— Я понимаю, — продолжил он, — случайность приводит к любви, а любовь в свою очередь кончается браком. У меня такое впечатление, будто у тебя есть прелестная чистенькая шкатулочка с многочисленными отделениями для хранения моральных воззрений.

— Но это же не правда! — горько воскликнула она. — Ты зачастую ведешь себя со мною так, как будто бы меня вообще не существует. Бен, в отличие от тебя, по крайней мере последователен.

— У Бена нет особых оснований для непоследовательности. Он не сомневается по поводу того, что хорошо, а что плохо. Бен прост и незакомплексован. Он не такой, как я. Да и ты тоже.

— Поэтому-то, очевидно, для меня так много и означает его постоянство. Мне нужны надежность, безопасность и доверие. Это что по-твоему, извращение?

«Ну почему я постоянно спорю с ним?» — подумала Андреа.

— А любовь? — поинтересовался он. — Любовь относится к необходимым качествам доброго, достойного любви мужчины?

— Когда ты так говоришь, это звучит глупо, — сказала Андреа, и на глазах у нее навернулись слезы.

— Да это и есть глупо, — парировал он и тут же удивленно заметил:

— Да ты, никак, плачешь, Андреа!

— Нет, я не плачу, — рассердилась она, когда он поднял за подбородок ее лицо. — И оставь меня в покое!

— Не нужно плакать, — попросил он, укладывая ее голову на свое плечо. — И ты тоже любишь меня, отдаешь ты себе в этом отчет или нет.

— Но нашей любви едва ли суждено быть длительной, — жалобно прошептала она.

— Тогда просто люби меня, пока любишь. Выйди за меня замуж. И если на следующий год всему суждено завершиться, оставь меня. Но оставайся со мной, пока любишь… Скажи «да», — попросил он. — Ну скажи же. Будь добра сказать «да»! — уже тоном приказа потребовал он.

— Да, — прошептала Андреа.

И они продолжали безмолвно стоять так, пока внизу не послышался звук захлопываемой автомобильной дверцы.

— Приехали твои, — напомнила она. — Как они посмотрят на это?

— Предоставь это мне. Я сообщу им о нашем решении, когда все будет позади. А пока нам слишком много чего нужно сделать. — Дэвид нежно поцеловал ее в лоб. — На сегодня запланирован пикник. Пожалуйста, откажись от него. Мы постараемся с тобою найти эту проклятую дверь.

Рука об руку они спустились по лестнице, но внизу она высвободила свою руку. Казалось, Дэвид не замечал вопросительного взгляда Сары, Андреа почувствовала себя под ним несколько неуютно.

Они сделали, как хотели, но днем, пока все обитатели фермы были на пикнике, ничего не нашли. Ночью они продолжили свои поиски, но результат был тем же. Потом Дэвид ушел, сообщив о своем намерении вновь заняться изучением подземного хода. Когда он через несколько часов вернулся в комнату Андреа, та была в полуобморочном состоянии из-за страха потерять его. Она прижалась к нему, как тонущий к своему спасителю.

— Пожалуйста, не ходи туда больше один, — взмолилась она.

— Ну и кого же мне пригласить с собою? Шерифа?

— Ты, надеюсь, понимаешь, что это слишком опасно.

— Опасно все, — возразил (c)н. — И прекрасным примером тому является сама эта комната, в которой ты остаешься одна.

— Со мной ничего не случится, — заверила она его. — Могут лишь вновь попытаться напугать меня до смерти. Да к тому же все знают, что после того, как полиция опросит всех, я так или иначе уеду.

— По крайней мере, они надеются на это, — поправил он ее. — И для тебя это весьма полезно.

Дэвид наклонился и поцеловал Андреа. В этот момент ее позвала Фелиция. Дэвид быстро выскользнул в дверь.

— Что-нибудь случилось? — тихо спросила Андреа у девочки.

— Я видела во сне что-то плохое, но теперь уже не могу вспомнить, что именно, — сонно пробормотала Фелиция.

— Я посижу у тебя, пока ты снова не заснешь, — пообещала Андреа.

«Только бы найти этот тайный ход, который мы так упорно ищем, мысленно молилась она, — тогда всей этой чертовщине придет конец. И нам нужно найти его непременно до начала допросов. А то как мне потом искать причины для того, чтобы остаться тут?»

