А когда он наклонился и потянулся к соску, она поняла, что пропала. Острая и неожиданно сладкая боль достала до глубины сердца. Она боялась шелохнуться, чтобы не спугнуть этот чудный момент телесного пробуждения. Оно пронеслось огненной волной от груди до того места, где смыкались бедра, заставив ее поверить, что это заповедное место живет само по себе. Неистовый, жадный интерес разбил сон невинности. Ожившая, она с содроганием предвкушала то, что еще не изведала. Он хватал грудь ртом, языком теребил сосок, прикусывая кончик зубами. Все препоны, существовавшие в ней, рухнули. Жар залил кожу, накапливаясь между ног. Еще никогда она не чувствовала себя так хорошо. Так естественно.

Ноги задрожали. Чтобы не упасть, она вцепилась в его широкие плечи. Он с жадностью сосал ее грудь, а она, выгнув спину, еще теснее прижалась к нему бедрами. Его желание становилось все более яростным.

Первое потрясение невольно сменилось желанием. Она хотела его. Хотела, чтобы его член, такой большой и твердый, оказался у нее между ног, хотела ощутить силу его возбуждения. Чтобы убедиться, что он желает ее так же, как она его. Она потерлась об него бедрами. Когда он застонал в ответ, удовольствие растеклось по ее телу, как расплавленная магма.

Теперь она почти висела на нем, обвив руками его сильные руки и плечи. Ей было необходимо чувствовать его, впитывать жар его тела. Его мускулы заплясали под кончиками ее пальцев, и, глухо прорычав, он еще теснее прижал ее к себе. Господи, он просто чудо! Она не могла понять, что с ней происходит. Эта странная расслабленность… Она могла думать лишь о нем. Жарком, мощном, обхватившем ее со всех сторон.

Затем она почувствовала, как его рука двинулась вверх по бедру у нее под сорочкой. Изабель замерла. Мысли помчались в разные стороны. Неопределенность становилась мучительной. Он не будет… Нет, будет…

Он оторвался от груди, приподнял голову, чтобы заглянуть ей в глаза, и одновременно возбуждал пальцем ее девичью плоть. Она невольно вскрикнула, широко распахнув глаза, ошеломленная таким интимным прикосновением. Смутилась, хотя желание намного опережало доводы разума. И все-таки это слишком. Все случилось чересчур быстро. Да, у нее есть задание, но ведь она невинная девушка. Которая еще совсем недавно не целовалась вообще. В этот миг в ней заговорила девственница. Она схватила его за запястье, вся сжавшись от мучительного смущения. Пожалуйста, подумала она.

Пожалуйста, остановись или пожалуйста, продолжай? Она и сама не знала. Конечно, именно этого ей хотелось, когда, испытывая судьбу, она одевались, фактически выставляя себя напоказ. Но тогда откуда такая неуверенность?

Она, должно быть, произнесла это вслух, потому что сладкий миг, соединивший их, вдруг кончился. Все внезапно началось и так же внезапно прекратилось. Рори вскинул голову. Его блестящие синие глаза были полны тяжелой страсти. Он грубо оттолкнул ее.

Пожалуйста, продолжай. Именно это она должна была сказать. Но было слишком поздно.

Изабель отшатнулась. Ноги не держали её, как новорожденного жеребенка. Прикрыла рот рукой, уверенная, что все губы в синяках от поцелуев. Она испытывала какое-то порочное желание, чтобы он еще так же дотрагивался до нее, заключив в свои объятия.

– Такого не должно было случиться. – Голос был хриплым, он тяжело дышал.

Рори не мог оставаться равнодушным к ее девичьим прелестям. Она осторожно шагнула к нему, положила руки ему на грудь, снова предлагая себя:

– Но ведь случилось…

– Печальное происшествие, которое не должно повториться. – На этот раз она услышала железную решимость в его голосе. Он снял ее руки с себя.

«Он не хочет меня». Отказ вызвал настоящую физическую боль.

– Я сделала что-нибудь не так? Не понравилась вам?

Он стоял и рассматривал ее растерзанный наряд. Она тут же быстро затянула все шнурки. А когда он снова посмотрел ей в глаза, Изабель уже испытала нечто другое. Стыд. Стыд за то, что так быстро поддалась, за то, что позволила ему такие вольности, за стоны наслаждения, которые срывались с ее губ. Что он теперь думает о ней? Она цеплялась за него и кричала, как шлюха. Даже зная, что он собирается отослать ее назад.

