Велимир Хлебников — поэт, во многом определивший пути развития русской литературы и всей русской культуры ХХ века. Его жизнь, короткая и стремительная, насыщена событиями, окружена легендами, за которыми стоят факты еще более удивительные, чем сами легенды. Хлебников был не только поэтом, но и лингвистом, орнитологом, математиком, историком, философом. Многие из его прозрений казались современникам утопией, но теперь, через восемьдесят четыре года после смерти поэта, его идеи начинают находить признание. Хлебников говорил о связи времени и пространства, о цикличности исторических процессов, о влиянии лунных и солнечных циклов на человека и природу, о закономерностях расселения народов в Европе. Он размышлял о происхождении и развитии языка, об условности языкового знака. В своих статьях Хлебников рассуждал об экономическом и политическом развитии России, о строительстве железных дорог, о современной архитектуре, о значении кино и радио. Он высказывался по проблемам экологии и атомной энергии, но в то же время оставался поэтом, удивительным и неповторимым. В 1912 году он дважды предупреждал в печати, что в 1917-м следует ждать «падения государства».

Хлебников сознавал, что опередил свое время, и глубоко чувствовал свое трагическое одиночество — одиночество поэта в мире. В стихах он называет себя «одиноким лицедеем», «вечным узником созвучия», «других миров ребенком», «звонким вестником добра», «священником цветов», «сеятелем очей», «русским дервишем», а чаще всего — «будетлянином» (от слова «будет»).

«От него пахнет святостью», — сказал о Хлебникове Вячеслав Иванов, а Владимир Маяковский в некрологе Хлебникову заявил: «Его биография — пример поэтам и укор поэтическим дельцам… <…> Считаю долгом черным по белому напечатать от своего имени и, не сомневаюсь, от имени моих друзей, поэтов Асеева, Бурлюка, Крученых, Каменского, Пастернака, что считали его и считаем одним из наших поэтических учителей и великолепнейшим и честнейшим рыцарем в нашей поэтической борьбе».

Практически сразу после смерти Хлебникова началось изучение его жизни и творчества. Друзья и знакомые написали ряд воспоминаний о поэте, но возможности для их публикации почти не было. Официальное советское литературоведение свысока относилось к экспериментам Хлебникова, хотя его имя не было под запретом, как имена Гумилёва или Цветаевой.

В 1927 году в Кабинете современной поэзии при Государственном институте истории искусств в Ленинграде возникла мысль издать сборник произведений Велимира Хлебникова. «Пробивать» эту идею взялся писатель и историк литературы Юрий Тынянов. Его помощником стал молодой литературовед Николай Степанов. От имени издательства «Academia» они вели переговоры с друзьями Хлебникова по поводу публикации рукописей, но через год стало ясно, что «Academia» издавать книгу не будет. Тынянов и Степанов обратились в «Издательство писателей в Ленинграде», и им удалось заключить договор на подготовку трехтомника Хлебникова. Согласились помочь многие друзья Велимира, у которых оставались его рукописи, прежде всего художник Петр Митурич, который де-факто остался хранителем основного корпуса хлебниковских автографов. Работа продвигалась очень медленно, и наконец в 1928 году вышел первый том уже не трехтомного, а пятитомного собрания произведений. Вступительную статью к нему написал Тынянов. Эта статья до сих пор не утратила своей научной ценности и остается основополагающей в хлебниковедении. Дальнейшая работа — собирательская, текстологическая, редакторская, организационная — осуществлялась практически полностью Степановым.

В течение 1928–1933 годов все пять томов были изданы. В них вошли поэмы, стихотворения, драматургия, проза, статьи, письма и записные книжки поэта. Это издание дает хорошее представление о творчестве Велимира Хлебникова. До недавнего времени оно оставалось единственным собранием его сочинений. Конечно, Степанов не мог решить всех вопросов, связанных с хлебниковским наследием, — многие из них остаются открытыми до сих пор. Подготовленный им пятитомник вызвал шквал критики, порой справедливой, порой откровенно злобной. Издание Н. Степанова критиковал Н. Харджиев (в статье «Ретушированный Хлебников»), критиковали с вульгарно-социологической точки зрения И. Поступальский и Б. Арватов. Критика Харджиева отчасти была обоснованной. Действительно, редакция допустила довольно много текстологических ошибок, некоторые произведения оказались не включены, не всегда были выдержаны принципы издания, оставляли желать лучшего комментарии.

