На ланч, куда пригласил меня Грегори, я пришла пораньше, заранее купив сэндвичи и вино. Грегори – мой друг. Работает на Канари Ворф в Ситигруп. Мы познакомились благодаря моему бывшему парню. С экс-бойфрендом я уже давно не общаюсь, а вот с Грегори у нас возникла очень нежная дружба. У нас никогда не было с ним романтических отношений, хотя иногда меня влекло поцеловать его строгие сжатые губы, разделить их языком и заставить критичный взгляд его глаз покрыться томной любовной дымкой. Я ценила нашу дружбу и не хотела портить её эмоциональностью и неустойчивостью любовных отношений, поэтому Грегори никогда не догадывался, что время от времени вызывает во мне лёгкий романтический трепет.
Грегори пришёл на ланч с другом Свеном, топ-менеджером в Credit Suisse,[89] и очень симпатичным молодым человеком по имени Этам, который от нечего делать присоединился к их компании. Признаться, я засмотрелась на Этама. Приятный мужчина, на вид лет двадцати с небольшим, задумчивый, вежливый. Мы сразу с ним поладили, и разговор полился рекой. Однако, когда я спросила, чем он занимается, Этам забеспокоился и нахмурился. Река превратилась в ручеёк и вскоре вовсе пересохла. Он дал мне свою визитку, пояснив, что следит за деятельностью своей компании по продаже бриллиантов. Их семья занималась драгоценностями уже более ста лет, уделяя особое внимание бриллиантам. На самом деле, компанию, доходы которой постоянно росли, курировал управляющий директор, который отлично справлялся со своими обязанностями, поэтому семья Этама продолжала просто спокойно снимать деньги со своих счетов. Причём парадоксально: чем больше снимала, тем больше денег на них становилось.
Второй раз я встретила Этама в «SW». Да, этот клуб и впрямь был пупом земли. Все дороги вели в «SW». Если тусоваться там каждый день, можно было перевидать всю элиту города и многих международных знаменитостей.
Soundtrack:
Let’s go fishing for a dream
Let’s find some place new
Somewhere we can be ourselves
Some of the time.
Lose your heart, I lose my mind
We’ll make quite a pair, dazzling all the time
Celebrity parties, the red carpet mile
Nothing is too good there for my girl
All of this world, is gonna see you shine.[90]
Этам был в «SW» с очень пьяными друзьями. Эндрю, друг Этама, угостил меня мартини. Я отказалась. Он сказал:
– Дорогая моя, я тебя уважаю. Ты единственная женщина на этом празднике жизни, кто отказался от моего вина. Любая другая давно бы согласилась и залезла мне в штаны, потому что все здесь знают, кто я и сколько стою.
С усмешкой выплюнув эти слова, Эндрю сжал губы, нахмурил брови и прищурил левый глаз, застыв так на несколько секунд. Я догадалась, что таким он выглядит в газетах, во всяком случае, в его представлении. Эндрю пытался помочь мне понять, кто он. Я почувствовала, что мне знакомо это лицо, и усиленно начала перебирать в своём сознании главных героев светской хроники из газет и глянцевых журналов, но, видимо, процент его появления в подобных изданиях всё же уступал изображению разных голливудских звёзд, поэтому моё сознание твердило мне: «Бред Питт, Том Круз, Джордж Клуни». Я не слышала слабого писка памяти: «Эндрю Клоуш, сын английского виконта и владельца „Double Music Records“».
– Милая моя, – ласково шептал Эндрю, – я очень богат. Ты себе не представляешь. Я та-а-а-ак богат. Я не знаю, что мне делать с моими деньгами. Есть их, что ли? Да, я и так их ем… Проедаю в ресторанах Мишеллин,[91] пропиваю с друзьями… Мне так надоело. Так скучно жить. Я не знаю, что мне делать с деньгами.
Я понимала, что он несёт полный бред и никогда в жизни добровольно не расстался бы даже с половиной своего богатства, но он так печально всё это говорил, что мне и в самом деле стало его жаль. Ему приелись деньги, бедный мальчик. Иметь много денег так же сложно, как и не иметь их. Ах да! Ты катастрофически богат и не понимаешь, куда же тратить свои миллиарды. Ужасное ощущение, когда можешь позволить себе всё, – это значит, нет стимула и не к чему больше стремиться…
– Эти девушки в клубе… Охотницы. Голддиггеры. Фальшивки, – продолжал он. – Они легко покупаются. Легко. Тем, кто непривлекателен, немного сложнее, но я молод, богат, хорош собой. Я могу спокойно получить любую женщину в этом заведении, да и в любом другом. Они все настолько доступны и предсказуемы, что мне день ото дня всё скучнее. У меня столько денег. Столько денег… Бог мой! Когда я говорю им об этом, у них загораются глаза и рука автоматически кладётся мне на ширинку.
