– Как это исчезла? – не поверил Кармал. – Сбежала из дворца? Так загляни в свои магические стекляшки и скажи, где она!

– Камни учеников слишком слабы, чтобы находить людей на большом расстоянии. Я могу вести поиск только в черте города. Так вот, в городе ее нет…

Кармал вскочил и так стремительно шагнул к магу, что тот отпрянул.

– Почему, Меур тебя порази, ты не пришел к нам ночью?! Как ты мог прошляпить ее, негодный школяр? Как посмел лорд Региус подсунуть нам такого недоумка?! Немедленно вызывай его во дворец! Ну, что стоишь столбом? Садись, бери камешки и колдуй!

Валент переменился в лице, глаза его полыхнули недобрым огнем, но он сумел справиться с гневом и послушно достал Айкасы.

– Я не знаю, сколько времени это займет. Может случиться, что сигнал не дойдет, пока учитель не покинет Рощу.

– В твоих интересах, чтобы он дошел скорее! Ты не выйдешь отсюда, пока не свяжешься с лордом!

– О солнцеподобный владыка!..

Отвлекшись на мага-недоучку, Кармал упустил из виду дверь и не успел предотвратить падения Удмука на колени, но закончить формулу приветствия не позволил: подскочил, ухватил за шиворот и рывком поднял на ноги.

– Мы сказали: стоять, скотина! Еще раз упадешь сегодня на колени и затянешь про солнцеподобность – четвертуем. Говори по делу!

– Т-та… т-та… ммм… Там ее нет, в-владыка! Только служанка и ее помощница. Твой скверный раб привел обеих. Ждут за дверью.

– Веди… Нет, сперва служанку, помощница пусть подождет.

Удмук выскочил, и в тот же миг в покои влетела и упала раненой птицей у ног владыки молодая рыжеволосая женщина с зареванным лицом.

– Пощади, солнцеподобный! Твоя негодная рабыня не знала, что госпожа уехала без твоего соизволения!

Кармал покосился на мага и вопросительно поднял бровь.

– Врет! – уверенно бросил Валент. – Ваша наложница подарила ей пригоршню золотых безделушек и сказала, что должна отлучиться из дворца так, чтобы об этом никто не знал. Просила не предпринимать ничего до вечера, а потом послать к вашим слугам девочку-помощницу с сообщением, что Алмель поехала навестить мать. После ее отъезда служанка долго колебалась, не поставить ли вас в известность, но потом решила, что наложницу вы рано или поздно простите, а у нее будут неприятности, поскольку госпожа перестанет ей доверять.

– Это правда? – спросил Кармал, адресуясь к бесформенной груде ярких тряпок, застывшей у его ног. Груда не шелохнулась. Кармал дернул за шнур и приказал возникшему в дверях слуге: – В темницу ее! Давай сюда помощницу.

В комнате материализовались два гвардейца, подхватили служанку под руки и выволокли за дверь, после чего на пороге появилась перепуганная девчонка лет двенадцати. От страха у нее из головы вылетели все правила и формулы. Так она и застыла столбиком у двери, таращась на владыку огромными, как плошки, глазами, пока кто-то не подтолкнул ее в спину. Кармал подхватил девочку под локоть, не позволив ей упасть, и спросил, стараясь, чтобы голос звучал помягче:

– Как тебя зовут, дитя?

– Зельда, повелитель. – Тут она вспомнила о приветствии, попыталась высвободить руку, чтобы опуститься на колени, не сумела, но все равно забормотала: – О солнцеподобный владыка…

– В другой раз, Зельда, – перебил ее Кармал. – Сейчас нам некогда. Ты знаешь, куда уехала твоя госпожа?

– Нет, повелитель, – дрожа отвечала девочка. – Я проснулась, а ее нет. А вечером Алмель обещала, что сегодня отведет меня к белошвейкам…

Кармал бросил вопросительный взгляд на ученика мага. Валент молча кивнул. Владыка снова обратился к Зельде:

– Она вела себя как обычно? Тебе не показалось, что она о чем-то беспокоится или грустит?

– Показалось. Но это мне уже давно кажется, пол-луны, наверное. Я спрашивала: «Чего ты такая печальная?» – а она говорила: «Не печальная, а задумчивая». А о чем думает, не рассказывала.

– Как по-твоему, что могло так сильно ее огорчать? После какого события она сделалась печальной?

– Не помню, повелитель. Может быть, после того, как мы ездили в гости к Хайне? Нет, по-моему, раньше…

Кармал снова посмотрел на будущего мага.

– Она знает что-нибудь, что могло бы помочь?

Валент покачал головой. Кармал снова дернул за шнур.

