Перед границей штата Орегон патрульная машина развернулась и направилась обратно. Дик с облегчением вздохнул, глядя, как исчезают в ночи ее огни.

Через полчаса он увидел нужный ему поворот, едва не пропустив его из-за бесконечного дождя. Дик осторожно свернул с шоссе на узкую проселочную дорогу. Небольшая парковка рядом с площадкой для отдыха оказалась пуста.

За все время Бет не произнесла ни слова, даже не пошевелилась, и Дик подумал, не заснула ли она.

– Ну что мне с тобой делать? – пробормотал Дик, адресуя этот вопрос скорее самому себе, чем женщине. – Ты в порядке?

Молчание. Он только почувствовал в темноте ее движение.

– Да сядь же наконец как следует, я хочу посмотреть на тебя. – Дик включил свет в кабине, и Бет вздрогнула, зажмурившись, затем робко поднялась и уселась на сиденье.

Она ничего не говорила, даже не смотрела на него, продолжая кутаться в его куртку.

Мужчина почувствовал легкое раздражение: она была слишком послушна, слишком доверчива, как ребенок, о котором нужно заботиться.

Но в настоящее время он хочет заботиться только о себе. Он устал от людей, которые вечно рассчитывают на его поддержку.

– До тебя не доходит, что ты в опасности?

Она медленно подняла голову и удивленно посмотрела на него.

– В опасности? – переспросила она шепотом. Дик мрачно улыбнулся:

– Ты меня совсем не знаешь. Ты сидишь в грузовике с неизвестным тебе мужчиной, глубокой ночью на стоянке, о котором мало кому известно. – Он ухмыльнулся. – Есть множество мужчин, которые не упустили бы такую возможность.

Он не сводил с нее глаз, явно желая напугать. Но она смотрела на него, не проявляя ни страха, ни любопытства.

– Хочешь сказать, что ты из их числа? – спросила она равнодушно.

– Я мог бы им быть, черт возьми!

К его немалому удивлению, она слегка улыбнулась, приподняв уголки рта, но улыбка получилась невеселой.

– Страшнее того, что со мной было в Форест Хиллз, я не могу себе представить!

Дик вспомнил о Севолке, о хищной улыбке, с которой он подкрадывался к Бет. По его спине пробежал холодок, и он постарался поскорее забыть об этом, внезапно устыдившись своих слов.

Он протянул руку и отдернул занавеску, открывая спальное отделение.

– Иди сюда, – спокойно сказал он. – Для начала попробуем отыскать для тебя сухую одежду. Есть хочешь?

Она подняла голову и кивнула, и Дик подумал, что беспокоится о ней гораздо больше, чем сам того хотел.

Он помог ей забраться в спальное отделение, и она уселась на кровать, опять задрожав, когда он снял с нее теплую куртку.

– С-свет, – прошептала она. – Кто-нибудь может заметить свет.

– Сомневаюсь, уже поздно, и мы находимся в очень укромном месте. – Но на всякий случай он протянул руку и щелкнул выключателем.

Наблюдая за ним, Бет спрашивала себя: не сон ли это. Не снится ли ей этот высокий широкоплечий водитель, с такими уверенными движениями, спокойным голосом и каким-то странным выражением глаз: в их глубине было что-то похожее на затаенную боль.

– Этот проклятый коп следовал за нами до самой границы штата, – проворчал Дик, роясь в маленьком встроенном шкафчике.

– Мы уже покинули Калифорнию? – спросила она робко.

– Мы уже проехали около тридцати миль по Орегону.

– Слава Богу! – Бет глухо зарыдала. – Слава Богу…

– На твоем месте я не торопился бы радоваться, – проворчал Дик, продолжая рыться в шкафу. – Одно сообщение по радио – и нас начнет преследовать полиция Орегона. В поисках тебя, – уточнил он с некоторым раздражением.

– А откуда они знают, что я у тебя в машине?

– Пока они этого не знают. Но коп на патрульной машине заинтересовался мной.

Наконец он нашел то, что искал. Удовлетворенно хмыкнув, он бросил ей на колени футболку, выцветшие поношенные джинсы и крупной вязки свитер, который был явно ей велик. Зато теплый, подумала она, с радостью принимая одежду, и спросила:

– Почему ты это делаешь?

– Мне кажется, ты не оставляешь мне другого выбора.

