Начать с того, что, услышав о девочке, хворой Бледной нежитью, лорд Региус горячо поддержал Кармала в намерении эту девочку заполучить. И даже отдал посланному за ней Софу Омри свой самый могущественный защитный талисман, чтобы оградить девочку и первого советника от опасностей трудного и долгого пути. Вопрос: что им двигало? Ведь не несчастная же судьба обреченных нагорнов! Лорд Региус подобно прочим лордам-сгорнам никогда не скрывал высокомерно-презрительного отношения к нашим соплеменникам. Стал бы он стараться ради «торгашей и бездарей»? Да ни в жизнь! Он и пальцем не шевельнет, даже если с завтрашнего дня в стране начнут рождаться одни уроды. Неспроста же его светлейшество отказался помочь Кармалу с законом, запрещающим родственные браки!

– Но, может быть, ему не наплевать на судьбу сгорнов? Ведь и они живут в замкнутом мирке. Им, наверное, тоже грозит вымирание?

– А вот и не грозит! Разве ты не поняла по рассказам Хайны, что жизнь сгорнов – сплошная борьба за выживание? Если ребенок-сгорн родился хворым или недостаточно смышленым, у него практически нет шансов дожить до зрелого возраста и уж тем более обзавестись потомством. Сгорны, а тем более лорды отличаются равнодушием к чужой участи. Даже если речь идет об участи их детей.

– Ну, тогда не знаю… Ума не приложу, зачем Верховному лорду понадобилась девочка с Даром разрушения. Что или кого он хочет уничтожить?

– Просто тебе пока некуда его приложить, свой ум. Я ведь еще не все тебе рассказала. Из разговора лорда Региуса с Кармалом можно понять, что среди сгорнийских магов существует негласное соперничество. Я не совсем поняла, стремятся ли они превзойти друг друга в магическом искусстве из любви к этому самому искусству или в расчете на какую-то выгоду, но так или иначе между ними идет состязание. Официально самыми искусными магами считаются девять Верховных лордов. Лорд Региус – один из них. Допустим, что я права и его слава не соответствует его мастерству. Догадываешься теперь, зачем ему понадобилась Хайна?

Лана задумалась, потом покачала головой.

– Все равно не могу понять. Ведь не собирается же он уничтожить соперников?

– Надеюсь, что так далеко его планы не простираются. Как бы то ни было, лорда Региуса должна тревожить шаткость его положения. Если кто-нибудь заподозрит правду, придворному магу можно только посочувствовать. Любой Верховный лорд без труда разоблачит старика. И тогда прощай, вольготная роскошная жизнь при дворе, прощайте, почтительность сгорнов и священный ужас нагорнов. Бедняга! Вечный страх перед разоблачением, должно быть, сводит его с ума. А безумец, спятивший от страха, часто хватает что под руку попадется – нож, камень, дубину – и бросается на того, кто его напугал. Сдается мне, по замыслу лорда Региуса, Хайна и должна стать его дубинкой. Не знаю, правда, ополоумел ли он до такой степени, чтобы бросаться на магов, или ему достаточно просто показать дубинку соперникам: дескать, подумайте хорошенько, стоит ли со мной связываться… Но в любом случае его виды на Хайну совершенно меня не устраивают.

– Но, может быть, этот окаянный Дар у нее все-таки не проявится… – предположила Лана умоляющим тоном.

– Может быть. И даже скорее всего. Но, честно говоря, не знаю, что хуже. В одном случае с лорда Региуса станется втянуть Хайну в войну с магами. Он исключительно хитер, если сумел достичь своего положения обманом. Старому жулику не составит труда так повести игру, что Хайне волей-неволей придется сражаться на его стороне. Он просто не оставит ей выбора. А в другом случае лорд Региус почти наверняка попытается избавиться от девочки. Без разрушительного Дара Хайна ему ни к чему, зато неприятностей от нее не оберешься. Хватит того, что старик вынужден был признаться Кармалу в своем бессилии постичь природу ее Дара. А если добавить, что наша ведьмочка превосходит его по части целительства, да вспомнить, как она походя, сама того не заметив, сняла проклятие, наложенное сгорнийским магом, становится совершенно понятно, что лорд Региус заинтересован в благополучии Хайны не больше, чем в прободной язве.