– Отведи девочку к белошвейкам, пусть пока присмотрят за ней, – приказал он слуге. – И пошли кого-нибудь за епачином. И за главой моей тайной канцелярии.

Удмук, которому с трудом, но все-таки удалось справиться с собой и не рухнуть на колени, низко поклонился, схватил Зельду за запястье и выдернул из комнаты, словно затычку из баклаги. Владыка повернулся к Валенту, но тот ушел в себя, полностью сосредоточившись на попытке установить магическую связь с учителем. Кармал подавил желание наорать на сгорна, понимая в глубине души, что оно вызвано не столько злостью на проштрафившегося ученика мага, сколько боязнью остаться наедине с собой. Мысли об Алмели, кружившие где-то на краешке сознания, отзывались сердечной болью. Отгородиться от нее можно было, лишь заняв голову чем-то еще.

Кармал поискал взглядом, на что бы отвлечься, и остановился на прозрачном зелено-голубом камушке, лежащем на ладони Валента. Да, Айкасы учеников явно уступают Айкасам Верховных лордов. Во всяком случае, в размерах. Магические камни Валента не больше самоцветных пуговиц на парадных мундирах Кармаловых вельмож, тогда как Айкасы лордов сравнятся с плодами трифоля. А Красный айкас, пожалуй, и покрупнее будет – с кулачок пятилетнего ребенка. Сгорны уверяют, будто камни их магов растут по мере того, как растет сила магов. Если так, то старшему ученику лорда Региуса предстоит учиться еще очень и очень долго, прежде чем его искусство станет равным искусству старого мага…

– О солнцеподобный владыка!..

Матияш, глава тайной канцелярии владыки, начинал свою карьеру, срезая кошельки на базарах и ярмарках. Кармал впервые встретил его на заседании верховного суда, где должен был подтвердить или отменить приговор суда более низкой инстанции. Откровенно говоря, в случае Матияша оснований для пересмотра приговора не было. Его поймали на горячем – в ту минуту, когда он перерезал ремешок кожаного мешочка, притороченного к чужому поясу. Из его карманов вытащили еще полдюжины таких мешочков, а их владельцы, с воплями метавшиеся по базару, нашлись очень быстро, так что вина воришки была доказана полностью. Да он ее и не отрицал. Хотя и не признавал. Вел себя дерзко, вызывающе, на вопросы отвечал насмешками, никаких признаков раскаяния не выказывал. И тем не менее приговор суда владыка не утвердил. Посмотрел пареньку в глаза – живые, умные глаза, в глубине которых, старательно прикрытый дерзостью, таился страх, – вспомнил бессмысленные глаза дворцовых служак-истуканов и отложил слушание дела. В тот же вечер Матияшу было сделано предложение, от какого не отказываюся. Надо сказать, что ни владыка, ни сам Матияш ни разу об этом не пожалели.

Кармал вскинул руку, глава тайных агентов, повинуясь жесту владыки, удержался на ногах и оборвал приветствие.

– Повелитель звал меня?

– Да. Ночью из дворца исчезла Алмель. По словам мага (Кармал кивнул на Валента), ее нет и в городе. Мы хотим, чтобы ты собрал всех агентов, дежуривших ночью, и вытряхнул из них все, что может иметь отношение к ее исчезновению. Любую мелочь, любое непонятное событие…

– Прости мою дерзость, господин, но у меня уже есть необходимые сведения.

– Ты знал?! – взревел Кармал. – Ты знал о бегстве Алмели и не пришел к нам немедленно?

– О бегстве Алмели я узнал только что от тебя, повелитель. Но твой старший слуга носится по дворцу с вытаращенными глазами, порождая самые дикие слухи. Я был бы никуда не годным тайным агентом, если бы не вызвал срочно своих людей и не выяснил все возможное о событиях последних нескольких часов. Ночью на почтовой станции у Западной заставы города появился человек в одежде особого отряда твоей личной гвардии. Показав почтовому служащему твою печать, он потребовал двух самых резвых лошадей из конюшни и легкий фургон. По его приказу на копыта лошадей и на колеса фургона натянули чехлы, подбитые войлоком. Гвардеец прятал лицо под маской и разговаривал шепотом, но у почтаря все равно возникла мысль, не женщина ли перед ним. Он сам не понимает, что его смутило, – то ли запах, то ли изящество движений гвардейца. Проявить свое любопытство открыто почтарь не посмел, но за фургоном проследил. Против его ожиданий, сомнительный гвардеец не поехал ни к городским воротам, ни ко дворцу, ни к злачным кварталам, а свернул в переулок, ведущий к Босяцкой слободе…