Странно, но на вечеринке, также как и прежде, я не была обделена вниманием, хотя выглядела скромно и старалась вести себя незаметно, однако репутация есть репутация. Мои друзья и знакомые слишком хорошо меня знали, и вот уже через пару часов алкоголя и хорошей компании я безудержно болтала, во мне возродилась выброшенная было сексуальность, и, к моему удивлению, серое платье перестало быть бесформенным: при движении я невольно обозначивала изгиб своего бедра, очертания груди. Платье было длинным и скрывало ноги, но, оказалось, многих мужчин эта недосказанность и закрытость в одежде только сильнее заводит. Я была удивлена, насколько всё-таки настроение человека определяет его восприятие окружающими. Одежда, как таковая, имеет мало значения. Если ты чувствуешь себя уверенно и сексуально, интерес мужчин к тебе гарантирован.
Перед ужином где-то в течение часа «ресепшен» традиционно подавали алкогольные и безалкогольные напитки. В основном гости пили шампанское и белое вино.
На ужин были спагетти с мясной подливкой. Вообще, итальянские рестораны у англичан были одними из самых любимых. Типично английская кухня, то есть рыба и жареная картошка, была довольно банальна, наверное, поэтому многие англичане научились готовить блюда итальянских мастеров. Лазанья, пицца, паста, спагетти, гночи были частыми угощениями на лондонских столах.
Десерт высококультурный англичанин называет пуддингом. Рабочий класс называет десерт десертом, но не аристократ. Таких словесных ловушек у англичан очень много, так что по разговору клерка из восточного Лондона и лорда становится сразу ясно «ху из ху» – кто есть кто. Определённый акцент, выбор слов, обозначающих те же самые понятия, – и человек сразу выдаёт своё происхождение. Особенно такие вещи важны представителям среднего класса. Они ещё не являются аристократией, но и не принадлежат рабоче-крестьянскому классу. Стараясь казаться выше, чем есть на самом деле, «среднеклассовые» люди прилагали огромные усилия, чтобы усвоить манеры аристократов, уловить и скопировать их акцент, подмечали, какие слова предпочтительны в том или ином случае, и, безусловно, называли «toilet» – «lavatory» (русским эквивалентом противопоставления этих двух слов, скорее всего, будет «туалет» и «уборная») или, по крайней мере, «bathroom», то есть «ванная комната».
Настоящие аристократы не придавали огромного значения деньгам и считали, что нувориши, которые только и делают, что выставляют своё богатство напоказ, покупая предметы роскоши, просто-напросто не имеют манер и вкуса. В последнее время нувориши поняли, что престижно иметь не только дорогую одежду, машины и яхты, но и картины. Иногда это доходило до абсурда. Один из присутствовавших на вечеринке гостей рассказал про некоего украинца, который пришёл на распродажу картин в галерее современных мастеров и спросил: «Какие картины считаются красивыми?» Ему порекомендовали несколько художников. Он заявил: «Упаковывайте. Я украшаю загородную дачу под Киевом, мне туда нужно современное искусство». Услышав эту историю, весь стол рассмеялся. Я смутилась. Деньги – это, конечно, замечательно, но настоящий аристократ всегда скромен и приуменьшает свою значимость, стараясь замаскировать богатство. В этом состоит одно из фатальных отличий аристократов от нуворишей. Для элиты важным материальным признаком «своих» является наличие старинного семейного имения в одном из графств Великобритании (как правило, в Англии или Шотландии), куда можно было бы приезжать на охоту.
На этой вечеринке было много представителей английской знати. Как часто бывает, когда представители разных национальностей собираются вместе, мы много говорили о культурных различиях между нами, о традициях, о русских писателях, о прошлом и настоящем бывших империй. Английские аристократы считали, что их страну многое связывает с Россией. В высшем обществе любить Россию считалось хорошим тоном. Главным образом, их интерес, конечно, был к дореволюционной России, к той, которую, как они считали, исковеркали коммунисты, лишив страну интеллигенции и культуры, отдав на растерзание замки и дворцы, упразднив церкви… Коммунисты лишили Россию аристократии. Особое возмущение у англичан вызвали недавние сообщения в прессе о том, что нынешнее российское правительство производит «распродажу» семейных замков. В Санкт-Петербурге несколько олигархов приобрели старинные дворцы, хотя оставшиеся в Санкт-Петербурге потомки русских дворян просили вернуть им их фамильные дома.