Той ночью ей приснилось, что они нашли-таки вход и даже узнали, кто именно терроризировал ферму. Видела она во сне и этого человека — такое внушающее доверие лицо… Но вот поутру Андреа уже не могла вспомнить его, как ни силилась.

Допросы начались на следующий день. Андреа поехала в «бентли» вместе с Дэвидом. Сара и Джордж использовали свою малолитражку, а Коллинз — лимузин. Дэвид ехал очень быстро, и просьбы Андреа сбросить скорость были бесполезны.

Было немыслимо душно. Июньская жара палила немилосердно. Ветерок от езды на большой скорости также не приносил облегчения. Тоненькое летнее платьице Андреа без рукавов было насквозь промокшим, когда машина остановилась напротив суда.

— Как ты считаешь, что мне говорить, если меня спросят… о мужчине, которого я видела в моей комнате? — спросила она Дэвида.

— Никто не упоминал его до сих пор. А потому никто и не будет о нем спрашивать. Ну а ежели все-таки спросят, то говори, что не видела никакого привидения. Это будет соответствовать истине, поскольку тот, кого ты видела, был живым человеком из крови и плоти.

— Это будет не очень удачно, — заметила Андреа. — Как я могу врать, если до того дам клятву говорить только правду?

— А это и не будет ложью. И конечно же, молчи о подземном ходе.

Судья Уингэйт — коронер — был низкорослым, толстым и краснолицым человеком. Андреа поразило то, что он не предложил никому снять пиджаки, несмотря на невыносимую жару, царившую в помещении вопреки работавшим вентиляторам. Ему еще повезло, что не было необходимости надевать мантию.

Вен сидел в переднем ряду и улыбался ей. Андреа заметила, что он не особенно озабочен. Гордоны, Маклины и семейная чета Коллинзов располагались слева от нее, а Дэвид справа. Мистер Кранц, адвокат Гордонов, перешептывался с мистером Гордоном. Был вызван также и Хирэм Беннет со своей женой. Не было лишь миссис Олсен, оставшейся дома с Фелицией.

У Хирэма был очень узкий воротник рубашки, и потому он сидел как надутый. Ему было неудобно, и он неловко елозил на стуле. Его жена обмахивалась газетой, приветствовала кивками и улыбками других свидетелей и яростно поправляла бретельку комбинации, время от времени сползавшую из-под рукава.

Судья округа был незаметным серым человеком с соответствующими манерами. Допрос начался так скучно, что Андреа все больше хотелось спать.

-..И вы утверждаете, что у вас сложилось впечатление, будто она свалилась или скатилась с лестницы? А, может быть, ее столкнули?

— Ее сбросили или столкнули, сказал бы я, — ответил шериф.

Андреа при этих словах неожиданно взбодрилась. Сон как рукой сняло. Итак — сухой вопрос и не менее сухой ответ. Но они вмещали в себя весь ужас смертельной драмы.

-..Моментальная смерть. Судя по состоянию тела, уже первый удар был смертельным, — продиктовал в протокол Бен.

Супруги Беннет не видели в тот день подозрительных ни в доме, ни на ферме. Не видела ничего подозрительного и чета Коллинзов. Миссис Коллинз, обычно такая спокойная и уравновешенная, во время опроса начала плакать. Окружной судья смущенно откашлялся и поспешил закруглиться с этой свидетельницей.

Затем вызвали Андреа. Ее расспросили о работе на ферме и об отношениях с умершей.

— Вы видели убитую в день ее смерти? — прозвучал вопрос.

— Нет. Мы вернулись около одиннадцати. Я сразу же прошла в свою комнату. Она не вышла к двери, чтобы поприветствовать нас.

— А когда вы услышали о трагедии?

— Незадолго до обеда. Я услышала, как закричала миссис Коллинз. А потом все побежали к нижнему холлу.

— Вы видели мертвую?

— Нет. Я… я не спускалась в подвал.

— Почему?

— Мистер Дэвид Гордон сказал мне, что Вельма мертва, и я не смогла спуститься вниз.

— Скажите, были ли у убитой враги? Известна ли вам причина из-за чего ее могли убить?