Дважды она возвращалась на исходную точку, повторяла свои замеры в направлениях к западу и востоку и отмечала там какие-либо ориентиры. Закончив, она закурила и села за руль. Старки думала о том, что где-то в пределах границ, ею намеченных, убийца стоял и наблюдал за происходящим, ждал, а потом задействовал свою гибельную машинку.
Она спрашивала себя, был ли он тем самым мужчиной из показаний Лестера, или это Мистер Рыжий, про которого говорил Пелл, или это вообще кто-то третий.
Хукер разбирал пленки, лежавшие в картонной коробке, когда Старки вошла в отдел.
— Звонил парень из АТО, — тут же сообщил он.
— Пелл?
— Он самый. Я положил записку тебе на стол.
— Да пошел он! Ты организовал Марзик художника?
— Компьютер освободится позже. Она спрашивала, не могут ли они прийти сюда и начать с пленок, чтобы не терять время.
— Нет. Я сказала ей почему. Я хочу, чтобы парень описал того, кого он видел на самом деле, а не то, что ему навеют записи. Марзик знает, что так положено.
— Знает. Но она была недовольна.
— Марзик всегда недовольна.
Старки увидела несколько записок на розовых квадратах клейкой бумаги у себя на столе, когда бросила сумку в ящик для папок. Честер Риггс, работавший в отделе по борьбе с организованной преступностью, и Уоррен Перес, детектив-3 из отдела по борьбе с мошенничеством, ответили на ее звонки. Риггс и Перес занимались владельцами магазинов в торговом центре на предмет возможной связи теракта с их деятельностью. Ни тот ни другой не надеялись узнать ничего полезного, как, впрочем, и сама Старки. Было также сообщение от Пелла, но она не стала его читать.
Старки вернулась к Сантосу и принялась перебирать кассеты. Они были двух размеров — большие, в три четверти дюйма, и полудюймовые, которые можно смотреть на домашнем видео.
Сантос заметил, что она недовольна.
— Их прислали всего три станции, Кэрол. Мы ждем еще. Нам потребуется несколько часов, чтобы все просмотреть. Сверху написано, сколько времени идет запись, а также помечено, что это — крупный план или общий.
Старки начала переворачивать пленки, чтобы понять, о чем он говорит. Запись на самой короткой пленке шла семьдесят четыре минуты. Самая длинная — сто двадцать шесть. На каждой стояла пометка — «КРУПНЫЙ ПЛАН» или «ОБЩИЙ ПЛАН».
— А что это значит?
— Некоторые вертолеты оборудованы двумя камерами, установленными на вращающемся штативе, он на носу, снизу, похоже на спаренные пушки. Обе камеры наводятся на один и тот же объект, но одна снимает с близкого расстояния, а другая дает более широкий обзор. Они записывают все, что отснято с вертолета, а также в студии.
— Мне казалось, что они показывают прямую запись.
— Да, показывают, но одновременно и записывают все, что снимают. У нас имеются кадры с близкого расстояния и общие планы, так что смотреть придется в два раза больше.
Старки подумала, что крупные планы ничего им не дадут. Она достала кассеты с общими планами и выложила их на стол. Несколько мгновений она раздумывала, не позвать ли Бака Даггета, но решила сначала сама посмотреть пленки.
— Я договорился насчет телевизионной комнаты наверху, — сказал Сантос, стоявший у нее за спиной. — Можем пойти туда, как только я закончу.
На Спринг-стрит имелась комната с телевизором и видеомагнитофоном. Отдел по борьбе с террористами-взрывниками и отдел федерального розыска редко сюда заходили; в основном комнатой пользовались детективы из отдела служебных расследований, которые просматривали пленки с записями наблюдений за другими копами. Именно по этой причине большую часть времени видеомагнитофон был неисправен. Жевательная резинка, окурки и прочие неожиданные сюрпризы вечно оказывались прилепленными на головки магнитофона, хотя комната всегда была заперта. Однажды внутри устройства обнаружили задницу дохлой крысы. Оно понятно, ведь копы — это вандалы с извращенной фантазией.
— А ты уверен, что магнитофон работает?
— Угу. Я проверял меньше часа назад.
Старки посмотрела на пленки. Сцена убийства Чарли Риджио, снятая с трех ракурсов. Всякий раз, когда поступало сообщение о заложенной бомбе, репортеры тут же узнавали об этом и заявлялись на место происшествия со своими камерами. Операторы и журналисты тоже слетелись на стоянку трейлеров в тот день, когда подорвались они с Рафинадом. Неожиданно Старки вспомнила, как шутила с ним по поводу того, что журналисты устроят роскошное представление для шестичасовых новостей. До сих пор тот эпизод не всплывал в ее памяти.