Изабель уставилась в пол. Тело предало ее. Это было так унизительно. Она не знала, сможет ли теперь посмотреть ему в глаза и не вспомнить, что он с ней вытворял. Как он ртом ласкал ее грудь, как его палец упирался ей в сокровенное место.

Он внимательно рассматривал ее.

– Вы все сделали так. Вы понравились мне, как понравились бы любому другому. Вы красивая женщина, с телом, созданным, чтобы им наслаждаться. – Ее словно ударили бичом по спине. Его слова хлестали, нанося неизлечимые раны. Он теперь смотрел только на ее лицо. А она-то думала, что только что их связало нечто особое. – У каждого мужчины должно быть чувство меры. Если собираетесь уехать отсюда девушкой, бросьте ваши опасные игры. Они не доведут до добра.

Изабель проглотила комок в горле и вопросительно подняла на него глаза.

Он пронзительно смотрел на нее, словно видел ее насквозь. Сердце подпрыгнуло.

– Со мной не стоит шутить, Изабель. Хорошо бы вам запомнить это. – Он помолчал, в последний раз окинув взглядом ее наряд. – Ради вашего блага я хочу надеяться, что вы действительно разыскивали библиотеку.

Он повернулся и ушел, оставив ее наедине с потрескивающим в очаге огнем. Она задрожала. То ли от желания, то ли от страха – не могла разобраться.

В ту ночь Рори так и не появился у них в спальне. И в первый раз его отсутствие не взволновало ее. Изабель не знала, сможет ли посмотреть ему в глаза. Она все еще не пришла в себя.

Несколько часов девушка проплакала в темноте до полного изнеможения, как это часто бывало в детстве. Потом незаметно заснула. Проснулась, не зная точно, как долго она спала. Вновь мучительно заныло воспоминание, как он отверг ее. Она лежала в постели, не желая вставать. Иначе пришлось бы вновь окунуться в кашу, которую сама же заварила.

Изабель спутала свою пробуждающуюся чувственность с любовью, трепет телесного желания – с сокровенными отношениями. Заключенная в его объятия, она ощутила себя защищенной и принадлежащей сильному мужчине, чего раньше не доводилось испытывать. Как дура, она позволила себе поверить, пусть на один жгучий миг, что кому-нибудь, такому, как Рори Маклауд, она не будет безразличной. Всю жизнь она безрассудно пыталась доказать свое «я» семье. Но если самые близкие люди оставались к ней равнодушны, почему он будет относиться к ней по-другому?

Маклауд просто хотел ее, и ничего больше.

Она чувствовала его желание, особенно когда он так близко прижимался к ней. Он действительно хотел ее.

Но было ясно, что Рори не доверяет ей. И не без причины, призналась она себе. Кольнуло чувство вины. Хоть не было нужды соблазнять его сегодня ночью, это все равно входило в ее план. Ей хотелось заставить его обратить внимание, что она разгуливает полуодетая. Она заигрывала с опасностью и получила, чего добивалась. У него было полное право допросить ее и бросить в лицо свои обвинения. Она заслужила то, что он подумал о ней. А может так случиться, что последствия будут для нее и более неприятные.

Только сейчас до нее стал доходить весь ужас ситуации. Для того, чтобы выполнить порученное ей задание, она должна была поступить холодно и расчетливо, подставить ему свое тело, манипулировать его страстью. Она почувствовала отвращение к самой себе.

На память пришли его слова. Он взял лишь то, что ему предложили. Изабель невольно съежилась. Неужели ее желание было настолько очевидным? Если ее потянуло к нему так безоглядно, то только потому, что она подчинилась инстинкту. А как же чувства? Способна ли она на них? От стыда снова вспыхнули щеки. Захотелось нырнуть под подушку, чтобы избавиться от оживших воспоминаний.

Но он был не прав в своих подозрениях. Минувшая ночь не была только спектаклем. Изабель вела себя совершенно искренне. Она и не предполагала, что способна на такое. И это напугало ее. Напугало, с какой легкостью она поддается ему, теряет голову. Что же он о ней подумает?