– Да нет вопросов!

И он в каком-то нежном порыве поцеловал ее в щеку и бросился к двери.

Никогда еще Лариса не мылась так быстро, нанося на волосы шампунь и смывая пену теплой тугой струей воды. Она даже успела почистить зубы, вытереться насухо и переодеться у себя в спальне в другие джинсы и другой джемпер, правда, такого же оттенка, как и тот, в котором она сюда пришла. Выглянув в окно и увидев, что ее голодный квартирант возвращается, она за минуту успела даже подсушить волосы феном… Когда он пришел, она, чистая и успокоенная, сидела за столом и грызла яблоко.

– Ты помылась, – сказал он с ходу.

Она покраснела.

– И переоделась. Не понял.

– И я тоже не поняла…

Они некоторое время молчали.

– В чем дело? Тебе негде жить?

– Послушай… Вообще-то мне есть где жить… Да только в моей квартире живут посторонние… – События разворачивались уже бесконтрольно.

– И как же это случилось? Тебя что, выселили? – Чемберлен машинально откупорил бутылку и разлил вино по стаканам.

– Представляешь, – Лара встала и залпом выпила половину стакана вина. – Прилетаю из-за границы, захожу домой, вижу – в моей квартире кто-то живет… Какой-то посторонний мужчина.

– Ты хотя бы милицию-то вызвала?

– Нет.

– Почему?

– Подумала, что это бывший муж в мое отсутствие пустил на квартиру своего друга…

– Ты позвонила ему? Подожди… Давай выпьем и немного перекусим, а то у меня сейчас случится голодный обморок…

Он вел себя так естественно, что Лара поверила тому, что он так до сих пор и не догадался, что речь идет о нем самом.

Пока он ел и стонал по поводу сочной и мягкой отбивной, Лариса думала, что будет, когда она расскажет ему самое главное. Или пусть все идет, как идет? Она улыбнулась и выпила еще немного вина.

– Значит, ты приехала, а в твоей квартире живет какой-то тип… И ведь ключи подошли, так? – Казалось, что он искренне возмущен таким поведением незваного гостя, который даже не удосужился поменять замки.

– Конечно, подошли, раз я вошла.

– И что дальше? Ты ему что-нибудь сказала? Призвала, так сказать, к ответу? – спрашивал он с набитым ртом.

Она чуть не расхохоталась, до того комичная была ситуация.

– Да ничего я не сказала… Увидела мужика, испугалась и убежала… Вот и таскаюсь уже второй день с чемоданами в машине, даже помыться еще с дороги не успела… – Она решила опустить свою встречу с Лукой вместе с его прекрасной ванной, мягкими полотенцами и полосатой, синей с белым, мужской пижамой.

– Бедолага… Представляю, в каком темпе ты сейчас мылась… А я-то, осел, и не догадался…

– Да как же ты мог догадаться? Разве у меня на лбу написано, что я с дороги и не мытая? Или… от меня пахнет…

– Нет-нет, успокойся, ты выглядела чистой и свежей, как маргаритка. Но до чего же интересную историю ты рассказала! Что ты теперь намерена делать?

– Понятия не имею.

– Ты что, сумасшедшая? Ты и дальше будешь таскаться по Москве с чемоданами, вместо того чтобы выбросить наглого квартиранта?

– Я же не мужчина…

– Хорошо, тогда поехали вместе к тебе… Надеюсь, что это какой-нибудь хлюпик… – Чемберлен расхохотался, показывая прекрасные белые зубы.

– Чемберлен… Вернее, Игорь, не знаю даже, как тебе и сказать… Тот мужик, как ты выразился, – ты.

Они смеялись долго, до коликов. В перерывах между взрывами хохота он сказал, что снял эту квартиру и заплатил вперед восемьсот долларов – плата за два месяца. Успокоившись, сказал, что тетка, представившаяся хозяйкой, яркая цветущая женщина лет пятидесяти пяти, с заметным украинским акцентом. У нее была большая связка ключей, и она уверенно открыла все замки этой квартиры. Показала комнаты, кухню, предупредила, что будет приходить и проверять, следит ли квартирант за чистотой.

