Джордж опять уставился вперед, не отводя взгляда от лошадиных ушей.

– Я абсолютно уверен, что это не так.

– Мужчины всегда так говорят, но иногда факты опровергают их. Вспомни сквайра Барнеби из Чарвестон-Корт. Они были женаты восемь лет, и у них не было детей. Потом он умер, а его вдова снова вышла замуж и родила четверых детей подряд. И так бывает довольно часто. Я могу тебе рассказать еще два таких случая, когда стало ясно, что…

– Да, так бывает, но я уверен, что у нас все обстоит не так.

– Почему ты так уверен? – потребовала ответа Джинни.

– Пожалуйста, поверь мне, что в жизни бывают случаи, когда мужчина что-то знает абсолютно точно, но не может объяснить.

– Нет, я этого не понимаю и требую, чтобы ты мне все объяснил. Иначе, мой дорогой Джордж, мне придется поверить самому плохому. Ты можешь быть в этом абсолютно уверен, только если у тебя есть ребенок на стороне.

Джордж молчал и продолжал смотреть вперед. Его широкое лицо с сильной челюстью было слегка припорошено дорожной пылью, но Джинни увидела, как оно покраснело.

– Джордж, – сказала она, – посмотри на меня.

– Зачем?

– Ты сам знаешь зачем.

Джордж повернулся и посмотрел на жену, стараясь сохранить равнодушное выражение. Джинни просто впилась ему в лицо острым взглядом, и он отвел глаза в сторону.

– Та-а-ак, – тихо протянула Джинни. – Дорогой Джордж, значит так у нас обстоят дела… И ты еще смеешь ругать меня за то, что я флиртую с Мартином Коксом!!

Джинни снова опустила вуаль. Они продолжали ехать молча, но она не отводила от него взгляда.

– Так, так, так, – наконец тихо засмеялась Джинни. – Кто бы мог подумать? Мне кажется, дорогой мой, когда мы приедем домой, тебе придется кое-что мне объяснить.

Джинни поднялась с Джорджем в спальню, отослала оттуда горничную и начала перекрестный допрос.

– Это мальчик или девочка?

– Сын, – хрипло ответил Джордж и откашлялся.

– Сколько ему лет?

– Почти девять.

– Ты его навещаешь?

– Конечно.

– Как его зовут?

– Энтони.

– Где его мать?

– Умерла от пневмонии шесть лет назад.

– Бедняжка. Сколько ей было лет? Как ее звали? Джордж, ты ее любил?

– Послушай, Джинни. Мне кажется, что мы ничего не добьемся, если будем копаться…

– Решать буду я, как потерпевшая сторона. Джинни опять внимательно посмотрела на Джорджа.

– Ты же видишь, что меня это не шокировало.

– Да, я это вижу.

– Тебе было бы легче, если бы я возмущалась?

– Я не знаю, что тебе на это ответить.

– Расскажи мне о матери мальчика. Как и где ты с ней познакомился?

– Это было в 1851 году. Ты была так холодна тогда ко мне… Уехала в Лондон с Кэтрин и Чарльзом посетить Всемирную выставку, и пробыла там более полутора месяцев.

– Бог ты мой! Бедный, бедный Джордж! Это, конечно, моя вина – как же я уехала и оставила тебя одного!

Мне следовало сообразить, что ты во всем все равно будешь винить только меня!

– Я не собирался делать это.

– Собирался, ты всегда так делаешь. Но сейчас ты действительно можешь винить меня, потому что у тебя есть сын, а у меня нет. И это я подвела тебя.

– Ты так говоришь, как будто жалеешь об этом.

– Какой женщине приятно узнать о своем бесплодии. Мне кажется, что тебе лучше развестись со мной.

– Не болтай чепуху.

– Ну, мне теперь уже не зачать ребенка, если только со мной не произойдет чудо, как с Сарой. Но вернемся к Энтони. Где ты его скрываешь?

– Он живет со своими дедушкой и бабушкой, но я тебе не скажу, где именно.

– Скажешь, – парировала Джинни. – Потому что иначе я подниму на ноги всю округу и буду его искать, пока не найду.

– Для чего?

– Я хочу его видеть. Ты считаешь, меня не беспокоит, что у тебя есть сын?

– Не знаю. Я не собирался говорить тебе это. Но если ты серьезно…

– Абсолютно серьезно. Ты меня отвезешь туда сегодня же.