Признаться, мне тоже понравился Эндрю, но я не могла понять, зачем он рассказывает всем девушкам о своих несметных богатствах, если ему не нравится, что они начинают любить его за деньги. Он вполне мог очаровать их, просто оставаясь самим собой – своим разговором, манерами. Быть озабоченным деньгами вульгарно, это касается и тех девушек, которые охотятся за богатыми мужьями, и тех мужчин, которые устраивают показуху.
Также и Этам Джонс сильно разочаровал меня тогда на обеде в парке. Он был мне исключительно приятен до тех пор, пока не дал свою визитную карточку, сообщавшую, что он владелец «Jones Diamonds».[92] Я была знакома со множеством богатых людей, да и я сама, хотя и не купалась в золоте, была достаточно обеспечена, так что понять, почему он так напрягся, было сложно. Дав мне визитку, он мгновенно ушёл в оборону, посылая мне нервный сигнал: «Теперь ты знаешь мою тайну. Я владелец „Jones Diamonds“, но ты так просто меня не получишь. Я не отдам свои деньги. Это моё, моё! Вы все хотите заполучить мои деньги. Я знаю это!» Тогда я очень пожалела, что вообще завела разговор о его работе. С того момента наш оживлённый разговор поутих, стал фальшивым и неинтересным.
В тот вечер в «SW» Этам сам подошёл ко мне поздороваться. Мы заговорили, но когда светский разговор ни о чём исчерпал себя, мы оба почувствовали себя неловко и замолчали, с облегчением вздохнув, когда к нам присоединился Эндрю, пытавшийся угостить меня мартини. Этам воспользовался случаем и отошёл.
Несколько минут Эндрю потратил на уговоры принять бокал, но я так и не согласилась. Дело было вовсе не в глупых принципах, что, дескать, не пристало девушке брать что-либо от незнакомых мужчин, зная, что их целью является девушку покорить и совратить, и если девушка принимает напитки, значит, она тайно согласна быть совращённой. Я просто-напросто не любила мартини. Все девушки любят мартини, поэтому Эндрю быстро интерпретировал мой отказ как пренебрежение его ухаживаниями, несмотря на все его деньги и некоторую славу. Это заинтересовало парня и заинтриговало. Однако его положительные суждения обо мне, хотя и были правдой, оказались столь же поверхностны, как и его вышеизложенные скороспелые, предвзятые, отрицательные суждения о девушках в клубе. Мне «повезло», что именно в этот момент ему хотелось поиграть со мной в «доверие», а главным образом, выплакаться и пожаловаться. Такие, как он, никому по-настоящему не доверяют. Задней мыслью у них всегда проскальзывает змея сомнения, что люди выражают ему симпатию только из-за корысти и своих эгоистических интересов.
Я спросила Эндрю, чем он занимается, раз у него так много денег. Ответ был прост: «Это деньги моих родителей». Эндрю был на последнем курсе университета, изучал антропологию в LSE,[93] и деньги, на которые он кутил, были не его. Этам и Эндрю, представители золотой молодёжи города Лондона, оба жили весело, горя не знали, прожигая жизнь в клубах и на вечеринках в разных концах света.
В компании этих молодых людей также был Джеймс Х, новая звезда лондонской поп-музыки. Эндрю представил меня Джеймсу. Я слышала его музыку, поэтому мне было любопытно с ним пообщаться. Однако меня поразило высокомерие и отстранённость, с которой он со мной заговорил. Обычно звёзды боятся, что их будут любить только за то, что они звёзды. Но мне была безразлична его популярность, я видела уже столько звёзд покрупнее его! Как ни странно, но это самому Джеймсу было исключительно важно, что он – звезда. Молодой певец не общался просто, он «звездил» добрые полчаса, позируя и фальшивя, хотя в своих песнях он сам осуждал подобное в людях. К счастью, выпив побольше, он наконец расслабился и стал вести себя более естественно. Я сказала, что он выглядит гораздо привлекательнее, когда пьян. Повсюду его сопровождала имидж-помощница, которая молниеносно отреагировала на мою реплику:
