Она улыбнулась.

Пока Рик шел к боксу Кейт, его шаги скрадывало специальное покрытие.

Ничего не изменилось после его утреннего посещения. Кейт Барнет по-прежнему неподвижно лежала под простыней. Та половина лица, которую он видел, казалась сделанной из чистейшего белого мрамора. Не шевелился ни один светлый волосок на голове. Изменения, о которых говорила сестра, были не заметны глазу, их отмечали только аппараты, регистрировавшие каждый вдох и каждый удар сердца.

Рик подошел к ней и медленно и осторожно накрыл ее ладонь своей, чтобы не задеть трубку.

— Тебе становится легче, Кейт, не так ли? Ты больше не станешь ускользать от нас? Голос Джоя придал тебе сил, разве нет? — Он подождал, надеясь услышать тот низкий безжизненный голос, который звучал у него в мозгу вчера вечером. Но ответом было молчание. Он нахмурился, понимая, что ему тогда только показалось. Но все-таки… Рик тряхнул головой и вздохнул. — Тебе очень долго давали обезболивающие. Даже не сутки, так? Рик смотрел на классические черты ее лица, покрытого синяками и ссадинами. Кто ты, Кейт Барнет? Я слышал, что не происходит ничего, что не должно произойти. И каждый раз, когда мы делаем выбор, это должно иметь смысл. Если все так, почему я помогаю тебе? Какой толк в том, что ты лежишь здесь, в больнице? — Он легонько провел указательным пальцем по ее носу, по скуле, по ресницам и по подбородку. — Ты так молода и красива. И ты такая замечательная мать. Я потрясен твоим сыном. Он такой смышленый. Моя мать говорит, что не встречала еще ребенка, у которого была бы такая взрослая речь, как у Джоя. Кажется, что ему не четыре года, а восемь или девять.

Извини меня, ему уже почти пять. А как ты с ним занималась? Ты читала ему энциклопедию, когда он был еще младенцем? Он очень хороший мальчик. Такой радостный, полный надежд, а вопросы из него так и сыплются. Бессознательно нагнувшись ближе, Рик внимательно наблюдал за матерью, чьего сына он только что хвалил. — Вместо тебя должен лежать здесь я. У тебя есть все, чтобы жить, а у меня…

Он замолчал, так как обещал себе три года назад, что не будет продолжать. У него есть мать, о чем она ему всегда напоминает, его здоровье и его компания по программному обеспечению.

Но нет семьи. Нет жены. Нет сына.

— Может, ты потому и вошла в мою жизнь, — спросил он Кейт, — чтобы напомнить мне о моем положении? Я так глубоко погрузился в работу, что перестал печалиться ежедневно и ежечасно. Но ты врезалась в мою машину, и все опять вернулось. — Он опустил голову, стараясь прогнать воспоминания. Извини, — спустя некоторое время проговорил он. — Конечно, ты не виновата, что вломилась в мою жизнь, не так ли? Я виноват в аварии. Я в этом совершенно не сомневаюсь, хотя все твердят обратное. — Он перевел взгляд на ее лицо. — Я чувствую себя идиотом. Как будто говорю сам с собой.

Рик заметил, что она несколько раз судорожно вздохнула.

— Даже не знаю, стоит ли мне еще приходить сюда.

Я знаю истории о больных, про которых говорили, что они безнадежны, но их близкие навещали их каждый день и разговаривали с ними, как будто они в сознании, и тогда наступал день, когда они все же приходили в сознание и вспоминали все, что им говорили. — Он в задумчивости потер подбородок. — Но я думаю, главным здесь было то, что приходили их любимые. А меня ты даже не знаешь. Смешно, но у меня такое чувство, что я тебя знаю. По крайней мере, начинаю узнавать, потому что Джой постоянно рассказывает о тебе. — Рик осторожно взял ее за руку. — А самое главное, Джой так здорово о тебе говорит. Я возьму его с собой, чтобы он посмотрел на тебя, когда мне позволят. Да, совсем забыл, Джой велел передать тебе от него поцелуй. Что я сейчас и сделаю. — Рик нагнулся и поцеловал ее ледяную щеку.

Затем он начал говорить о Джое, стал рассказывать, как они с Элис водили малыша в парк, потом в «Макдоналдс», а потом Элис взяла его с собой на вечернюю службу в церковь, а Рик вернулся в больницу. Он говорил и говорил, пока не пришла Диана и не напомнила, что уже пора уходить.

