Он дождался, пока Десса снова уселась у окна, и вышел. Едва за ним закрылась дверь, девушка снова была на ногах.

Где Бен? Куда он пошел?

На площадке толпились мужчины, они закатывали рукава рубах и один за другим спрыгивали на насыпь.

– В чем дело? Куда вы? – крикнула молодая женщина из битком набитого соседнего вагона третьего класса.

Десса уже мельком видела ее, когда поезд останавливался у «тысячемильного дуба»: она сидела у окна, со жгучей завистью наблюдая за богато одетой публикой, покидавшей свой комфортабельный просторный вагон ради очередной возможности потратить деньги.

Не обращая на нее внимания, Десса перегнулась через поручень открытой площадки. Мужчины шли гуськом по узкой полоске земли, стараясь держаться ближе к запыленным стенкам вагонов. Девушка снова взглянула в пропасть, и у нее закружилась голова. Она с детства боялась высоты. Если кто-нибудь из добровольных пожарных сорвется вниз…

Десса закрыла рот ладонью и испуганно отпрянула от края площадки: зловещий вид острых скал на дне пропасти и едкий запах дыма вызывали тошноту.

Молодая женщина из соседнего вагона подошла к ней и остановилась рядом. Судя по ее усталому лицу и мятому грязному платью, она была в этом поезде уже давно, по крайней мере, значительно дольше Дессы.

– Поезд поджег мост, – заявила она. – Паровоз поджег мост. Так сказал мой муж. Какая глупость! Где это слыхано, чтобы паровозы поджигали мосты? И где они возьмут воду, чтобы гасить огонь? Нет, я спрашиваю, где? Может, они думают встать рядком, да и пописать на пламя? Может, они думают так погасить его? Да, наверное, так они и думают. Это очень похоже на мужчин. Мужчины и не на такое способны. – Она язвительно усмехнулась.

Десса была шокирована ее грубыми словами, но прежде чем она успела выразить свое возмущение по этому поводу, женщина разразилась новой гневной тирадой:

– Я говорила Кинану, это место – плохое место. Зря мы приехали в Америку, говорила я ему. Ничего у нас тут не выйдет. Что мы здесь ищем, спрашивала я. А теперь, если он сгорит или упадет вниз на камни и разобьется, что я буду делать? Нет, я спрашиваю, что я буду делать?

По-английски она говорила свободно, но с сильным акцентом, из-за которого ее порой было трудно понять.

– Я совершенно уверена, ничего с ним не случится, – решила приободрить ее Десса. – Уверяю вас, компания «Юнион Пасифик» никогда не допустит, чтобы ее пассажиры рисковали жизнью.

– Тебя послушать, так там одни ангелы, – насмешливо фыркнула молодая женщина. – Все вы одинаковые, от вас не дождешься ничего, кроме дурацких советов. И дурацких уверений, что, мол, тут, в Америке, нас ждет свобода. Свобода сдохнуть с голоду, вот что нас тут ждет! Сами небось ездят в роскошных вагонах, вкусно жрут и сладко пьют, а мы торчим в грязи и вони, как стадо свиней. Ты что, правда думаешь, что этим богатеньким ублюдкам на нас не начхать? Ой, да о чем с тобой говорить, ты же одна из них!..

Возмущенная Десса сочла ниже своего достоинства спорить с ней и отвернулась, высматривая Бена. Ближе к голове состава с паровоза спустили огромную бочку, пожарная бригада передавала вперед по цепочке ведра с водой. Рассмотреть лица добровольцев мешали клубы черного дыма, а еще больше перегнуться через перила Десса боялась.

Внезапно, в порыве безрассудной отваги, ее недавняя собеседница рывком подобрала юбки и уселась на боковой поручень рядом с подножкой. Десса крикнула, предупреждая ее об опасности, и в это самое мгновение поезд дернулся. Женщина потеряла равновесие и с воплем полетела вниз; скользнув по краю покатой насыпи, она чудом зацепилась за торчащий из земли корень и повисла над пропастью.

– Держитесь! – в ужасе крикнула Десса. – Я постараюсь вам помочь!

Она спрыгнула на насыпь и, схватившись одной рукой за край поручня у самых колес, другой вцепилась в запястье несчастной. И поняла, что вытащить ее она не сможет.

