После обеда были танцы. Для гостей играла модная группа. Признаться, я немного расстроилась оттого, что танцы были не в стиле восемнадцатого века. Мелодичная музыка всё же звучала слишком современно. Танцевали в основном парами, то есть мальчики имели возможность пригласить девочек, но затем отплясывали уже, как на дискотеке.

Парные танцы на английских дискотеках отличаются от тех, к которым привыкли в России. Я заметила, что многие английские мужчины умеют очень хорошо танцевать. Многие научились этому в своих частных школах или посещали специальные кружки. Особенно популярен ceroc,[87] который иногда называют современным джазом, это смесь танцевальных движений из джаза, сальсы, бального танца, танго и хип-хопа. Для английских мужчин с хорошим происхождением уметь профессионально кружить не только головы девушек считалось само собой разумеющимся. Девушки настолько привыкли, что мальчики умеют танцевать, что даже не рассматривали кандидатуры тех, кто не умеет.

Александр предложил мне составить ему пару. Весь вечер он поглядывал в мою сторону, так что я не была удивлена, что, как только начались танцы, он сразу подошёл ко мне.

К одиннадцати часам гости стали расходиться. Я тоже начала собираться. Александр проводил меня до выхода и вызвал мне такси. Он чмокнул меня в щёку и, смутившись, быстро заговорил о том, как ему было хорошо сегодня, он был рад, что гостям понравилось, и т. д. и т. п. Приехало моё такси. На прощание Алекс ласково сжал мою руку.

Глава 37

Александр

Александр позвонил мне через несколько дней, выдержав обычную паузу «незаинтересованности», и как бы между делом пригласил меня в ресторан. Я сказала, что посмотрю в дневнике, не запланировано ли что-то у меня на этой неделе. Так, немного повыпендривавшись, я конечно же нашла свободный вечер и пошла с Алексом на ужин.

Он был очень рад меня видеть, я ему нравилась, и он уже не скрывал этого. Мы встретились у метро «Южный Кенсингтон» и пошли на Олд Бромптон-роуд, одну из самых богатых по части кухни и напитков улиц Лондона. Во французском ресторане, который он выбрал, было много народу. Мы ели устриц, пили вино. После ужина он проводил меня до метро и перый раз поцеловал меня в губы. Я вышла на станции «Слоун Сквеэр» и через десять минут уже была дома. Даже когда я ложилась спать, мои губы ещё горели от его поцелуя. Я уснула с улыбкой на лице. Непонятно почему, но я была счастлива.

Мы встретились опять. Ещё и ещё. Ходили в галереи, музеи, кафе, знакомились с друзьями друг друга. Отношения всё так же были невинными. Мы проводили много времени вместе, целовались, но переспать не решались, как будто пересечёшь границу – и всё, обратного пути не будет.

Алекса воспитали так, что он уважал женщин. Он никогда не стал бы навязывать свою волю. Он не подавлял своё «я», но и не ставил себя во главе. Алекс не признавался в этом, но женщин он боготворил. Он никогда не стал бы изменять, никогда не сделал бы женщине нарочно больно, с детства он привык к тому, что людей надо любить, и не жалел своих чувств, обозначивая их со всей страстностью своего характера.

Мы виделись регулярно в течение нескольких месяцев. Когда не виделись, он мне звонил или мы перебрасывались сообщениями. Это были хорошие здоровые отношения без слёз и грусти. Алекс, по возможности, старался сделать всё, чтобы мне угодить. Наш общий друг признался, что он уверен, Алекс в меня влюблён.

Мужчина влюбляется, когда считает, что эта женщина – лучшее, на что он мог когда-либо рассчитывать. Если мужчина не циничен, это решение влюбиться будет неосознанным. Если мужчина не слишком заносчив и любит людей, то большинство женщин для него будет казаться близким к идеалу. Таков был случай Алекса. При первой же встрече он по достоинству оценил мою внешность и характер, а позже и его друзья подтвердили, что выбор удачный. Одобрение друзей для него было чрезвычайно важно. Таким образом, и без того влюбчивый Александр утвердился в своём решении быть во мне заинтересованным и отдался своей страсти безудержно, осыпая меня нежностью, подарками, цветами. Он был ко мне очень ласков.

