Толпа ответила восторженным ревом.

У Кейси так стучало сердце, что трудно было дышать. Джонатан был неотразим. Она поняла, что ему было совсем не трудно справиться с этим жеребцом, и теперь он решил дать людям то, чего им так хотелось, – зрелище. Когда гнедой перестал взбрыкивать, Джонатан послал его в галоп. Проскакав от одного конца арены до другого, он остановил коня, заставив его буквально замереть на месте. И вскоре животное стало выполнять прыжки вправо, влево, назад, вперед – словом, все, чего хотел от него наездник.

Сделав еще один круг по центру арены и взмахнув на прощание шляпой, Джонатан удалился под гром аплодисментов.

– Ты был великолепен! – воскликнула Кейси, когда Джонатан снова присоединился к ней. – Не знаю, что бы случилось, не окажись ты рядом.

– Я всегда буду рядом! – Он раскрыл объятия, и Кейси не задумываясь шагнула к нему.

Это казалось таким естественным, потому что было совершенно ясно – именно ее он хотел видеть рядом с собой. Вспыхнув, она прижалась щекой к его груди, а руки обняли его за спину.

Заиграл оркестр, и народ начал подтягиваться к эстраде. Неожиданно Кейси и Джонатан остались одни.

– Идем. Пора объявлять о начале аукциона. Публика уже волнуется, а тут еще эта лошадь внесла неожиданную суматоху, – проговорил Джонатан и, взяв Кейси за руку, повел ее к эстрадной площадке.

Поднявшись на эстраду и взяв микрофон, Джонатан объявил о начале аукциона и об их помолвке. Вся площадь одобрительно загудела, а Кейси стояла рядом и счастливо улыбалась.

Из толпы посыпались реплики.

– Я так и знал, что Алая Роза покорит-таки сердце нашего хозяина!

– Теперь на одного холостяка у нас стало меньше.

– Когда же свадьба?

Джонатан не задумываясь ответил:

– Считайте, что она уже началась. Праздник продолжается! – И, горячо поцеловав Кейси на глазах у всех, ушел проводить аукцион.

А она, ошарашенная, но счастливая, окунулась в водоворот своих обязанностей.

Кейси казалось, что она никогда в жизни столько не радовалась и не смеялась. Все барьеры, которые она воздвигала, чтобы защитить себя от своих собственных чувств, рухнули словно карточный домик. У нее кружилась голова от радости и счастья. С Кейси заговаривал почти каждый, и она останавливалась, чтобы поболтать, ответить на вопросы или просто улыбнуться. Впервые в жизни она почувствовала себя частицей этого мира.

Городской оркестр Сазерленда не был нью-йоркским симфоническим оркестром, да и фейерверк не мог тягаться с теми, которые ей доводилось видеть в Нью-Йорке и других городах, но никогда еще Кейси не получала такого удовольствия от праздника.

Один залп за другим разрывали воздух, фонтаны сверкающих искр расцвечивали темное небо.

Восторженные возгласы достигли своего апогея вместе с последним залпом, когда на небе появился национальный флаг Соединенных Штатов в окружении вращающихся колес и фонтанов, а рядом с ним – одинокая звезда Техаса. Зрители разразились аплодисментами.

И вот погасли последние искры. На мгновение воцарилась полная темнота. Потом включили электричество, и свет залил парк и площадь. Оркестр снова заиграл. Пары начали выходить на площадку для танцев. Джонатан повернулся к Кейси и нежно обвил ее рукой за талию.

– Потанцуем?

Не произнеся ни слова и сама не ведая как, она очутилась в его объятиях на танцплощадке. Сильная рука, лежавшая на талии, странно волновала, а нежный взгляд серых глаз наполнял ее сердце радостью и счастьем. Кейси не заметила, как крепче сжала ладонь Джонатана, а он, ласково улыбнувшись, притянул ее к своей широкой груди так, что ее огненно-рыжая головка оказалась у него на плече. Не слыша ни мелодии, которую исполнял оркестр, ни разговоров вокруг, не чувствуя ничего, кроме пьянящей близости, они кружились в вечном танце любви.