С каждым словом девушки глаза старой Ланы становились все более испуганными и несчастными.

– Что же нам делать? – спросила она, прижав руки к груди.

– Не знаю. – Алмель посмотрела на старушку с состраданием. – Я придумала два выхода, но не уверена, что они годятся. Во-первых, Хайну можно спрятать. Я знаю место, где лорд Региус не станет ее искать, но тебе сказать не могу. На случай, если он все-таки видит чужие мысли.

– Нет, только не это! – Лана вскочила, как молоденькая, потом вдруг обмякла и тяжело оперлась на стол. – Я не вынесу, если у меня опять отберут мою девочку…

– Ш-ш! – Алмель уже стояла рядом, бережно обнимая целительницу. – Присядь, родная. Вон как побледнела. Голова кружится? Напрасно ты так перепугалась. Я ведь не предлагаю увезти Хайну насовсем или надолго. Только на короткое время, пока мы не выясним, чего хочет лорд Региус, и не придумаем, как его обуздать. И еще неплохо бы разобраться с первым советником. С одной стороны, рассказ Кармала меня немного успокоил. Кажется, его злобный братец утратил интерес к Хайне хотя бы на время. С другой – мне совсем не нравится открывшийся у господина Омри талант вынашивать тайные замыслы. Я бы поискала мага-ясновидца, может быть, ученика какого-нибудь Верховного лорда, и попросила бы его вплотную заняться советником. Думаю, двух-трех лун нам хватило бы…

– Алмель, дорогая, ты забываешь, что я старуха. Для меня две-три луны большой срок, ведь, может статься, это все, что мне отпущено Хозяйкой судеб. Никому не известно загодя, как дело обернется. Отыщется ли управа на лорда Региуса или моей детке придется прятаться до конца жизни? А ну как ее найдут?.. Но ты говорила про другой выход…

– Говорила. Но он кажется мне еще более сомнительным. Нужно каким-то образом убедить всех: Кармала, лорда Региуса, Софа Омри, ваших соседей – словом, всех посвященных, что Дар у Хайны пропал. Исчез, и все. Так же загадочно, как появился. Не знаю только, как мы сумеем уговорить Хайну. Она так радуется своему Дару, так им гордится, а тут его придется скрывать. Но даже если мы убедим ее, что это совершенно необходимо, нет никакой уверенности, что девочка не окажется в таком положении, когда просто не сможет не воспользоваться Даром, как тогда, с Вачеком. Да и поверят ли…

– Ба! Алмель! Вы еще не сердитесь? – закричала Хайна, врываясь в дом. – Мы уже идем! Я только покажу Зельде цыплят, что вчера вылупились. Мы мигом, правда!

– А кашу кто доедать будет? – проворчала Лана, мигом превратившись из потерянной несчастной старухи в добродушную бабушку, не очень удачно напускающую на себя суровость. – Совсем простыла. Ладно, ладно, беги уж, егоза! Небось, подружка заждалась.

Хайна мигом исчезла, только пятки сверкнули.

– Так что же получается: не годится второй-то выход? – спросила Лана, снова сникнув. – Ох, Хозяйка, зачем же ты со мной так строго?! Дай последнее дожить в покое, не отнимай кровинушку! – В глазах ее заблестели слезы.

– Не плачь, родная, мы что-нибудь придумаем, – утешала Алмель, гладя целительницу по голове. – Немного времени у нас есть. Лорд Региус на днях уезжает на Большую встречу магов и вернется только в следующую луну.

Лорд Хедриг выехал из замка на рассвете. Раннее утро – не самое уютное время для начала путешествия: по горным склонам ползет клочковатый туман, застилает глаза, забивается в уши, почти лишая слуха, забирается путнику под одежду пронизывающей сыростью, отнимая последние крохи тепла. В рассветной мгле не разглядишь притаившегося в камнях гада, не уловишь шороха камешков и сухой травы под мягкими лапами хищника, не пробежишься рядом с повозкой, разгоняя стынущую кровь. Словом, разумные сгорны без крайней нужды не отправляются в путь на рассвете даже отрядом, даже в арьергарде стада илшигов, которые отпугивают гадов, а хищников чуют за сто саженей.