— Где Джереми сейчас, миссис Слоун?

— Кто вы такой?

— Боюсь, что вопросы будем задавать мы, мэм. — Он говорил командным тоном, но, как мне показалось, старался, чтобы этот тон не стал угрожающим. Мне даже подумалось, что ему хочется внушить Энид Слоун мысль, будто он из полиции.

— Кто вы такие?

— Мы могли бы поговорить с вашим мужем? — спросил я. — С Клейтоном?

— Его здесь нет, — заявила Энид Слоун. — Он в больнице.

Для меня это было неожиданностью.

— Вот как? Мне очень жаль. Случайно, не в той, мимо которой мы ехали?

— Если вы приехали со стороны Льюистона, — подтвердила она. — Он там уже несколько недель. Я беру такси, чтобы навестить его. Каждый день, туда и обратно.

Ей было важно, чтобы мы знали, на какие жертвы она идет ради мужа.

— А разве ваш сын не может вас отвезти? — поинтересовался Винс. — Его так долго не было?

— У него дела. — Она двинула коляску вперед, будто намереваясь спихнуть нас с крыльца.

— Надеюсь, ничего серьезного? — заметил я. — С вашим мужем?

— Мой муж умирает, — ответила Энид Слоун. — У него рак с метастазами. Так что это дело времени. — Она поколебалась, потому взглянула на меня: — Это не вы сюда звонили? Спрашивали Джереми?

— Да, — кивнул я, — мне надо было с ним встретиться.

— Вы говорили, будто он сказал вам, что собирается в Коннектикут, — недовольно произнесла она.

— Вроде он так сказал.

— Он никогда вам такого не говорил. Я его спрашивала. Он сказал, что никому не говорил, куда собирается. Тогда откуда вы об этом узнали?

— Думается, нам лучше продолжить разговор внутри, — заметил Винс, делая шаг вперед.

Энид Слоун вцепилась в колеса:

— Я так не считаю.

— Ну а я считаю, — возразил Винс, положил руки на поручни коляски и толкнул ее назад. Энид Слоун, естественно, не могла ему противостоять.

— Эй! — Я коснулся его плеча. Я вовсе не планировал грубого обращения с пожилой женщиной в инвалидной коляске.

— Не волнуйся, — успокоил меня Винс, стараясь говорить уверенно. — Здесь на крыльце очень холодно, и я бы не хотел, чтобы миссис Слоун простудилась и умерла.

Мне не слишком понравились его слова.

— Немедленно прекратите! — воскликнула Энид, отталкивая руки Винса.

Он вкатил ее внутрь, не оставив мне другого выбора, как последовать за ними и закрыть за собой дверь.

— Похоже, тут лаской ничего не добьешься, — сказал Винс. — Так что задавай свои вопросы.

— Кто вы такие, мать вашу? — прошипела Энид.

Я несколько удивился.

— Миссис Слоун, — начал я, — меня зовут Терри Арчер. Я женат на Синтии Бидж.

Она смотрела на меня с открытым ртом, потеряв дар речи.

— Вижу, это имя вам кое о чем говорит, — заметил я. — В смысле, имя моей жены. Может быть, и мое тоже, но имя жены явно произвело на вас большое впечатление.

Она по-прежнему молчала.

— У меня к вам вопрос, — продолжил я. — Возможно, он прозвучит несколько дико, но я бы попросил вас набраться терпения, даже если это покажется вам смешным.

Молчание.

— Итак, вы мать Синтии? Вы Патриция Бидж?

Она презрительно рассмеялась:

— Понятия не имею, о чем вы говорите.

— Тогда почему вы смеетесь? — спросил я. — Похоже, вам знакомы имена, которые я назвал.

— Уходите из моего дома. Я не понимаю вашей болтовни.

Я взглянул на стоящего с каменным лицом Винса:

— Ты видел мать Синтии? Кроме той ночи, когда она уезжала из дома?

Он отрицательно покачал головой.

— Это может быть она? — спросил я.

Он прищурил глаза и присмотрелся:

— Думаю, вряд ли.

— Я звоню в полицию, — заявила Энид, поворачивая кресло.

Винс зашел сзади и уже хотел схватиться за ручки, но я жестом попросил его остановиться.

— Не стоит, — сказал я. — Хотя, возможно, это неплохая мысль. Мы все сможем подождать возвращения Джереми и задать ему вопросы в присутствии полицейских.