– Мы обедаем с Робертсонами.

– Наплевать на Робертсонов! Сообщи им, что я нездорова, и что ты не хочешь меня оставлять одну. Джордж, ты должен это сделать, потому что я сейчас в таком состоянии, что могу сказать им не то, что нужно. Иди и напиши им записку. Не отпускай коляску. Мы, сейчас же поедем к Энтони.

Они ехали по направлению к Чарвестону. На Истон-стрит была расположена портняжная мастерская. Позади нее была квартирка, и там Джинни встретилась с портным и его женой. Это была вполне приличная пара лет пятидесяти – мистер и миссис Джеффри. Сначала они были смущены, когда Джордж представил им Джинни, но потом пришли в себя и вели с ней вежливый и спокойный разговор. Потом они ушли, оставив в комнате Джинни и Джорджа, и к ним вышел Энтони, который в своей комнате готовил уроки.

Для девяти лет мальчик был высокий и плотного сложения. У него были гладкие темные волосы с каштановым отливом, карие глаза и широкое, приятное лицо в веснушках.

Одним словом, он был точной копией Джорджа. Джинни протянула ему руку и, смеясь, переводила взгляд с одного лица на другое.

– Ты – Энтони Джеффри?

– Да, мэм.

– Ты знаешь, кто этот джентльмен?

– Да, мэм, он мой дядя Уинтер.

– А ты знаешь, кто я такая?

– Вы жена моего дяди Уинтера.

– Откуда ты это знаешь?

– Он рассказывал мне о вас.

– Он точно меня описал?

– Да, мэм, можно сказать так. Я должен вам сказать, мэм, что я рад нашему знакомству.

– Сэр, мне приятно с вами разговаривать, и я вам тоже должна признаться, что польщена нашим знакомством. Я жалею лишь об одном, что это не случилось раньше. Ничего. Мы все исправим. Ты бы не хотел покататься с нами?

– Конечно, мэм. Очень хочу.

– Пойди, найди своих дедушку и бабушку, и мы попросим у них позволения.

Как раз в это время в Чарвестоне проходила ежегодная летняя ярмарка. Она располагалась в долине между реками Лим и Каллен. Энтони хотелось поехать туда. Ему дали немного денег, и он отправился по павильонам и палаткам – в павильон, где нужно было попасть в цель кокосовым орехом, в зоопарк на колесах. Он жадно смотрел, как негр изо рта выпускал пламя. Джинни и Джордж следовали за ним. Потом они снова сели в карету и поехали на берег Лима.

Там было тихо и прохладно. В тени ив плавали утки, и ласточки гнездились в отвесном песчаном берегу реки. Энтони кормил уток, швыряя им куски булки. Джинни и Джордж сидели в карете, наблюдая за ним.

– Джордж, он такой красивый!

– Вот как? – спросил Джордж хриплым голосом.

– Ты же знаешь, что это так.

– Да, он приятный парень, и у него хороший характер.

– И ты его прятал все это время! Ты, оказывается, такой скрытный. Я ничего не подозревала.

Джинни насмешливо посмотрела на мужа.

– Дядюшка Уинтер, – смеясь, повторила она. – Я теперь буду тебя называть папа Джордж.

Джинни помолчала и сказала:

– Он должен жить с нами.

– Бог ты мой! Ты что, серьезно?

– Конечно! Почему тебя это так поразило? Ты считаешь, что Джеффри станут протестовать?

– Нет, мне кажется, что они не будут против. Они хорошо относятся к мальчику, но уже не молоды. Я уверен, что они будут рады. Все дело в том, что мальчик очень похож на меня, и если он будет жить с нами, могут начаться разговоры.

– Конечно, так оно и будет.

– И тебя это не смущает?

– Ничуть. Тебе будет неудобно, а я с удовольствием буду наблюдать за тобой. Самое главное, чтобы твой сын был рядом с тобой. Он же у тебя единственный. Ты должен им гордиться.

– Да, ты права. Я им очень горжусь. Но я даже не могу точно определить свои чувства…

– Ты прав, тебе будет неудобно. Но это правильно, чтобы ты чувствовал себя виноватым, и тебе было стыдно. Теперь тебе придется быть очень внимательным ко мне и выполнять все мои капризы.

Так будет продолжаться много лет, и я все равно не уверена, что ты когда-нибудь сможешь искупить свою вину.