Вечеринка закончилась поздно ночью. Один из присутствующих на ней молодых людей пригласил меня на бал, который каждый год организовывает его отец. Я была польщена, тем более мальчик этот был очень симпатичен и мил.
Глава 36
Бал у Ван Грейсов
Синее шёлковое платье облегало мою фигуру. Я надела довольно простое золотое украшение на шею и длинные серьги. Причёску мне помогла сделать подруга, бывший парикмахер. Макияж я всегда делала сама. Довольная собой, я была готова к выходу в свет.
Карета за мной не приехала, поэтому, как полагается современной Золушке, я взяла такси. По дороге я размышляла, почему в России исчезла традиция балов. Да, они существуют, но их так мало, да и сконцентрированы они, я уверена, в Петербурге и Москве. Каждая молодая девушка хочет почувствовать себя Наташей Ростовой, встретить своего князя Болконского среди элегантно одетых людей в роскошном зале дворца, а не по пьяни на дискотеке, когда от твоего князя, одетого в спортивный костюм и кроссовки, несёт пивом.
Я вошла в зал, меня поприветствовал дворецкий. Также на входе милая женщина в сиреневом платье попросила у меня пригласительный билет и вручила программку вечера. При входе в главный зал стоял ящик для дотаций на благотворительность. Я положила в него энную сумму. Это было необязательно, но никто не проходил мимо. Благотворительность была негласным правилом. Было бы очень неуважительно пройти мимо. Говорят, лучший способ продемонстрировать обществу свой высокий социальный статус – это добровольные пожертвования. Ван Грейсы собирали деньги в помощь бездомным детям. Они даже учредили собственный фонд для этого, и миссис Ван Грейс уделяла значительную часть своей жизни работе фонда.
В зале было около двух десятков круглых столов, подготовленных к обеду. В программке сообщалось, что вечер начнётся с приёма, на котором гости смогут отведать шампанское и итальянские вина. Такие дообеденнные «ресепшен» устраивались для того, чтобы люди могли познакомиться друг с другом до того, как они сядут за столы, потому что за обедом они проведут большую часть вечера, а значит, их возможности завести новых знакомых будут ограничены соседями по столикам. Официант с подносом, заставленным шампанским, подошёл ко мне. Я взяла бокал, и мой вечер развлечений официально начался.
До того как мы сели за столики, я выпила около трёх бокалов шампанского и познакомилась с десятком человек. Большинство людей были очень милые и улыбчивые, но дистанцию всё-таки держали. В общем, типичный светский приём. Наконец я увидела Александра Ван Грейса. Он был восторжен и от этого красив. Александр поговорил со мной очень тепло и нежно, потом, извинившись, убежал на десять минут, вернулся с другом, представил меня другу, убежал опять, вернулся ещё с парой друзей, и мы весело проболтали до начала обеда.
За каждым столиком было по шесть мест, каждое из которых было обозначено именем и фамилией гостя. На двери приёмной висел план зала с обозначением, где кто сидит. Мой столик был под номером семь. За ним сидели Мэри-Энн, с которой я была знакома, и Джордж, о котором я слышала, но ещё никогда не видела. Александр сидел через два столика от меня.
Гости расселись по местам. Мальчик, девочка, мальчик, девочка, мальчик, девочка. Мужья и жёны, бойфренды и гёрлфренды сидели за одним столом, но никогда не рядом друг с другом. Организатор бала, старший Ван Грейс, обратился к присутствующим с приветственной речью. Время от времени люди аплодировали, поддерживая его. Официанты разносили первые блюда и разливали вино. Сидящие за столиками знакомились друг с другом. Звучали разговоры и смех.
