Это было неприятное известие, но Джек хотел услышать все до конца.

— Вы сказали, что он недолюбливал вас. И как вам удавалось его обойти?

— Хороший вопрос, Джексон. Так и знал, что ты попытаешься все из меня вытянуть. Я с самого начала дал ему понять, что замучаю его апелляциями, стоит ему в своих судебных постановлениях допустить малейший просчет. Он гордится тем, что ни один его приговор не был отменен путем апелляции. Считает себя чем-то вроде интеллектуала, но истинная причина того, что все его решения сохранили силу, — он никогда не рискует. Держится в рамках, ни вправо, ни влево. Не хочу сказать, что он тупее пня. Наверное, он даже умнее осла. Хотя и не намного.

— Следовательно, это и есть способ, как к нему подступиться — дать понять, что под ним шаткая юридическая основа?

— Начинай с этого. Подкинь что-нибудь такое, чтобы он тебя побаивался и прислушивался. Помни его конек — он непременно хочет сохранить сухой счет в свою пользу. Но обязательно укажи путь к отступлению. Сначала создай проблему, а затем подскажи, как ее можно решить.

— Ясно! Спасибо, Харли.

— Вот еще что, — продолжал старый адвокат. — Не пудри ему мозги, он этого терпеть не может. Говори прямо, что у тебя на руках и что ты от него хочешь. Пусть балаболит Джимми, он без этого не может.

— Джимми в самом деле гангстер, как о нем говорят?

— Хуже. Он из кожи вон лезет, хочет быть похожим на гангстера. Но он опасен, малыш. За хорошие деньги пойдет для клиента на все. Помни об этом.

— Не забуду. Спасибо, Харли.

— Позвони мне как-нибудь. Желаю тебе прищучить старину Джимми.

Джек повесил трубку, но еще некоторое время сидел у телефона и посмеивался. Да, старик Харли яркая личность — настоящий кладезь знаний!

До самых слушаний об обжаловании Джеку не представилась возможность встретиться с судьей Стэнтоном. Странно: наступал самый ответственный момент судебного процесса, а он нисколько не волновался. Джек подготовил судебный меморандум еще до того, как созвал Большое жюри. И теперь ему оставалось лишь кое-что уточнить и выработать стратегию. Эта стратегия во многом основывалась на том, что подсказал ему Харли, — надо было лишь согласовать его советы с общим направлением действий.

Что же до Джимми Дикарло, у него обнаружилась новая любовь, кроме собственной персоны, — телевидение. В течение недели перед слушаниями об обжаловании адвокат умудрялся каждый вечер появляться в новостях крупнейших телекомпаний и по крайней мере на одном из кабельных каналов. Пресса тоже была довольна. Подобная тема — прекрасная подкормка кабельных ток-шоу и дает широкий простор для броских заголовков в газетах. Наутро в день слушаний площадь у дворца правосудия было запружена машинами съемочных групп, операторами, комментаторами и обычными зеваками. Джеку было ясно, почему на заседание стремятся журналисты, но он не понимал простых людей. Их-то что заинтересовало? Неужели так сильно жаждут, чтобы свершилось правосудие? Самое удивительное: когда они с Дикарло поднимались по лестнице, Джимми приветствовали так, словно он был кинозвездой, — свистом и воплями. Джек решил воспользоваться ситуацией и, когда они оказались на верхней ступени, повернулся к защитнику:

— Вас любят, Джимми. Но если вы сегодня выиграете, на этом все и кончится. Эта толпа — ничто по сравнению с той, которая явится на суд. — Он не стал ждать ответа и поспешил во владения судьи Стэнтона.

До этого момента все ходы Дикарло были предсказуемы. Джек надеялся, что так будет и дальше. За неделю до слушаний Джимми подал второе ходатайство с просьбой провести слушания в виде открытого судебного заседания. Но на следующий день судья ему отказал. У Стэнтона не было желания устраивать в зале суда цирковое представление для прессы — во всяком случае, на этом этапе. Он допустил одну женщину-репортера, но перед этим тщательно проинструктировал, объяснив, что, если она каким-либо образом помешает слушаниям, судебный пристав немедленно выведет ее за дверь.