Женщина попыталась подтянуться, но это привело лишь к тому, что ее ненадежная опора с хрустом сломалась, и теперь единственное, что отделяло ее от усеянного острыми камнями дна пропасти, была рука Дессы.

– Держитесь, держитесь… – снова и снова повторяла Десса, чувствуя, что ее пальцы начинают деревенеть. Еще минута – и их хватка ослабнет, а тогда или эта женщина сорвется в пропасть, или они полетят туда вместе.

– Постарайтесь нащупать ногами хоть какую-нибудь опору, – в отчаянии сказала она и тут же вспомнила недавние слова бедняжки о «дурацких советах».

Та не шелохнулась; с момента падения с ее уст не слетело ни звука, а казавшиеся огромными на искаженном от страха лице глаза смотрели на Дессу с мольбой и надеждой.

Девушка с пронзительной ясностью поняла, что долго они так не продержатся. Если ничего не предпринять, причем немедленно, они обе погибнут.

Десса стиснула зубы и решилась на отчаянно рискованный, но единственно возможный шаг: напрягая все оставшиеся у нее силы, она поднялась с корточек на ноги, попятилась назад, пока спиной не натолкнулась на острый край подножки, затем надежно уперлась каблуками в землю и, отпустив поручень, мгновенно схватилась второй рукой за другое запястье висящей над пропастью женщины. По лбу Дессы струился пот, волосы растрепались и упали вниз, щекоча нос и мешая смотреть. Но у нее получилось! Вытащить несчастную она все равно не могла, но, по крайней мере, теперь появилась надежда дождаться помощи. Так держаться было легче и, хотя в спину впивался нижний край подножки, она почувствовала себя увереннее.

Видимо, ее уверенность передалась и молодой женщине: она пошевелилась, ее болтающиеся в воздухе ноги коснулись стены обрыва в поисках опоры. Но это движение едва не стало роковым для них обеих. Глубоко увязшие в мягкой земле каблуки Дессы внезапно поползли вперед; с ужасом понимая, что теряет равновесие, она закрыла глаза; напряжение в руках стало невыносимым, ее потерявшие чувствительность пальцы начали медленно и неумолимо разжиматься…

– Можешь отпустить, я держу ее, – раздался рядом спокойный уверенный голос. – А ты, дорогуша, перестань дергаться, иначе сорвешься или утащишь меня с собой.

Бен!

Он одним рывком втащил женщину на насыпь и поставил ее на ноги.

Десса, шатаясь, попятилась по инерции назад и едва успела снова схватиться за поручень, как колени ее подогнулись, и она тяжело осела на землю. Передав спасенную им женщину какому-то подоспевшему мужчине, Бен поднял Дессу и посадил ее на нижнюю ступеньку подножки. Руки и ноги девушки дрожали, открытый рот жадно хватал воздух.

– Ты что, вообразила себя Геркулесом? – спросил Бен, но в голосе его было больше удивления, чем злости. – О чем ты думала? Решила научиться летать?

– Он-на п-падала, – с трудом выдавила из себя Десса, – и я п-просто не м-м-могла д-допустить, чтобы… Ох, Бен! Я так исп-пугалась! Мне еще никогда не б-было так страшно! Я всегда б-боялась высоты, а тут…

– Слава Богу, все обошлось, – вздохнул Бен. – Мне надо возвращаться на мост… Ты сможешь сама забраться в вагон?

Десса попробовала встать, но ноги не слушались ее. Она печально покачала головой.

– Понятно, – улыбнулся Бен. – Что ж, мне не привыкать…

Он легко подхватил ее на руки и быстро взбежал по ступеням на площадку.

– Все хорошо, что хорошо кончается, – философски заметил Баглер, выслушав историю Дессы. – Мне много довелось поколесить по стране, я повидал всякое, но ваше приключение одно из самых впечатляющих. М-да… Мост через Змеиный ручей запомнится вам надолго.

– Ручей?! – удивилась Десса. – Да это настоящая река!

– Верно, – кивнул Баглер, – если смотреть на нее из долины. А сверху, с моста, она кажется ручейком. Кстати, этот мост – подлинное чудо инженерной мысли. Представляете, эстакада длиной в пятьсот шестьдесят футов, возведенная на высоте сто тридцать футов, если мерить со дна ущелья!

– Что ж, – пожала плечами Десса, – если бы не пожар, мы бы наверняка оценили красоту этого сооружения по достоинству. Кстати, почему загорелся мост?