Рик удивился, как быстро пролетело время.

— Ты представляешь, мне уже пора уходить. — Он вздохнул. — Даже не знаю, помогают ли тебе мои посещения или делают больно, но, пока не узнаю, я буду продолжать приходить. До завтра, Кейт Барнет.

Завтра.

Рик нахмурился, глядя на неподвижное тело на кровати. Или он сходит с ума, или Кейт — самая редкая женщина, с которой он когда-либо встречался.

Криво улыбнувшись этой мысли, он медленно побрел к двери, потом остановился и взглянул через плечо. Странно. Ему не хотелось уходить. Хотелось остаться, поговорить с Кейт о том, что Джою надо купить кое-что из одежды, потому что у него есть только то, в чем он был одет во время аварии. Какой размер он носит? Какой цвет предпочитает? А она?

Он опять хотел услышать ее голос. Он хотел узнать ее, замечательную женщину, которая воспитала такого замечательного сына.

— Мистер Макнил? Посещение закончилось.

Он повернулся.

— Да, я уже ухожу, Диана.

Нахмурившись, Рик шел к посту медсестры. Что с ним происходит? С тех пор как умерла Стейси, его не интересовало ничего, кроме работы, особенно другие люди, а менее всего — женщины…

Уже взявшись за ручку входной двери блока интенсивной терапии, он опять обернулся на бокс Кейт.

Но все, что он видел, — аппараты, поддерживающие ее жизнедеятельность.

— А вот и вы!

Возглас секретаря остановил Рика на пороге «Дэйта энтерпрайзиз», компании, занимающейся программным обеспечением, которую он основал десять лет назад.

— Что-то случилось?

— Что случилось, что случилось? — Джуди встала из-за стола, уперев руки в бока. — Вас не было до десяти, и вы спрашиваете, что случилось?

— Рик? — Честер Брейден, второй человек в его команде, вышел из своего кабинета и прошествовал в холл в сопровождении четырех программистов. Какого черта? Где тебя носит?

— А что, слетела сеть?

— Конечно, нет.

— Нашли ошибки в базе данных Клейборн?

— Там всегда ошибки, — фыркнул Честер. — Их мы выловим и избавимся от них, как обычно.

Рик закрыл дверь.

— Так в чем же дело?

— Ты всегда приходишь в офис раньше всех. Намного раньше. К нашему приходу всегда готов кофе и сделана половина работы.

Рик оглядел сотрудников, все смотрели на него озабоченно и нетерпеливо.

— У всех у вас есть ключи.

— Да, но мы ими не пользуемся с… — тут Честер замолчал и задрал подбородок, как делал всегда, заставляя себя замолчать. — Ну, уже года три. Шарлей — единственная, у кого они были с собой. И то она минут десять их разыскивала.

Их беспокойство тронуло Рика.

— А что, шеф уже не может разок прийти попозже?

Они переглянулись, зная, что он прав, но не скрывая своей досады.

— А ты не мог отправить голосовую почту или оставить сообщение? наконец спросила Джуди.

— Мог бы. — Но у него просто не оставалось времени. Ему надо было разбудить Джоя и успеть к его матери в больницу, чтобы не пропустить время, отведенное для посещений. — Думаю, сейчас могу вам сказать, что теперь я всегда буду задерживаться по утрам. По крайней мере, в ближайшие несколько недель. После обеда я тоже буду отсутствовать пару часиков, а в пять буду уходить.

Они смотрели на него так, будто он внезапно превратился в одного из драконов в тех играх, разработкой которых они занимались в «свободное» время.

— Почему? — выпалил Ахмед.

Рик едва заметно улыбнулся. Программисты никогда не отличались хорошими манерами. Зная, что все равно все станет известно, он вкратце рассказал им об аварии и ее последствиях.

— Господи, — выдохнула Джуди. — Совсем как тогда, три года назад…

У Рика застыло лицо. Сотрудники слишком хорошо его знали.

— А что, никто из вас не хочет заняться работой?

Кейт пребывала в безболезненном безвременье, разделенном на две части темнота и Голос.

Сначала Голос был просто успокаивающим промежутком между периодами темноты. Она глубоко погружалась в исцеляющую бездну Голоса и не могла понять смысл его слов.