объяснить заплетающимся языком, что находится еще на работе.

– Зинуля, я же тебе говорю, мы тут вкалываем. Ну, какие бабы, нет здесь никаких баб! Зинуля, ты же знаешь, что я люблю только тебя. Алло! Алло! – бормотал он в трубку.

Два инженера, стуча ладонями по столу, о чем-то горячо спорили, пытаясь перекричать друг друга. В общем, вечер был уже в той стадии, когда никто никого уже особенно не слушает.

– Пойду я, мужики, – встал из-за стола Полундра.

– А чего так? – мотнул головой Бунчук, протягивая к нему руку. – Серега, как же мы тут без тебя?

– Оставайся, Сергей! – прогорланил один из инженеров. – Пока все не выпили и не съели, мы никуда не пойдем!

– Спать хочу. Устал, – отрезал Павлов.

– Ну, Серго, ты знаешь, как я к тебе отношусь, – грохнул стаканом об стол Бунчук. – Да мы же с тобой, можно сказать… Эх!

Дагестанец что-то коротко, гортанно крикнул в сторону коридора. Откуда-то появилась горничная – стройная, черноволосая девушка. Ее почти безукоризненную красоту портил только небольшой шрам на шее.

– Идемте со мной, я вас провожу в ваш номер, – приветливо сказала она Сергею.

Поднимаясь за ней по лестнице, Полундра слышал за спиной шум и гам продолжающегося застолья.

– Что-то мы приуныли! – звякнув посудой, пьяно прогорланил главный инженер. – Я хочу танцевать! Где девушки? Мне не хватает женского внимания!

– Сиди, танцор, – пробормотал его коллега. – Обделенный вниманием, хе-хе.

Павлова клонило в сон. Ноги его ступали по великолепному восточному ковру, который прижимали к лестнице позолоченные прутья. Резные балясины в виде каких-то мифических зверей были такими красивыми, что страшно было и дотрагиваться до них. Чеканка и картины дорогой работы украшали стены.

– Вот ваш номер, – горничная открыла дверь под номером «29». – Входите, пожалуйста.

– Спасибо, – устало произнес Сергей, присев на кровать.

– Больше ничего не желаете? – спросила девушка. Ее улыбка стала загадочной и завораживающей.

– В смысле? – удивился Полундра. – Нет, спать буду.

– Спокойной ночи. – И изящная фигурка горничной растаяла в проеме двери.

Посидев пару минут, Сергей решительно мотнул головой и поднялся, глядя по сторонам. Номер, отведенный для старшего лейтенанта Павлова, оказался роскошными апартаментами, которые по сравнению с номером офицерской гостиницы были просто раем. Полундра разделся и влез под душ. Подставляя свое богатырское тело под струи воды, он сладко позевывал. Хмель его сегодня что-то не особенно разобрал, только до одури хотелось спать. Постояв минутку перед окном, глядя на широкую гладь реки, он решительно махнул рукой. Спать! Он завалился на двуспальную кровать, вспоминая сегодняшние стрельбы. Все, кажется, прошло гладко. Свою задачу он выполнил. Как говорится, сделал дело – гуляй смело. Теперь можно было подумать о предстоящей встрече с семьей.

По правде сказать, несмотря на бесконечные разлуки с семьей, Павлов работу свою любил. Даже если его в разгар дня рождения срочно вызывали из-за праздничного стола. Мог ворчать, посылать ее к черту, но все равно понимал, что ничем другим заниматься он бы уже не мог.

Тем временем банкет затихал. Постепенно разошлись и все остальные. Здесь уже все зависело от выносливости и здоровья: кто своими ногами, а кто был доставлен в номер под руки.

В соседнем с Полундрой номере на такой же двуспальной кровати ворочался с боку на бок главный инженер. Он не соврал тогда в разговоре с Полундрой – тонкий компьютер в самом деле был спрятан у него под подушкой. Инженер спал неспокойно.

Луна вышла из-за туч, и ее свет падал на стену, на вентиляционную решетку под потолком. Приблизительно спустя час после того, как все разошлись по номерам, в комнате инженера послышался странный шум. Из решетки выползла трубка, отчетливо чернело отверстие на ее конце. Послышалось едва различимое шипение, словно через трубку пустили газ.

Перевернувшись на другой бок, инженер вдруг подхватился, сел в постели, несколько секунд смотрел вокруг ничего не понимающим взглядом, потом закрыл глаза и с тихим стоном откинулся на простыни. Грудь его мерно вздымалась и опадала – он продолжал дышать.

Тут за окном мелькнула тень – на балкон инженера кто-то спрыгнул с балкона верхнего этажа. Неизвестный напоминал персонаж из детского фильма о ниндзя – на человеке было черное трико, а вот голову обтягивала маска противогаза. Незнакомец толкнул балконную дверь – она оказалась не заперта и едва слышно скрипнула. Гость проник в комнату, осторожно обошел стол, стоявший у окна. Ступал он совершенно бесшумно – на ногах его были толстые шерстяные носки, обувь отсутствовала.