– Ты спорил с Моллом и моим отчимом, – прошептала она, пытаясь побороть озноб. – И ты не выдал меня патрульному, когда у тебя была такая возможность. Почему?

Вместо ответа Дик дотронулся до ссадин на ее руках и синяков от ремней на запястьях.

Их глаза встретились, и она увидела в них сострадание. Сердце ее дрогнуло в робкой надежде.

– Ты веришь мне?

– Я верю, что с тобой очень плохо обращались, – коротко отозвался он. – Что же касается всего остального… – Он пожал плечами. – Я вовсе не герой. Если твой отчим потребует вернуть тебя, я это сделаю не задумываясь.

Надежда умерла, едва успев родиться. Плечи Бет снова поникли.

Дик перебрался в кабину грузовика, не дожидаясь ее ответа, и задернул за собой занавески. Помедлив минуту в нерешительности, Бет принялась снимать с себя мокрую одежду, не заботясь о том, наблюдает ли за ней Дик.

А он тем временем растянулся на шоферском сиденье, недоумевая, как ухитрился внести такую путаницу в свою жизнь за короткий промежуток времени. Он, несомненно, окажется в тюрьме, если Шеридан сумеет вычислить, куда исчезла его непокорная падчерица.

Черт возьми, почему он влез в это дело? Он вовсе не был героем. Доказательство тому его поведение во время болезни Энн, когда он сбежал в бар и напился до бесчувственности, в то время как его жена лежала на больничной койке и умирала.

Эти воспоминания были мучительны для Дика. Стараясь отвлечься от них, он взял пакет с сандвичами и вернулся в спальный отсек.

Перед ним сидела красивая женщина, ее длинные светлые волосы падали на плечи тяжелой волной, большие карие глаза смотрели приветливо. Неужели это она сидела, забившись в угол его кабины, и дрожала от страха?

Бет улыбнулась Дику и сказала:

– Ты спас мне жизнь, а я даже не знаю, как тебя зовут!

Бет выглядела абсолютно здоровой женщиной, и тем более трудно было объяснить следы от ремней и ссадины на ее запястьях.

Что же все-таки происходило в Форест Хиллз? Дик опять вспомнил садистское выражение на лице Севолка и вздрогнул. Даже если Бет вела себя буйно, это не могло оправдать жестокость санитаров клиники.

Дик отвернул крышку термоса и молча налил Бет в большую кружку горячего кофе.

Она осторожно взяла кружку и поднесла к губам.

Дик протянул пакет с сандвичами, затем откинулся спиной к стене и, обхватив рукой колено, стал наблюдать за ней. Бет согрелась и успокоилась.

– Я очень благодарна тебе за помощь, – медленно произнесла она. – Немногие на твоем месте…

– Как я тебе уже сказал, ты не оставила мне выбора. – В его голосе прозвучало раздражение. – Любопытно узнать, куда ты направлялась сегодня ночью?

– Да куда глаза глядят. Лишь бы быть подальше от этого страшного места! – В глазах Бет промелькнуло знакомое чувство страха.

– Разве у тебя не было никакого плана?

– Нет… – Она посмотрела ему в глаза. – Появилась возможность, и я ею воспользовалась. Когда Джон – один из санитаров – вошел в мою палату и… и начал приставать ко мне… – Она на секунду замолчала, заметив, как лицо Дика напряглось. – Я даже не помню точно, как это случилось. Он попытался сорвать с меня одежду, и я оттолкнула его, он отшатнулся, споткнулся обо что-то и упал, ударившись головой. – Она посмотрела на Дика. – Он потерял сознание, и я решила воспользоваться этим. Вряд ли еще когда-нибудь у меня появилась бы такая возможность. Я раздела его, связала, заткнула кляпом рот и оттащила в кладовку. Затем надела его одежду и побежала… Остальное ты знаешь.

Дик с трудом перевел дыхание.

– Этот Джон… – осторожно спросил он, – он был такой же, как Севолк?

– Хуже… – Лицо Бет исказила гримаса страдания.

Дик в ярости сжал кулаки, но тут же постарался успокоиться, напомнив себе, что все это могло оказаться плодом больного воображения.

А может быть, она нарочно манипулирует им и его эмоциями?

Он внимательно посмотрел на Бет.

– Ну хорошо, дорогая, пришло время рассказать мне обо всем по порядку.