Сантор встал перед Примархом и протянул руки, чтобы получить его молот. Феррус Магнус кивнул и переложил огромное оружие в протянутые ладони Сантара; вес был огромен даже для одного из Астартес Императора. Его рукоять была цвета чёрного дерева, инкрустированная серебряными и золотыми нитями, которые образовывали форму молниевого болта. Её изголовье было вырезано в форме могущественного орла, его колючий клюв дополнял грозный вид и заострённые крылья. Честь держать оружие, выкованное на Терре самим Примархом, не поддавалась исчислению.

Он стоял с одной стороны, держа молот у ног, а два знаменосца шли на расстоянии одного шага позади великого лидера, когда он начал обходить помещение. Не для Феррауса Мануса проводились ритуалы конференций или встреч, он собирал военные советы в комнате без стульев или формальностей, где поощрялись споры и вопросы.

- Братья, - начал Феррус Магнус, - я принёс весть от одного из моих братьев Примархов.

Железные Руки приветствовали услышанное, всегда благодарные за новости об их братьях Астартес раскиданых по галактике. Праздновать триумфы других экспедиций было правильным и надлежащим, но это также давало Железным Рукам мотивацию, чтобы продвигаться дальше и достигать большего, для них Легион был никаким не на втором, по крайней мере, после Легиона Воителя.

- В ней говорится, что Имперские Кулаки Рогала Дорна были отозваны обратно к Терре, где его воины должны укрепить и стены императорского дворца.

Сантор увидел насмешливые взгляды, их замешательство отражало и его собственное. VII Легион должен был прервать Крестовый поход и возвратиться к колыбели человечества? Это был великолепный Легион, храбростью и силой равный Железным Рукам. Отстранять их от сражений не имело смысла.

Феррус Манус также увидел замешательство на лицах его воинов и сказал:

- Я не знаю, что побудило Императора принять такое решение, поскольку я не знаю ничего о каком-либо позоре, вынесенном Имперскими Кулаками, который мог бы вызвать такой отзыв. Они должны стать его преторианцами, и хотя это большая честь, честно заслуженная, это не для таких как мы, ведь мы ведем воины, чтобы их выиграть и ищем врагов, чтобы их разбить!

Одобрительные возгласы раздались подобно стуку молотов, Феррус Манус снова обошёл зал, его серебряные руки и глаза сияли в бесконечном мраке Анвиллариума.

- Волки Русса всегда лезут вперед, и список их побед растёт с каждым днём, но мы должны ожидать не меньше от Легиона, рождённом на мире, сердце которого бьется с тем же огнем, как и наши собственные.

- Какие-нибудь вести от Детей Императора? - спросил кто-то, и Сантар улыбнулся, зная, что Примарх любит говорить о его самом близком брате. Ледяная маска соскользнула с лица Мануса Ферруса, и он улыбался своим воинам:

- Действительно, они есть, друзья мои, - сказал Примарх.- Брат Фулгрим прибудет сюда с лучшей частью его экспедиции.

Ещё больше приветствий, громче, чем до того, отразились от металлических переборок зала. Дети Императора были самым дружеским из Легионов Астартес для Железных Рук. Братство между Фулгримом и Феррусом Магнусом было широко известно, два полубога сдружились сразу после их первой встречи.

Сантор знал легенду, которую его Примарх много раз рассказывал за праздничным столом, он уже так хорошо знал её, словно сам присутствовал там.

Это было под горой Народная, величайшей кузнице Урала, где Примархи встретились в первый раз. Феррус Манус тяжело работал с мастерами-кузнецами, которые когда-то служили Клану Террават во время Объединительных Войн. Примарх Железных Рук показывал непревзойдённое мастерство и удивительную силу его жидких металлических рук, когда Фулгрим со своей Стражей Феникса появились в кузнечном комплексе.

Никто из них прежде не встречал друг друга, но каждый почувствовал некую связь алхимии и науки, которая была заложена при их создании. Испуганным рабочим оба напоминали богов, которые сломили себя перед этими двумя могущественными воинами, как - будто боясь ужасного сражения. Феррус Манус потом рассказывал Сантору о том, как Фулгрим объявил, что он прибыл, чтобы выковать самое прекрасное оружие, когда-либо созданное, и что он понесёт его в начинающемся Крестовом походе.