Это остановило движение кресла, но все же она произнесла:

— Почему я должна бояться полиции?

— Хороший вопрос. Действительно, почему? Не связано ли это с тем, что случилось двадцать пять лет назад? Или с более поздними событиями в Коннектикуте? Пока Джереми не было дома? Со смертью Тесс Берман, тети моей жены? И частного детектива, которого звали Дентон Эбаньол?

— Пошел вон! — бросила она.

— Кстати, насчет Джереми, — продолжил я. — Он ведь брат Синтии, верно?

Энид смотрела на нас полными ненависти глазами.

— Не смейте так говорить! — потребовала она, сложив руки на коленях, прикрытых пледом.

— Почему? — удивился я. — Потому что это правда? И Джереми на самом деле Тодд?

— Что? — возмутилась она. — Кто вам такое сказал? Это грязная ложь.

Я посмотрел на Винса, который все еще держал кресло за резиновые рукоятки.

— Мне нужно позвонить, — заявила она. — Немедленно пустите меня к телефону.

— И кому вы собрались звонить? — поинтересовался Винс.

— Не ваше дело.

Он взглянул на меня и спокойно констатировал:

— Она собирается предупредить Джереми. Это не самая хорошая мысль.

— А как насчет Клейтона? — спросил я. — Клейтон Слоун на самом деле Клейтон Бидж? Один и тот же человек?

— Дайте мне телефон! — настаивала она, шипя, как змея.

Винс продолжал удерживать кресло. Я сказал ему:

— Ты же не можешь все время держать ее вот так. Это считается похищением или нарушением прав человека.

— Совершенно верно, — обрадовалась Энид Слоун. — Вы не имеете права врываться в дом старой женщины и удерживать ее таким способом!

Винс отпустил кресло.

— Тогда звоните в полицию, — заявил он, блефуя так же, как только что делал я. — Но не смейте звонить сыну. Зовите копов.

Кресло не шевельнулось.

— Мне нужно съездить в больницу, — обратился я к Винсу. — Хочу повидать Клейтона Слоуна.

— Он очень болен, — вмешалась Энид. — Его нельзя беспокоить.

— Я потревожу его на несколько минут, чтобы задать пару вопросов.

— Вы не должны туда ехать! Часы для посещений давно закончились! Кроме того, он в коме! Он даже не поймет, что вы там!

Будь он в коме, сообразил я, она бы так не беспокоилась, что я могу с ним встретиться.

— Поедем в больницу, — сказал я.

— Если мы оба уедем, она тут же позвонит Джереми. Предупредит его, что мы здесь. Я могу ее связать.

— Господи, Винс, — возразил я. — Я не позволю связывать старую женщину-инвалида, какой бы неприятной она ни казалась. Даже если из-за этого так и не найду ответов на свои вопросы. Что, если тебе здесь остаться?

Он кивнул:

— Годится. Мы с Энид поболтаем, посплетничаем о соседях, и все такое. — Он наклонился так, чтобы она могла видеть его лицо. — Разве это не весело? Мы даже можем попробовать морковный торт. Запах восхитительный. — Он полез в куртку, достал ключи от машины и кинул их мне.

— В какой он палате? — спросил я у Энид.

Она с ненавистью смотрела на меня.

— Говорите, иначе я сам вызову полицейских.

Она сообразила, что, попав в больницу, я все равно узнаю, в какой палате лежит Клейтон, и процедила:

— Третий этаж, палата триста девять.

Прежде чем уйти, мы с Винсом обменялись номерами мобильных телефонов. Я сел в его машину, с трудом включил зажигание. К чужой машине всегда надо пару минут привыкать. Я выехал с дорожки и развернулся, не сразу сориентировавшись. Понимал, что Льюистон к югу отсюда, и от бара мы ехали на юг, но приеду ли я куда нужно, если двинусь в этом направлении? Поэтому я вернулся на главную улицу, свернул на восток, выбрался на шоссе и рванул на юг.

Я свернул направо, как только заметил вдали синее «Н». Нашел больничную парковочную площадку и вошел в здание через приемное отделение. В комнате для ожидания сидели человек шесть: родители с плачущим ребенком, подросток с коленом, замотанным окровавленной тряпкой, престарелая пара. Я прошел мимо них, мимо сестринского поста, где заметил объявление, гласившее, что приемные часы закончились в восемь, нашел лифт и поднялся на третий этаж.