– А мне какое дело? Я хочу получить свои деньги, и немедленно.

– Извините, мэм, я лучше позову управляющего.

– Да уж, пожалуйста, и побыстрее!

Через секунду клерк вернулся и сообщил, что «управляющий, к сожалению, сейчас очень занят и никак не может выйти к мисс Фоллон, но мисс Фоллон, если пожелает, может пройти к нему в кабинет».

Десса возмущенно фыркнула и последовала за ним.

За огромным дубовым столом с блестящей табличкой «ГОРАЦИЙ ГРИНУОЛЛЕР, УПРАВЛЯЮЩИЙ «сидел тщедушный человечек со скучным лицом.

– Вам следует поговорить с мистером Клуни, мэм, – произнес он высоким невыразительным голосом. – Он, как душеприказчик вашего отца, распоряжается всем состоянием вплоть до официальной передачи наследства. Мы ничем не можем вам помочь, мэм, поймите меня правильно.

– Но это же просто издевательство! – возмутилась она. – Немедленно выдайте мне мои деньги, иначе я подам на вас в суд!

– Не надо истерик, мэм. Лучше подумайте… к кому обратиться за помощью.

– Я обратилась к вам, и не за помощью, а за деньгами. И я не нуждаюсь в ваших советах! Давайте кончим дело миром, или я больше не положу в ваш банк ни цента.

– Сожалею, мэм, но это невозможно. Ваших денег здесь нет.

– Ах, я, видимо, ошиблась дверью. Мне казалось, что я пришла в банк.

– Нет, мэм, вы не ошиблись.

– И в банке нет денег?

– Вы не поняли меня, мэм. По закону здесь нет ваших денег. По крайней мере пока.

– Ну хорошо, дайте мне какие-нибудь другие деньги.

– Боюсь, это совершенно невозможно, мэм, – невозмутимо повторил управляющий.

Внезапно Дессу осенила страшная догадка:

– Скажите хотя бы, кто велел закрыть мой счет?

– У меня нет подобных полномочий, мэм. Поговорите лучше с мистером Клуни.

Опять этот Клуни! Все встало на свои места: они с Эндрю решили оставить ее без денег, рассчитывая вынудить тем самым согласиться на их условия. Что ж, отлично!

– Непременно, – ответила она. – А теперь примите мой совет: пока не поздно, подыщите себе другую работу. Когда мне вернут мои деньги, я позабочусь, чтобы она вам понадобилась.

Флегматичный управляющий лишь пожал плечами и неопределенно улыбнулся.

Минуту спустя наемный экипаж уже мчал ее к роскошному трехэтажному особняку Дрюхартов. Попросив возницу подождать у подъезда, девушка рывком распахнула дверь и вбежала в вестибюль.

– Эндрю! Клариса! – крикнула во всю мощь своих легких.

Ей навстречу выскочила перепуганная Клариса, а вскоре к ней присоединился и ее брат.

– Боже, Десса! – воскликнул он. – Где ты набралась таких манер?

– К черту манеры!

– Ну хотя бы ради памяти твоих бедных родителей…

– Заткнись, грязный ублюдок! Ты недостоин даже заикаться о них! Забудь о них, а заодно и обо мне! Но прежде я хочу получить свои деньги. Все до последнего цента, и немедленно.

Эндрю издевательски осклабился:

– Не понимаю, о чем ты говоришь, дорогая. Тебе потребовались деньги? Что ж, пожалуйста… – Он достал из внутреннего кармана бумажник и раскрыл его. – Сколько тебе нужно? Чтобы расплатиться с извозчиком? А может, чтобы купить новое платье? Вот, этого должно хватить.

С гаденькой улыбкой он протянул ей мятую банкноту.

Десса ударила его по руке и бумажка полетела на пол.

– Мне нужны все деньги, что лежали в банке. Считай это моим первым ежемесячным содержанием. – Она букально выплюнула последние слова.

Эндрю сделал круглые глаза:

– Боюсь, дорогая, до утверждения завещания это невозможно. Но что мы здесь стоим? Давай пройдем в гостиную, Клариса принесет нам бренди…

– Я не собираюсь сидеть в твоей гостиной и пить твой бренди. Я вообще не намерена оставаться в этом доме ни одной лишней минуты.

Внезапно она задумчиво посмотрела в сторону и сухо бросила:

– Принеси перо и бумагу.

– Что? – опешил Эндрю и даже оглянулся, словно эти слова предназначались кому-то другому.

