Так, рука об руку, они и спустились вниз. Свободной рукой Джонатан указал на запад, где виднелись горы, залитые лучами заходящего солнца.

– Эти горы были опорным пунктом для племени апачей. Отсюда они нападали на колонистов и мелких фермеров. Тут же неподалеку находится тропа войны команчей. На рубеже веков набеги индейцев прекратились, а западные земли стали осваивать скотоводы, которые устремились к богатым пастбищам. Многие из них разводили скота намного больше, чем могла прокормить земля. Именно поэтому здесь так много пустырей.

– А разве нельзя их снова засеять и оставить в покое, пока опять не зарастут травой? – В голосе Кейси звучала искренняя заинтересованность.

– К сожалению, уже слишком поздно. Семена либо уносит ветром, либо смывает дождем еще задолго до того, как они успевают прорасти, либо начинается засуха. Жадность и невежество более опасны для будущего, нежели для настоящего, – хмуро пояснил Джонатан. – Отец и дед понимали это, и все, что я имею, преимущественно их заслуга.

– Должно быть, вы ими очень гордитесь, – с теплой улыбкой заметила Кейси. – Многое переменилось со времен вашего деда?

– Он был идеальным скотоводом, честным и преданным своему делу. Если бы он знал, что овцы преспокойно разгуливают по его пастбищу, он бы в гробу перевернулся, – рассмеялся Джонатан.

– Овцы? – изумилась Кейси – Вы разводите овец?!

– Да. Их немного, всего несколько сотен голов. Они пасутся на верхних пастбищах.

– Разве они должны пастись отдельно от крупного рогатого скота?

– Не всегда. Иногда вместе, чаще всего летом, когда мы выгоняем крупный рогатый скот в предгорьях. У нас есть и ангорские козы, но только в качестве эксперимента. Опыт других фермеров показывает, что можно добиться превосходных результатов. Есть у нас и американские лошади: племенные кобылы, жеребец и родившийся от них молодняк. Теперь племенных кобыл в стаде почти вдвое больше. Раз в год, весной, мы проводим аукцион – продаем годовичков или двухлеток, которые нам не нужны, а иногда и взрослых племенных лошадей, если хотим заменить их на новую породу.

– Я не знала, что лошади такой прибыльный бизнес и что у вас такой предпринимательский размах, – изумленно проговорила Кейси, искренне удивленная воистину гигантскими масштабами фермы. – А нефтяные скважины у вас есть?

– Нет, что вы! Думаю, на цивилизованном техасском ранчо это излишне. – Джонатан слегка ухмыльнулся, увидев изумление на лице собеседницы. – Вообще-то у нас есть несколько скважин. Но весь район, где ведется переработка нефти, находится далеко от ранчо, на восточной границе.

– Вот теперь я понимаю, что значит выражение «барон-скотовод», – медленно проговорила Кейси, глядя на его загорелое лицо.

– Смотрите, чтобы наш головокружительный размах не разочаровал вас – жизнь здесь остается по-прежнему трудной, – предупредил ее Джонатан. – А то, что наше хозяйство стало многоотраслевым, так это лишь прибавило и работы и трудностей в управлении.

Кейси смотрела на него с восторгом и не могла представить себе, чтобы этот целеустремленный сильный человек испытывал какие-то трудности в управлении. Он четко знал, чего хочет, и ничто не могло помешать ему в достижении поставленной цели.

Внизу за домом остановился пикап.

– Кажется, подъехала машина доктора Уитли. Нам пора спускаться. Да и Нэнси уже ждет нас к ужину.

Кейси, кивнув в знак согласия, начала спускаться с холма вслед за ним. У веранды их ожидал улыбающийся Фрэнк. Для Кейси он приготовил приятный сюрприз – с ним приехала его жена Жанна. Она тут же подбежала к Кейси и порывисто обняла ее, словно они были близкими подругами.

– Вы выглядите великолепно! – воскликнула Жанна, разглядывая ее. – Кейси, признайтесь, вы поладили с ним или до сих пор воюете? – поддразнила она.

– Мы с Джонатаном заключили что-то вроде перемирия, – ответила Кейси улыбнувшись. – Оказалось, что нам с ним есть о чем поговорить. – Она украдкой бросила взгляд на Джонатана и увидела, что его серые глаза лукаво поблескивают.

– Приятно это слышать, – заметил Фрэнк, – а то я боялся, как бы вы не стали высекать друг из друга искры.

