ШУСТРЫЙ: То есть как? А ну приколи.

ЧУЖАЯ: Давай еще накатим немного. (Пьют водку.): Ну ладно, слушай, как было.

*

(Визуализация рассказа.): Гостиничный номер, в нем находятся Рашпиль, Чужая и еще два человека, это знакомые Рашпиля, Заяц и Федор.

На столе дорогие напитки, еда из ресторана. Они едят и разговаривают.

ЗАЯЦ: Так вот, Рашпиль, завтра приезжают эти два фуцана. У них будет с собой триста грамм змеиного яда.

РАШПИЛЬ: Ага. Только я бык в этом деле. Куда этот яд? Тещи у меня нет, врагов тоже никаких не осталось.

Все смеются.

ЗАЯЦ: Он стоит денег. Двести баксов за грамм. Но это не все.

ФЕДОР (перебивает): Не двести, там в зависимости от содержания протеина…

ЗАЯЦ (не глядя на Федора): Та дай сказать!

РАШПИЛЬ: Давай, Сашенька, рассказывай, не обращай внимания на всяких мух, что жужжат, вьются вокруг.

ЗАЯЦ: Яд этот пизженый, и по нему заявы не будет, если их наказать на лавэ.

РАШПИЛЬ: Ну, это совсем похуй. Будет заява – не будет заява. Это моя забота. Что по делу?

ЗАЯЦ: Это казахи. Они же привезут еще одну хуету – редкоземельные элементы.

РАШПИЛЬ: Тоже денег стоит?

ЗАЯЦ: У нас – нет. Все надо за кордон отдавать. Вот у него (показывает на Федора): есть отдача.

РАШПИЛЬ: А мы должны здесь дешевле купить, так?

ЗАЯЦ: Ну да.

РАШПИЛЬ: Хорошо. А где они остановятся?

ЗАЯЦ: В гостинице, в этой. Не знаю, будет товар с ними или нет, – но девать его им некуда. Я им наплел, что покупатель уже есть.

РАШПИЛЬ: Хорошо. (Показывает головой на Федора.): Он покупатель?

ЗАЯЦ: Нет, у него отдача есть, это наш барыга…

РАШПИЛЬ: Ну и что он тогда делает здесь? Федя, иди погуляй, спустись в бар, там телки, познакомься там… Дать тебе денег? На представительство?

Смутившийся Федор встает из-за стола, выходит. Чужая смеется, видно, что она обкуренная. Заяц вопросительно смотрит на Рашпиля. Рашпиль кивает и делает успокаивающий жест.

РАШПИЛЬ: Пусть остается, она в делюге.

ЗАЯЦ (пристально смотрит на Чужую, потом продолжает, как ни в чем не бывало): Вот, собственно, и все. Давай – твои делают, а наш набой и отдача. Лавэ пополам.

РАШПИЛЬ: Набздюм, значит. Ну, давай попробуем.

ЗАЯЦ: Только чтобы пацаны были нормальные, – а то эти казахи – тоже не вчерашние, боксеры, чемпионы там бывшие. Поднимется шум, мусора – все отметут.

РАШПИЛЬ: Не волнуйся ты так, все получится. Давай покурим.

Чужая достает пакетик с травой, быстро забивает две папиросы, Заяц, Рашпиль и Чужая курят.

*

Купе поезда. Чужая и Шустрый.

ШУСТРЫЙ: Так ты в этой делюге участвовала?

ЧУЖАЯ: Участвовала? Да я ее сама и сделала, делюгу эту.

ШУСТРЫЙ: Мне пацан один рассказывал, Лоб. Он тогда полштуки заработал.

ЧУЖАЯ: Дохуя ему дали, раз рассказывал. Балаболка.

ШУСТРЫЙ: Ну да, любит попиздеть по пьяни. Он говорил, что вошли в номер, чурки спали. Они обшмонали все, забрали два пакета какой-то хуйни и свалили тихо. И за это – на двоих штуку.

ЧУЖАЯ: Он не говорил, как они дверь открыли?

ШУСТРЫЙ: Нет.

*

(Визуализация рассказа.): Ресторан при гостинице, из него выходят, пошатываясь, два кахзаха в костюмах, без галстуков, с ними Чужая, одетая в обтягивающее короткое платье.

ЧУЖАЯ: Мужчины, возьмите еще шампанского.

Казах покупает у бара бутылку шампанского и бутылку водки, вся компания поднимается на лифте в номер. В номере, пока казахи о чем-то разговаривают на казахском, Чужая кусачками для ногтей, взяв их в платок, перекусывает шнур от холодильника, стоящего в прихожей, только один провод.

ЧУЖАЯ: Мужчины, а холодильник не работает!

ПЕРВЫЙ КАЗАХ: Зачем нам холодильник?

ЧУЖАЯ (капризно): Я шампанского хочу. Холодного.

ВТОРОЙ КАЗАХ: Ну, значит, не будет холодного. Иди сюда, Таня, выпьем за знакомство. Где твоя подружка? Куда она ушла?