В последующие годы Степанов продолжал пропагандировать творчество Хлебникова. Ему удалось издать сборники произведений поэта в самые тяжелые для русской культуры годы: том «Избранного» вышел в 1936 году, том стихотворений и поэм в Малой серии «Библиотеки поэта» — в 1940-м. Все эти книги моментально расходились, несмотря на то, что изданы были довольно большими тиражами. Так, маленький томик «Библиотеки поэта» вышел тиражом десять тысяч экземпляров. И тем не менее, по свидетельству Степанова, в «Книжной лавке писателей» в Ленинграде из-за него возникла настоящая драка.

Практически одновременно с пятитомным изданием Степанова стали выходить маленькие сборники «Неизданного Хлебникова». Каждый выпуск состоял из пятнадцатидвадцати страниц и был напечатан тиражом от пятидесяти до ста экземпляров. Почти для каждого выпуска текст был написан от руки и затем воспроизведен на стеклографе. В выходных данных указывалось, что издание осуществляет «Группа друзей Хлебникова». На самом деле и замысел, и его воплощение почти целиком принадлежали Алексею Крученых. Этими книжечками он продолжал традицию футуристических литографированных изданий 1910-х годов. Всего Крученых издал тридцать выпусков. Некоторые из них были даже не стеклографированы, а напечатаны на машинке в нескольких экземплярах. Последняя такая брошюрка вышла в 1935-м.

В 1940 году Теодор Гриц и Николай Харджиев, в свое время критиковавший Степанова за его работу, выпустили том «Неизданных произведений» Хлебникова. Это издание было подготовлено более тщательно, чем издание Степанова, однако оно охватывало лишь ничтожно малую часть хлебниковского наследия. В последующие годы Харджиев продолжал критиковать работу Степанова, равно как и работу всех остальных издателей и исследователей Хлебникова.

В 1940– 1970-е годы отдельными книгами стихи Велимира Хлебникова не выходили. Лишь в 1960-м вторым изданием вышел том в Малой серии «Библиотеки поэта», да в антологиях и учебниках литературы появлялись стихотворения «Заклятие смехом» и «Бобэоби» — как пример буржуазного, упаднического искусства. Несмотря на то что официального запрета на публикацию произведений Хлебникова не было, они оказались почти недоступными целому поколению читателей.

Опасность подстерегала произведения Хлебникова и с другой стороны. В 1930-е годы Маяковский был объявлен «лучшим и талантливейшим поэтом нашей эпохи», а поскольку игнорировать роль Хлебникова и футуризма в творческой биографии Маяковского было невозможно, то произведения Хлебникова приходилось «подверстывать» под соцреализм, партийность и народность. У читателя это могло вызвать скорее неприязненное отношение к творчеству «будетлянина».

«Поворот к Хлебникову» в нашей стране произошел только в конце 1970-х — начале 1980-х годов. К тому времени серьезными изысканиями в хлебниковедении уже занимались В. П. Григорьев, Р. В. Дуганов, А. Е. Парнис и другие исследователи. В 1985 году отмечалось столетие со дня рождения поэта, и к этой дате был приурочен выход нескольких новых книг. Стараниями В. П. Григорьева и А. Е. Парниса был издан большой том «Творений» Хлебникова, куда вошли почти все основные произведения поэта. Несколько сборников в Москве, Волгограде и Элисте в 1980-е годы издал Р. В. Дуганов. Тогда же он начал готовить новое собрание сочинений Хлебникова, но, к сожалению, не дожил до выхода в свет этого издания. В 1998-м Дуганов безвременно скончался. Работу над новым собранием продолжил Е. Р. Арензон. К настоящему времени издание почти завершено (вышло уже пять томов и первый полутом шестого). В 1990-е годы интерес к Велимиру Хлебникову необычайно возрос. С появлением в России частных издательств его стихи стали издаваться во многих городах. [1]