Сев на кровати, Коул замер, прислушиваясь. С каждой секундой напряжение все сильнее охватывало его. Что-то случилось! – внезапно решил он. Невозможная Микаэла Престон, вчера едва не доведшая его своей болтовней до белого каления, откуда-нибудь свалилась и что-нибудь себе сломала!

Коул вскочил, натянул джинсы, всунул руки в рукава рубашки и бросился из комнаты… чтобы на кухне нос к носу столкнуться с живой и невредимой Микаэлой.

– О черт! – выругался он, злясь на себя за свой глупый порыв. – Что здесь происходит?

– И вам тоже доброго утра, мистер Рассел! – Микаэла явно не спешила просветить его насчет творившегося в доме безобразия.

Потом она обнаружила его расстегнутую рубашку. Глаза Микаэлы расширились, и в них появилось что-то такое… Коул решил, что она рассматривает его так, словно внезапно перед собой обнаружила собрата по разуму из другой галактики и теперь лихорадочно решает, что предпринять: то ли поприветствовать его от имени всего человечества, то ли испустить истошный визг и дать стрекача.

– Ну? – грозно спросил он.

Микаэла едва заметно вздрогнула. Ее широко раскрытые глаза встретились с его глазами.

– Что? – придушенно спросила она.

Вид полуголого и лохматого Рассела, внезапно появившегося перед ней, так поразил бедняжку, что она никак не могла сообразить, что к чему. Вообще-то Микаэла думала, что он давным-давно встал и где-нибудь занимается своими важными делами.

– Чем вы здесь занимаетесь, мисс Престон? – проскрипел он. – Что вы снова ломаете с утра пораньше? Я уже подумал, что вас чем-то придавило!

О господи, час от часу не легче! Микаэла растерянно похлопала ресницами. Вот уже почти неделю она переворачивает дом с ног на голову, а потом обратно, а он только сейчас заинтересовался, чем она, собственно, занимается!

– Не кажется ли вам, мистер Рассел, – вкрадчиво сказала она, оправившись от потрясения, – что вы немного опоздали с выяснением этого вопроса?

– И все-таки я хотел бы услышать ответ на свой вопрос.

– Я решила, что дом совсем непригоден для проживания. Поэтому после того, как мы сломаем все перегородки и вывезем хлам, здесь вполне можно будет устроить какой-нибудь склад, – безмятежно сообщила Микаэла и как ни в чем не бывало обошла Коула и вышла на улицу.

Склад… Она же пошутила, не так ли? Хотя от сумасбродной девицы всего можно ожидать! Коул решил, что слишком долго он пускал дело на самотек и пора бы уже начать лично контролировать процесс… Если, конечно, уже не поздно! С этими мыслями он вернулся в свою комнату, быстро привел себя в порядок, после чего отправился осуществлять контроль.

Оказалось, что он действительно поздновато спохватился! Поднявшись на второй этаж, Коул ужаснулся. Это было даже хуже, чем он мог себе вообразить. Хотя межкомнатные перегородки пока оставались на месте, все остальное выглядело так, словно по дому пронесся смерч. Конечно, дом Теда был немного запущен – этого Коул не мог не признать! – но кто позволил этой самодовольной пигалице разрушить все до основания?! Тед обожал свой дом. И Коул тоже любил его. И вот теперь все дорогое, привычное и любимое разгромлено, разрушено, исковеркано!..

Коул сбежал вниз, чувствуя себя потенциальным убийцей. На кухне Микаэлы не было, и он выскочил на улицу. Микаэла шла ему навстречу, безмятежно помахивая пустым ведром. Она даже не отдавала себе отчета в реальности нависшей над ней угрозы!

– С вами все в порядке? – напустив на себя озабоченный вид, прощебетала эта наивная глупышка.

– Что вы здесь натворили? – сипло произнес он. Его душило бешенство, самая настоящая, стопроцентная ярость!

– О чем это вы?

– Что вы натворили в доме?! Вы… вы…

Она смотрела с вежливым интересом.

– Вы разрушили его! Черт побери, вы разломали все, что сделал Тед! Вы устроили хаос! Бардак! – гремел Коул в пылу праведного негодования.