ЧУЖАЯ: Да сейчас придет, ей позвонить надо домой, маму успокоить. Давайте я бутылки в ванну поставлю, под холодную воду. (Берет со стола бутылку водки, открывает ее, наливает всем в бокалы, на дно.): За знакомство!

Казахи поднимают бокалы, чокаются, пьют.

ЧУЖАЯ: Нет, теплое все, не могу такое пить. Я водку тоже сейчас под воду поставлю. Через десять минут остынет. Я пока умоюсь.

(Берет со стола водку и шампанское, уносит в ванную. В ванной достает из сумочки шприц с жидкостью и вливает в водку.):

Лежащие на полу, без сознания, голые казахи, голая Чужая быстро обыскивает вещи, находит пакеты, вынимает деньги из портмоне одного из казахов.

В дверь негромко стучат, не в дверь, а по ручке двери, три раза.

Чужая открывает дверь, за ней – два пацана, они хотят войти, но Чужая, приложив палец к губам, их не пускает и выходит сама из номера, голая, держа свою одежду, сумочку, туфли в охапке.

Выйдя в коридор, быстро одевается.

Один из пацанов берет сумку, куда она положила пакеты с порошком, и уходит.

Второй остается с Чужой, нагло разглядывает ее. Она замечает это, изображает ему пальцами «рогатку» в глаза.

ЧУЖАЯ (шепотом): Не на меня пялься, смотри туда (показывает в сторону освещенного холла в конце коридора).

Пацан смотрит, куда ему сказали.

Чужая надевает туфли и, взяв под руку пацана, быстро уходит.

ШУСТРЫЙ: Красиво.

ЧУЖАЯ: Ага. Только чурки эти не простые оказались. Не знаю точно, кто: то ли мусора чурбанские, то ли еще хуже. Видно, связались через своих с нашими мусорами. Пресс начался, пиздец какой-то. Зайца закрыли, а меня в том кабаке знали многие, нельзя было в городе оставаться.

Рашпиль мне дал тогда трешку зелени – и отправил в Чехию, к Карасику. С понтом, перетыриться, пока шум не утихнет. Я теперь понимаю, избавиться хотел, – а завалить не решился, Артур как раз в то время себя показал, в бойне там одной.

ШУСТРЫЙ: Да. Со зверями. Прямо на стрелке Майкопа завалил.

ЧУЖАЯ: Ну да. Рашпиль решил его до конца использовать, пока не завалят или не закроют.

ШУСТРЫЙ: Во ты ядом на деда дышишь.

ЧУЖАЯ: Знаю его, потому что.

ШУСТРЫЙ: Ну, а как ты к сутенерам попала?

ЧУЖАЯ: Карасик, сука лагерная, подсуетил. Я у него жила, в доме, он стал яйца подкатывать, я в отказ, на хуй он нужен, старый. Говорит: «Жена моя приезжает из Австрии, она чешка, непривычная, охуеет, тебя увидев. Вот есть нормальные пацаны – поживешь у них, поработаете».

Ну встретились – вроде нормальные пацаны. То – се, переехала к ним. А они паспорт забрали, типа – иди работать, на панель. Мы тебя купили у этого старого пидора. Деньги тоже забрали – да у меня всего-то и оставалась к тому времени штука.

ШУСТРЫЙ: Блядь. Ну и мразь этот Карасик.

ЧУЖАЯ: Да и Рашпиль не лучше.

ШУСТРЫЙ: Давай поговорим с Малышом – что за хуйня, на хуя это надо.

ЧУЖАЯ: Бесполезно. Малыш мне забыть не может одной шутки… Да и не пойдет он никогда против Рашпиля.

ШУСТРЫЙ: Почему?

ЧУЖАЯ: Малыш – фраер.

ШУСТРЫЙ: Не гони, Малыш – красавец.

ЧУЖАЯ: Ну я в хорошем смысле слова. Фраер – в смысле, преданный очень, себе во вред. Военный, бля, солдафон. Рашпиль его раз с хуя снял – когда монголовцы друг друга мочили, и здесь, и дома, Малыш попал в руки там к одним, к Давиду. Пизда б ему была, если б Рашпиль не заступился, с живого б шкуру сняли.

ШУСТРЫЙ: Я не знаю про это.

ЧУЖАЯ: Ну, так знай. А второй пацан, этот, Гиря – это друг твой?

ШУСТРЫЙ: Да какой друг! Голимый черт, только что здоровый, как трактор. Малыш его всегда берет в такие дела, где надо кому-нибудь голову открутить. Пошел он на хуй, друг, бля.

ЧУЖАЯ: Слушай, Женя, давай свалим? Во Францию.

ШУСТРЫЙ: Куда?

ЧУЖАЯ: Во Францию, охуенная страна. «Трех мушкетеров» читал?

ШУСТРЫЙ: Читал… А там что делать?

ЧУЖАЯ: Посмотрим. Если что, – я поработаю чуть-чуть. Попутаню, пока определимся.

ШУСТРЫЙ: Чтобы я больше не слышал такого. Не будешь ты путанить.

ЧУЖАЯ: Это я на крайняк, если совсем безнадега. А так – посмотрим, у меня там знакомая есть пута, приезжала, говорила, что лучше страны на свете нет.