– Я решила переписать на тебя половину предприятия отца. Сама, без этого жулика Клуни. Все просто и честно, Эндрю, не ищи здесь подвоха.

У него отвисла челюсть, а глаза округлились от изумления, Клариса издала сдавленный звук, похожий на мяуканье.

– Ну же! – нетерпеливо воскликнула Десса.

– Бумага не будет иметь законной силы.

– Будет, потому что я продам тебе твою долю. За бесценок. Формально компания все равно принадлежит мне, даже если вы с этим продажным адвокатом станете тянуть с оформлением завещания до бесконечности, пока не высосете из меня все деньги. Разве я не права?

– Не знаю, что и ответить.

– Не сомневаюсь. Перо и бумагу! – Она перешла на зловещий шепот: – Пошевеливайся, Эндрю, пока я не передумала. Я ведь могу поехать в Нью-Йорк и привезти оттуда другого адвоката, который разделает твоего Клуни как Бог черепаху, а ты не получишь ни цента. Даже если мне придется довести «Фоллон Энтерпрайз» до банкротства, клянусь, я сделаю это! Кроме того, ты еще кое-что не учел. Если Митчел жив, я найду его, и ты останешься ни с чем. Если же моего брата, увы, уже нет на свете, я собираюсь выйти замуж за Бена Пула, и как можно скорее. В любом случае ты проиграл. Так что довольствуйся половиной, но законной и честной, которую у тебя никто уже не сможет отобрать!

Через несколько минут документ был составлен, и Десса зачитала его вслух. Эндрю лишился дара речи: она действительно продавала ему половину «Фоллон Энтерпрайз» за смехотворную сумму, равную текущему состоянию ее банковского счета.

– А теперь, – сказала Десса, – мы поедем в банк, ты восстановишь мой счет, и я подпишу эту бумагу. Да, кстати, по дороге мы заедем в контору твоего приятеля Клуни. Я хочу забрать у него всю документацию предприятия и завещание отца. Ими со временем займется мой новый адвокат. Не забудь также, что за мной остается еще мое содержание из второй доли компании и с годовой прибыли. И не вздумай хитрить, иначе я тебя уничтожу.

– Послушай, Десса…

– Заткнись, Эндрю. Да-да, не делай такое лицо, просто заткнись и не смей напоминать мне о манерах. Ты все равно не знаешь, что это такое. Готовь свой кабриолет, мы едем в банк. Там наверняка найдется кто-нибудь, кто не откажется заверить мою подпись. Например, твой друг управляющий.

По его глазам она поняла, что попала в точку.

– Что ты собираешься делать, Десса? – спросил он.

– Я же сказала – ехать с тобой в банк.

– Нет, потом… – Он тяжело вздохнул, и на этот раз его вздох не показался ей притворным.

– А потом, Эндрю, я вернусь домой. В Монтану.

До Врат Ада Бен добрался совершенно измотанным. Спал он мало и плохо, его не покидали тревожные мысли о Дессе. Как там она? Если с ней что-то случится, он никогда себе этого не простит. Взял и сорвался с места, как обиженный мальчишка, бросил ее одну на произвол судьбы и на милость этих страшных Дрюхартов… Ему казалось, что она зовет его, и он просыпался в холодном поту.

На второй день пути состав въехал в густую завесу дыма: горела прерия. Мир исчез, растворился в его удушливых клубах, разъедавших глаза и легкие. Дышать можно было только сквозь влажную тряпку, но и это помогало ненадолго. Даже когда поезд миновал эпицентр пожара и дыма стало меньше, пассажиров продолжал преследовать пропитавший одежду и вещи запах гари.

Дети плакали, беременную женщину, занимавшую соседнее место, непрестанно тошнило, и они с мужем были вынуждены сойти на каком-то полустанке, неподалеку от которого, как говорили, жил доктор.

Вскоре сильно похолодало, окна пришлось закрыть, и снова в вагоне, переполненном давно не мывшимися измученными людьми, наступила едкая духота.

В довершение всех бед, станционный смотритель Врат Ада сообщил ему, что сегодня почтового дилижанса до Виргиния-Сити не будет: его ограбили и сожгли индейцы. Другой дилижанс ждали не раньше чем через два дня, да и то если с ним ничего не случится в дороге.

Бен с отвращением отверг предложение остановиться в гостинице, зашел в платную конюшню и спросил, может ли он нанять лошадь.