– Ладно, бог с тобой, живи, раз заплатил… Нас с тобой обманули. Даже копаться в этом деле не хочется… – сказала Лара, заметно повеселев, ведь теперь ей предстояло провести с Чемберленом целых два месяца! – Надеюсь, я тебе не помешаю? Или же… Собственно говоря, не представляю, какие еще могут быть варианты…

– Буду только рад, честное слово, – приобнял Лару растроганный ее добротой Чемберлен. – Вот это история! Но в Москве еще и не такое бывает…

Обед плавно перешел в ужин. Они сидели, пили вино, ели, и Чемберлен рассказывал о том, как он ушел от жены, которую раздражал своим долгим просиживанием за компьютером, что он программист и ему просто необходимы условия для работы. Детей нет, да и вообще он намерен развестись с женой, которая его не понимает. Лариса, слушая его, не понимала, как такой потрясающий мужчина может кого-либо раздражать. У нее голова кружилась и от выпитого вина, и от присутствия рядом Чемберлена. Она даже забыла о своем носе, настолько ей было свободно и хорошо…

– Тогда я позвоню маме и скажу, что приехала… А то, представляешь, ночевала в машине и не знала, как рассказать ей о квартиранте… Уж она бы точно настояла на милиции…

– Конечно, звони. Мама – это святое.

После ужина, затянувшегося до позднего вечера (она провела с Игорем весь день, и часы пролетели незаметно!), она вымыла посуду и, пожелав своему теперь уже гостю, как она его определила, спокойной ночи, улеглась в своей спальне на своей кровати перед своим телевизором – она была дома. И только тогда вспомнила, что так и не позвонила маме. Набрала номер и поняла, что не готова к разговору. Что ей хочется побыть совершенно одной и что даже мамин голос может разрушить то благостное спокойствие, которое в данный момент было для нее самым важным. Но мама откликнулась. Так быстро, что было уже неловко опускать трубку. Лара веселым голосом сообщила ей о своем приезде.

– У тебя все хорошо?

– Да, мамочка, все отлично. А почему ты спрашиваешь об этом таким тоном? Что-нибудь случилось?

– Ты обманываешь не только меня… В первую очередь – себя!

– Не поняла.

И тут мама шепотом сообщила о том, что у нее вот уже неделю живет Кирилл. Что он только и ждет, когда Лара вернется из Мармариса, и не звонит исключительно из-за того, чтобы не спугнуть ее, не травмировать своим звонком, а ждет, когда она, Лара, сама захочет позвонить ему…

– Мама, да ты что, с ума сошла? Зачем ты приютила его? Ты меня спросила? И почему сама не позвонила? Не предупредила? А если бы я собралась к тебе при-ехать, а там Кирилл? Вы что, решили подстроить нашу встречу? Да ты знаешь, кто ты после этого?

Но с мамой было бесполезно разговаривать.

– Ты сначала разберись в своих чувствах, а потом решай, что значит в твоей жизни Кирилл. Человек ошибся, с каждым бывает, он все-таки мужчина. Но он раскаивается… Он очень любит тебя, он не может без тебя жить…

Лариса положила трубку. Два предателя: бывший муж и мать. Ничего себе парочка!

Она выдернула телефонный шнур из розетки, отключила свой сотовый телефон и тут же услышала вопль Чемберлена. Боже, она же отключила его от Интернета! Подсоединила к розетке домашний телефон, вышла из спальни и крикнула:

– Извини, просто мне не хотелось, чтобы мне звонили!..

– Заметано! – откликнулся Чемберлен.

Лариса задрала голову и увидела, что весь второй этаж плавает в голубом сиянии работающего компьютера. Похоже, она начинает понимать его жену…

Рано утром в дверь позвонили. Она открыла дверь и увидела маму. Во всем красном, накрашенная, надушенная и с голливудской улыбкой на губах.

– Малышка моя, привет! Я проснулась чуть свет, завела машину, и вот я у тебя… – И она бросилась обнимать Лару. – Только не прогоняй меня, все-таки я твоя мать…

Она разулась и стремительно ворвалась в квартиру, ее путь лежал в кухню. Лара едва поспевала за ней.

– Вот это творожная масса с изюмом, это овсяная каша, она еще теплая, я привезла ее в специальном термосе… Знаю тебя, питаешься всухомятку…

Ее звали Маргарита Петровна, ей было пятьдесят четыре года, но выглядела она много моложе благодаря природной лени и деньгам своего последнего мужа, профессора физики, практически все время проживающего в Америке. «Он продает там свои мозги», – любила повторять мама всем, кто интересовался ее семейным положением, в особенности, на какие средства она живет, всю жизнь нигде не работая.