– Я думаю, Кейси оценила преимущества жизни в большом доме, – криво усмехнулся Джонатан. – Я взял на себя роль телохранителя, но боюсь, что придется защищать, скорее, местных парней, чем Кейси, ибо ее красота может оказаться для них убийственной, – пошутил он, и все рассмеялись.

Кейси почувствовала, как от его слов теплый румянец заливает ее лицо. Она, разумеется, знала, что привлекательна, и за свои двадцать два года слышала немало комплиментов в свой адрес, но отчего-то слова Джонатана доставили ей ни с чем не сравнимое удовольствие.

Поймав на себе его пристальный взгляд и пытаясь скрыть смущение, она выпалила первое, что пришло в голову:

– Джонатан, мне кажется, мы плохие хозяева. – Ее ладонь непроизвольно скользнула на его локоть. – Мы не предложили гостям ничего выпить.

Джонатан бросил на нее быстрый удивленный взгляд, однако, не подав вида, улыбнулся гостям. Кейси, окончательно смутившись, убрала руку. Боже, что это с ней?!

– Я попрошу Нэнси чего-нибудь принести нам. Фрэнк, Жанна, может, будут какие-то пожелания?

– Нет-нет, – засмеялся Фрэнк. – Любой стакан с чем-нибудь холодненьким будет в самый раз.

Джонатан вышел, чтобы распорядиться насчет напитков. Тем временем Кейси расположилась на диване с подушками, а гости заняли плетеные кресла. Через несколько минут Джонатан вернулся в сопровождении Нэнси, которая несла поднос с напитками. Джонатан сел рядом с Кейси, отчего сердце ее заколотилось в два раза быстрее.

По телу Кейси пробежала непроизвольная дрожь, когда Джонатан, по-мужски небрежно развалясь, положил руку на спинку дивана позади нее. Это жест выглядел так, словно он заявлял на нее свои права. Однако вместо привычного негодования Кейси почувствовала удовольствие и восторг предвкушения. К счастью, гости не замечали ее состояния. Жанна с присущей ей живостью без умолку щебетала, рассказывая забавные истории о своих детях. Потом разговор перекинулся на Кейси и приключившую с ней неприятность.

– В тот день, когда Фрэнк сказал мне, что вы упали с лошади, я велела ему забрать вас к нам, – сказала Жанна. – Но он заверил меня, что у Джонатана вам будет лучше: здесь и уход и покой, а у нас какой уж покой с двумя такими сорванцами. – Она улыбнулась.

– Да, – усмехнулся Фрэнк, – рассчитывать в нашем доме на покой не приходится.

– Ну-ну, ворчун, нечего жаловаться. Ты же балуешь мальчишек больше, чем я, – укорила Фрэнка Жанна, потом снова перевела взгляд на Кейси. – Но теперь я вижу, что он был абсолютно прав. Вы так и светитесь здоровьем, счастьем и красотой. – Жанна взглянула на Джонатана с задорным огоньком.

Чтобы остановить дальнейшие рассуждения на эту тему, Кейси поспешно проговорила:

– Здесь кругом такая красота. Этот край просто великолепен! – В ее голосе зазвучали нотки восхищения. – Одно дело читать об этом или смотреть по телевизору, и совсем другое – увидеть все своими глазами. Мне кажется, дикая природа здесь прекрасно уживается с плодами рук человеческих, прошлое с настоящим.

– Да, природа здесь великолепная и история Техаса невероятно интересна, – поддержал разговор Фрэнк.

– Вы были на кладбище, когда мы приехали? – полюбопытствовала Жанна, обращаясь к Джонатану и, не дожидаясь утвердительного ответа, продолжила: – Кейси, видели бы вы его бабушку! Это была необыкновенная женщина. Сколько в ней было жизни, сколько энергии! Мне было восемь лет, когда она умерла, но я помню ее прекрасно. Она была удивительным человеком.

– Джонатан мне кое-что о ней рассказал, – сказала Кейси.

– Было в ней что-то такое необыкновенное – посадка головы, проницательный взгляд, – что выдавало ее благородное происхождение. Она унаследовала от своих испанских предков дух первопроходцев, который сохранила до конца своих дней. – И, обращаясь к Кейси с заговорщическим видом, сказала: – Моя мать всегда говорила, что донья Мария единственный человек, который может справиться с Джонатаном. Он был совершенно неуправляемым ребенком.