Конечно Примарх Железных Рук не мог позволить такому хвастовству остаться без ответа, он рассмеялся Фулгриму в лицо, заявив, что такие «нежные» руки, как у того никогда не смогут сравниться с его собственными металлическими. Фулгрим принял вызов с королевским изяществом, и оба Примарха, раздевшись до пояса, работали без передышек много недель подряд. Кузнечный звон с оглушительным стуком молотов, шипение охлаждённого металла и добродушные подтрунивания двух молодых богов, поскольку они стремились превзойти друг друга – вот как проходило это время.

По истечении трех месяцев непрерывного тяжелого труда оба воина закончили оружие. Фулгрим выковал изящный боевой молот, который мог сокрушить гору единственным ударом, а Феррус Манус - золотой меч, который всегда горел кузнечным огнём. Оба оружия не имели себе равных из когда-либо созданных человеком. А после того, как они сравнили свои произведения, каждый Примарх заявил, что его противник сделал лучше.

Фулгрим сказал, что золотой меч не уступал тому, который носил легендарный герой Нуаду Серебрянная Рука, в то время как Феррус Манус клялся, что только могущественные боги грома из легенд викингов могли носить такой великолепный молот.

Не произнеся больше ни слова, Примархи обменялись оружием и поклялись в вечной дружбе, скрепив клятву рукопожатием.

Сантор смотрел на оружие, чувствуя силу, покоящуюся в нём, и зная, что больше чем просто мастерство использовалось в его ковке. Любовь и честь, верность и дружба, смерть и отмщенье... все было воплощено в этой величественной форме, и мысль, что брат по чести его Примарха создал это оружие, делало его поистине легендарным.

Он увидел, что Феррус Манус продолжал обходить вокруг зала Анвиллариума, его лицо ещё больше помрачнело.

- Да, мои братья, приветствие. Для нас будет честью сражаться рядом с воинами Фулгрима, но он придёт нам на помощь, потому что мы были слабы!

Одобрительный гул немедленно затих и воины начали с тревогой переглядываться друг с другом, ни один не желал встретиться с взглядом разгневанного Примарха, когда он заговорил:

- Диаспорекс продолжает ускользать от нас, а ведь есть ещё миры в Меньшем Скоплении Бифолда, которые требуют света Имперских Истин. Как получается, что флот из кораблей, которые на тысячи лет древнее наших, да ещё и во главе с простыми смертными, может ускользать от нас?! Ответьте мне!

Никто не посмел ответить, и Сантор почувствовал позор от их слабости в каждой частице своего существа. Он сильно схватил рукоять молота, чувствуя изящное мастерство под сталью аугметической руки, и внезапно осознал ответ.

- Это потому, что мы не можем сделать это в одиночку, - сказал он.

- Точно! – сказал Феррус Манус, - Мы не можем сделать это в одиночку. Изо всех сил в течении многих месяцев мы пытались выполнить эту задачу самостоятельно пока, наконец не стало ясно, что мы не может. Во всем мы стремимся уничтожить слабость, но в том, что бы попросить помощи у моих братьев нет слабости! Слабостью будет отрицание того, что помощ нам необходима! Сражаться без надежды, когда есть те, кто с удовольствием протянул бы руку помощи, глупо и я как и все долго был к этому слеп.

Примарх шагнул назад ко входу в Анвиллариум и положил руку на плече астропата Кистора. Могущественный примарх затмил человека и эта близость,казалось, вызвала у астропата боль.

Феррус Магнус протянул руку и Сантор выступил вперед, протянув молот. Примарх, принял свой молот и высоко поднял его над головой, словно то не весил вообще ничего.

- Мы больше не будем сражаться в одиночку! –крикнул Феррус Манус. – Кистор сказал мне, что его голоса поют о скором прибытии моего брата. Через неделю Гордость Императора и флот 28й экспедиции прибудут и мы вновь будем сражаться рядом с нашими братьями из Детей Императора!