Как правило, ответчики не являются на слушания, которые проходят в кабинете судьи. И хотя Клею Эвансу хотелось присутствовать и воспользоваться своим опытом, когда начнутся прения сторон, он отказался от этого намерения. Хотя он был обвиняемым, его полномочия федерального судьи не закончились и он опасался, что Стэнтон не допустит, чтобы подсудимый высказывал юридические суждения в его кабинете. Не стоило идти на неоправданный риск, решил он, Джимми сам прекрасно со всем справится.

В комнате слушаний представители сторон расселись по разные стороны длинного стола, торцом примыкавшего к середине стола судьи. Слева от судьи разместился секретарь, а протоколист заняла место в дальнем конце стола, откуда могла одновременно наблюдать за судьей и за обоими юристами. Из посторонних в зале была журналистка, сидевшая в углу и старавшаяся казаться как можно незаметнее. Ровно в девять в боковую дверь вошел судья Стэнтон и сел за стол.

— Мы готовы начать? — спросил он, ни к кому не обращаясь.

— Защита готова, — ответил Дикарло.

— Обвинение готово, — сказал Джек.

— Отлично. Мистер Дикарло, вы подали ходатайство. Вам слово.

Следующие полчаса Джимми излагал факты и по мере необходимости ссылался на доводы Большого жюри и статьи закона. Но Джек заметил, что от его задиристой риторики не осталось и следа. Он не возражал, чтобы ходатайство отклонили, — хотел и дальше купаться в лучах славы, даже если ради этого клиентам придется отвечать пред судом по обвинению в убийстве. Клей Эванс совершил тактическую ошибку, позволив адвокату явиться на слушания без него. Джек усмехнулся. Приятно было сознавать, какая ирония заключалась в этом факте: нечестный адвокат обманул нечестного судью.

— Ваша честь, я в основном согласен с тем, что сказал мистер Дикарло, — начал он, когда настала его очередь. — Обвинитель, выдвигая обвинение, пользуется полным иммунитетом от уголовного преследования, какими бы он ни руководствовался мотивами. Но сейчас речь идет о том деянии, которое эти люди совершили через два года после того, как был обвинен Руди Келли. Им представили доказательства, что виновен другой, но они их скрыли. В результате Руди Келли, невинный человек, попал на электрический стул. Один этот факт ставит данное дело вне рамок, где действует прокурорская неприкосновенность.

— Но достаточно ли доказательств того, что их действия являются уголовно наказуемыми? — спросил судья.

Джек не задумываясь поспешил ответить:

— Суд абсолютно прав, сконцентрировав свое внимание на этом вопросе. В обжаловании суду были представлены факты, свидетельствующие, что вечером в день преступления Люси Очоа занималась сексом с другим мужчиной, а не с Руди Келли. И что в тот же вечер некто по имени Джеронимо пил пиво на улице, где расположен дом Люси, в то время когда оттуда вышел Руди Келли. Полиции не удалось допросить этого Джеронимо, поскольку он исчез сразу после убийства. Через два года после того, как Руди был осужден, в полицейское управление Бэсс-Крика поступило письмо из управления полиции техасского города Дель-Рио. В нем говорилось, что по обвинению в изнасиловании и убийстве арестован некий Джеронимо Круз, у которого обнаружены водительские права штата Флорида с указанием адреса в Бэсс-Крике. В письме содержался запрос, нет ли в распоряжении полицейского управления Бэсс-Крика сведений о данном лице, которые могли бы способствовать его уголовному преследованию. Я располагаю свидетелем, который утверждает, что, познакомившись с письмом, Уэсли Брюм немедленно позвонил Клею Эвансу и с конвертом в руке отправился к нему в канцелярию. Полицейское управление Дель-Рио ответа так и не получило. Неужели такого факта не достаточно, чтобы признать этих людей виновными? В данное время я этот вопрос не задаю. Я задаю другой вопрос: неужели такого факта не достаточно, чтобы передать дело на суд присяжных? Закон высказывается в пользу суда по существу дела во всех случаях, когда это возможно. И лишь в редчайших обстоятельствах дело прекращается до судебного заседания. Ваша честь, если вы передадите дело в суд, интерес граждан будет учтен, закон соблюден, а ходатайство защитника о признании клиента невиновным вы с таким же успехом можете удовлетворить на самом заседании. Кроме того, может появиться новая информация. На суде, как правило, случается такое, чего никто не ожидает. Не исключено, что кто-нибудь из полицейского управления Дель-Рио сумеет пролить свет на это таинственное письмо. Как знать.