Однажды мы перешли границу. Это был чувственный, но не жестокий секс. Он говорил мне только самые нежные слова на свете, и моё сердце оттаивало. Моя вера в мужчину возвращалась. Я чуть не плакала от счастья. В те минуты близости я не пыталась завоевать его любовь через секс, как часто бывает с девушками, в том числе как некогда было со мной. Я ничего не хотела от него, просто позволяла ему дарить любовь. Мы обменивались взглядами, и он не прятал свои глаза, как делают иные, чтобы, не дай бог, женщина не обнаружила в них нежность. Он не стеснялся, что чувствует так, как чувствует, что радуется, что я разделяю эти мгновения с ним. Это был не механический акт, а именно занятие любовью. Мы заснули в обнимку и проснулись в той же позе. Я почувствовала к нему огромную нежность, даже некоторую любовь… Однако не влюблённость. Хотелось расцеловать его всего, каждую его клеточку… С ним как за каменной стеной, он верен, откровенен, с чутким сердцем и способен любить. Я смотрела на него и понимала, насколько мне с ним хорошо.

Однако каждую мою эмоцию к Алексу сопровождала грусть о том, что я не могу полностью ему отдаться, несмотря на все его старания, и как будто даже не имею права… Недавно я перестрадала свои чувства к Сэму, но он всё ещё был в моём сердце. Я думаю, именно в этом было всё дело. К сожалению, невозможно легко вытолкнуть кого-то из своих мыслей и души, если этот человек на самом деле что-то значил для тебя. Я любила Сэма и, встречаясь с Алексом, не могла ничего поделать с моим упрямым сердцем. Разум говорил мне, что с Алексом всё будет проще и у меня есть шанс быть счастливой. В то время как даже если бы я и стала серьёзно встречаться с Сэмом, мне предстояло бы жить с его неизбежным взвешиванием каждой эмоции, недосказанностями, неустойчивостью и непостоянством. Сэм пережил много разочарований и, наверное, решил больше не испытывать глубоких чувств. Он был добр к людям, но не хотел разочаровывать их, то есть подвергать тому, что пережил сам. Поэтому каждая эмоция, которую он испытывал, подвергалась тщательному анализу, и выносился вердикт: чувствовать или нет. Увы, такова была ситуация. Что бы ни делал Алекс, я не могла полюбить его до того, как разлюблю Сэмми. Проблема была также в том, что я не хотела избавляться от любви к Сэму, мне казалось, что таким образом я его предам. Глупо, не спорю.

Алекс тем не менее не терял уверенности, что добьётся меня и его любовь растопит моё сердце. Признаться, был момент, когда я тоже так думала, но жизнь доказала, что я ошибалась. Моё сердце, раненное мужчинами моего прошлого, почти оттаяло благодаря преданности Алекса, но, притягивая и отталкивая его, я, в свою очередь, губила его прекрасную душу. Клянусь, это правда, я полюбила его очень сильно, но какой-то родственной любовью. Сердце женщины всё так же принадлежало не ему.

Алекс был очень чутким и чувствовал это. Он становился всё раздражительнее и злее. Наблюдая за этим, я расстраивалась. Ситуация становилась совсем запутанной, и одним осенним днём, обстоятельно поговорив обо всём, мы решили приостановить наши отношения, хотя бы временно. Я очень боялась разбить ему сердце. «Ну почему я стала встречаться с таким хорошим мальчиком? – думала я. – Почему он не выбрал кого-то другого?» Он был так ко мне добр, и я не хотела убивать в нём любовь, хотя всё к тому шло… Оттого я и остановилась. Я надеюсь, что приняла верное решение перестать видеться в настоящем, не отвергая возможности отношений в будущем, не торопить события, подождать и посмотреть, как сложится наше чувство друг к другу, как только из моих мыслей выветрится устойчивый образ Сэма. Мы положили наши отношения в холодильник на сохранение, не заметив, что он уже давно не работал.

Глава 38

Место под солнцем

Soundtrack:

Я на солнышке лежу,

Парам-Парам,

Я на солнышко гляжу.[88]

В Лондоне очень много прекрасных парков. В тёплые дни всё население города выползает понежиться на солнышке в Гайд-парке, Грин-парке, Реджентс-парке. Любовь населения, не избалованного солнечными днями, к отдыху на природе распространяется даже на самые непритязательные, маленькие и неухоженые садики и лужайки. Даже на лице Канари Ворф, делового района Лондона, остались непобритые островки травы между небоскрёбами. Такие лужайки – излюбленное место обеда многих работников финансовой индустрии. На одной из них был установлен огромный телевизионный экран, по которому в основном транслируются спортивные соревнования. Мужчины и женщины в деловых костюмах, обычно в промежуток с двенадцати до двух дня, с нескрываемой радостью выходят из офисов, устраивая часовые пикники на траве. Некоторые приносят вино и на целый час совершенно выпадают из рабочей атмосферы, расслабившись и наслаждаясь солнцем. Ланч на траве настолько популярен, что если вы придёте в час пик, то практически невозможно найти место присесть, особенно если идёт трансляция Уимблдонского теннисного турнира.