Старки достала из сумки сигарету и закурила.
— Кэрол! Ты хочешь, чтобы Келсо отправил тебя домой?
Она посмотрела на него, не понимая, что он имеет в виду.
— Сигарета.
Старки погасила сигарету и помахала рукой, разгоняя дым. И почувствовала, что краснеет.
— Даже не заметила, как закурила.
Хукер с беспокойством за ней наблюдал.
Старки вдруг испугалась, уж не подумал ли он, что она сегодня пила, поэтому подошла к столу Хукера и присела рядом. Чтобы он убедился, что алкоголем от нее не разит.
— Меня беспокоит этот тип из АТО, вот и все. Он что-нибудь сказал вчера вечером, когда закончил с коронером?
— Ничего. Я спросил, нашел ли он то, что искал, а парень ответил, что они собрали еще немного осколков.
— Больше ничего не сказал?
— Ничего. Сегодня он отправился в Глендейл, чтобы взглянуть на реконструкцию.
Старки вернулась к своему столу, решив позвонить попозже коронеру и выяснить, что конкретно они нашли, а потом связаться с Джоном Ченом. Все, что удается найти, отправляется к нему для исследования и составления отчетов, хотя может потребоваться несколько дней, чтобы пропустить все через систему.
Хукер закончил разбирать пленки и убрал коробку под стол. Официальная процедура, принятая в полицейском департаменте Лос-Анджелеса. Он помахал в воздухе одной из кассет в три с четвертью дюйма.
— Я готов. Думаю, стоит начать, если ты, конечно, не собираешься ждать Марзик.
Старки вдруг почувствовала, что ладони у нее стали мокрыми от пота. Она откинулась на спинку вращающегося стула, который тут же жалобно заскрипел.
— Слушай, Хорхе, пожалуй, я сначала отвечу на звонки. Начинай без меня, ладно?
Хукер потратил много времени, сортируя кассеты, и не смог скрыть своего разочарования.
— Я думал, ты хочешь их посмотреть. Комнату нам дали всего на несколько часов.
— Посмотрю дома. Мне нужно ответить на звонки, Хорхе.
Тут зазвонил ее телефон, и она схватила трубку с такой скоростью, будто от этого зависела ее жизнь.
— Отдел по борьбе с террористической взрывной деятельностью. Детектив Старки.
— У вас не принято отвечать на звонки?
Пелл.
— Я была занята. У нас появился свидетель, который видел человека, звонившего по девятьсот одиннадцатому.
— Давайте где-нибудь встретимся. Нам нужно обсудить, как мы будем дальше расследовать это дело.
— Никаких «мы», Пелл. Если преступник не является вашим Мистером Рыжим, меня это не касается. Я по-прежнему хотела бы посмотреть на то, что у вас имеется по первым взрывам.
— Отчеты у меня. И еще кое-что, Старки. Давайте встретимся и поговорим. Это важно.
Старки очень хотелось как-нибудь от него отделаться, но она знала, что говорить все равно придется, и решила не откладывать разговор. Она объяснила ему, как найти бар «Барриган», и повесила трубку.
Сантос наблюдал за ней, а когда она закончила, подошел с кассетами в руках.
— Федералы забирают у нас расследование?
— Я не знаю. Он не сказал.
— Думаю, это дело времени.
Старки посмотрела на него, и Сантос пожал плечами, а потом помахал кассетами.
— Я пошел смотреть. Уверена, что не хочешь со мной?
— Мне нужно встретиться с Пеллом.
Старки долго смотрела вслед Сантосу, расстроившись оттого, что не может заставить себя отправиться с ним. Она побывала на месте происшествия, видела тело Риджио, почувствовала обжигающий жар взрыва. После всего этого страх перед пленками казался необъяснимым, хотя сама она его понимала. Старки пришлось бы взглянуть не только на то, как умер Риджио, она знала, что представит на его месте себя и Рафинада. Воображение рисовало ей собственную смерть тысячи раз, но Старки ни разу не видела ее записанной на пленку, она даже не задумывалась над тем, существуют ли вообще эти записи, — до настоящего момента. Она шутит с Рафинадом, операторы наблюдают за ними сквозь прицелы камер, идет запись для шестичасовых новостей. Она забыла обо всем этом, но сейчас воспоминания вернулись.