Губы Микаэлы сжались, а глаза опасно сузились. Вместо того чтобы бежать от него сломя голову, она снова встала в свою излюбленную боевую стойку – чуть расставив ноги и уперев руки в бока! Похоже, она не только совсем не боялась физической расправы, но и была не прочь поучаствовать в хорошей потасовке.

– Вы сами сказали, что я здесь полноправная хозяйка.

– Но ведь это не означает, что вы можете устраивать здесь погром!

– Это означает, мистер Рассел, что я могу здесь устраивать все, что мне заблагорассудится! Я даже могу вызвать сюда пару бульдозеров и разнести все тут к чертовой матери, сровнять все с землей, не оставить камня на камне…

Почти бессознательно он сделал шаг вперед, а его пальцы конвульсивно сжались в кулаки. Микаэла даже не дрогнула, продолжала неподвижно стоять, оценивающе и даже пренебрежительно рассматривая его своими огромными глазищами.

– Проклятье!.. – процедил Коул и скрипнул зубами от душившей его ярости. Поверх плеча Микаэлы он увидел несколько рабочих, с интересом наблюдающих за возникшим противостоянием.

– В дом! – приказал он.

– Какая предусмотрительность… – прошипела она ему в спину, но Коул понял, что Микаэла послушалась и следует за ним.

У него была передышка в несколько секунд, во время которой Коул пытался взять себя в руки. Собственный взрыв эмоций показался ему чересчур сильным, но он ничего не мог с собой поделать. Коул испытывал тянущую боль внутри, словно в один момент потерял что-то очень дорогое. Предоставив карт-бланш Микаэле и позволив ей все разрушить, он тем самым будто предал память о человеке, который заменил ему отца. И не имело никакого значения, что Тед особо оговорил это условие в своем завещании…

Едва они оказались в кухне, Коул резко повернулся к Микаэле.

– Как вы могли поступить так?..

А как, кстати? Бездушно? Бесчеловечно? Для нее это всего лишь старая развалина, внезапно осознал он. С этим домом у нее не связаны ни приятные ассоциации, ни дорогие сердцу воспоминания.

Глаза Микаэлы были холодными и равнодушными, бледное лицо застыло.

– Как? – резко выдохнула она. – Вы нудный, грубый, закосневший, отсталый тип! Вы не можете указывать мне, что делать, а что нет! Как вы вообще посмели кричать и запугивать меня?!

Выражение его лица из «пугающего» немедленно превратилось в «ужасное», но Микаэла, хотя и поспешно отвела взгляд от его лица, сделала вид, что ей все равно. То есть абсолютно начхать. Его мимика – это его проблемы, он не посмеет зайти дальше… Или посмеет? Внутри все содрогнулось и мелко затряслось, и Микаэла так сжала кулачки, что ногти впились в мякоть ладони.

Он не посмеет, как заклинание несколько раз мысленно повторила она. В конце концов, она – его работодатель! Микаэла вновь вызывающе вздернула подбородок.

– Я вас не запугивал, – процедил он.

– Неужели? Вы так кричали, что сбежались почти все рабочие! Может, вы и считаете это вполне нормальным, но для меня подобный тон неприемлем!

– А для меня неприемлемы ваши поступки!

– Но это ведь мой дом! – вне себя от раздражения, воскликнула она.

Надменность, с которой держался Коул Рассел, и то, как он ей зло выговаривал, взывали к мести! В ее голове мгновенно возникла парочка кровожадных идей. Для начала стоило напомнить Расселу, что ранчо тоже принадлежит ей, а он всего лишь управляющий, но Микаэла не стала усугублять конфликт. Что поделать, если у нее такое доброе сердце?! К тому же она не была уверена, что в таком состоянии Коул не решится на какую-нибудь глупость. Например, немедленно уволиться. И что она тогда будет делать?

Коул судорожно сглотнул. В этой девице было что-то, что едва не развеяло всю его оставшуюся сдержанность в пыль и прах. Ему захотелось схватить Микаэлу и хорошенько встряхнуть. Еще одиннадцать лет назад было понятно, что из нее получится. А наивный Тед еще утверждал, то она настоящий ангелочек. С таким «ангелочком» не справились бы и все демоны ада! Коул скрипнул зубами. Это противостояние становится опасным, он должен… должен держать себя в руках!

– Верно, – проскрипел он, – этот дом ваш. Но вы могли отнестись к своему наследству более… бережно и уважительно!