В ясную погоду французы с вершины Гартмансвейлеркопф могли видеть в сильный бинокль замок и окружавшие его постройки. Когда сушилось белье, они могли сосчитать число простынь, наволочек и полотенец и видеть, как они были развешаны. Таким способом французы были превосходно осведомлены о передвижениях германских войск в Эльзасе. Таким путем они узнали, что немцы перебросили одну дивизию из Мюльхаузена и расположили ее в тылу траншей, против которых, как предполагалось, должно было начаться американское наступление. Другими путями американцы узнали, что 13 августа в Мюльхаузене была, объявлена всеобщая тревога, что госпитали и банковские ценности были эвакуированы на другую сторону Рейна, и правительственные чиновники готовились к бегству.

Не одна Белладонна играла опасную роль шпионки в Швейцарии. Услугами женщин пользовались разведки всех стран, в том числе и американская. У немцев было очень много женщин, как правило, отличавшихся красотой и проницательным умом, но отнюдь не моральными качествами. Одну из них американцы прозвали «Turkish Delight» («турецкое удовольствие»), так как она была из Константинополя. Благодаря своей профессии, которой она там занималась, ей приходилось встречаться со многими дипломатами, что делало ее в Швейцарии очень полезной. Эта дама была большой чревоугодницей, любила драгоценности и, конечно, мужчин. Но самой большой ее слабостью был паштет из гусиной печенки. Поев своего любимого блюда, она становилась болтлива, как другие после вина.

Некоторые женщины, лишенные всяких моральных устоев, занимавшиеся различными профессиями в нейтральных странах, сначала были шпионками в пользу одной державы, потом в пользу другой, а иногда и в пользу нескольких сразу. Одна маленькая женщина с очень спокойными манерами и блестящими глазами настолько любила интригу и опасность, что работала одновременно в пользу англичан, французов, американцев и немцев. День и ночь ей был открыт доступ к ее немецкому начальнику, который, как говорили, хотел на ней жениться; однажды она принесла ему документы, «украденные» у американцев. Она часто присутствовала при его беседах с другими шпионами. Но ее любимым начальником был француз, занимавший важный пост во 2-м Бюро в Париже и никогда не признававшийся своим коллегам, что она работала для него. Она значилась во французских и американских черных списках, но, тем не менее, американцы в продолжение двух лет держали ее на жаловании.

Среди всех этих шпионок одной из наиболее интересных была «княгиня». Это не была кличка, ибо она действительно имела титул княгини, так как вышла замуж за польского князя. Князь был в таком возрасте, что мог и не совершать подобной глупости, но он был достаточно богат, чтобы позволить себе такую прихоть. Она была умна и расчетлива и получила воспитание в монастыре.

Тем не менее, она оскорбила его так, как обычно оскорбляют мужей подобного типа. Так же, как фрейлейн Доктор, она мечтала о жизни, полной приключений, и нашла ее, поступив на секретную службу.

Работая в пользу одной из союзных держав, она открыла в Париже салон, где собирались важные лица и люди, стремившиеся ими стать; такой салон всегда является благодатной почвой для шпионов. Всякие сведения, слухи, секретные известия постоянно передавались в этом салоне, и княгиня сообщала о них своим начальникам, которые ценили ее помощь хотя бы потому, что благодаря ей можно было проверить сдержанность ее гостей.

Многие из тех, кто был смещен в Париже с крупных правительственных должностей, никогда не узнали, что их отставка была результатом их слишком свободных бесед, в салоне княгини.

Она была послана в Швейцарию, где вступила на дурной путь. Может быть, ею были недовольны ее начальники; как бы то ни было, ее заподозрили в том, что она является двойным агентом, работающим в пользу немцев; впрочем, такой слух распускали иногда, чтобы избавиться от плохого агента. Позже она вступила в дружеские отношения с японцами, а затем принялась за американцев. Она их осыпала знаками внимания, приглашала к обеду и кончила свою кампанию тем, что преподнесла им замечательный швейцарский сыр, сочность и размеры которого превосходили дозволенные по продовольственным законам нормы. Американцы обнаружили этот чудовищный сыр, который можно было бы с трудом вместить в чехол от спасательного круга, в центре американского рождественского обеденного стола в отеле «Бельвю Палас» в маленькой деревушке, указанной им княгиней. В конце концов, американцы поняли тактику княгини. Она хотела завоевать сердце их начальника ради целей, в которые этот сдержанный джентльмен не собирался вдаваться. Он предпочел быстрое отступление.

Игра, которую любили разыгрывать немцы и которой в Швейцарии должны были опасаться атташе при посольствах, дипломаты и офицеры американской и союзных армий, состояла в шантаже посредством «мужа».

Шпионка всячески соблазняла свою жертву последовать за нею в ее комнату в отеле, и там их заставал «муж», который грозил дать делу огласку, если застигнутый любовник немедленно не: покинет Швейцарию. Иногда шпионкам удавалось завлекать молодых атташе обещаниями: сообщить им важные сведения. Американец, сыгравший роль при разоблачении Мэтра, имел забавное приключение такого рода.

Среди «коллег» Белладонны и «Turkish Delight» была, одна очень красивая итальянка с чистым лицом, прекрасной фигурой и весьма вызывающими манерами. Она попыталась очаровать нашего американца, который сообщил об этом своему начальнику.

— Посмотрите, чего она хочет, — приказал начальник, — но будьте осторожны.

На следующий день, когда они встретились в вестибюле отеля «Бельвю Палас», дело пошло почти так же быстро, как с Белладонной. Итальянка, поднявшись, прошептала:

— Приходите через несколько минут в мою комнату, я сообщу вам очень важные вещи, которые хочет знать ваше правительство.

Американец кивнул головой в знак согласия и через несколько минут тихонько постучался у дверей прекрасной итальянки. Он с тревогой задавал себе вопрос, какая ловушка ему подстроена, хотя и знал, что его товарищи настороже.

Дверь отворилась; как он и ожидал, итальянка вышла в элегантном домашнем наряде, позволявшем видеть все ее прелести. Никогда она не была еще так красива. Она подвела его к дивану. Потом, вернувшись к двери, словно она что-то потеряла, она быстро повернула ключ и спрятала его на груди. Американец вскочил и бросился к ней.

— Что вы делаете? — воскликнул он и, схватив ее за обе руки, стал трясти, словно грушу. Как он и надеялся, ключ упал на пол. Американец поспешно его поднял и открыл дверь. В коридоре никого не было. Он вернулся в комнату, прошел мимо изумленной итальянки, заглянул за висевшие на окнах тяжелые занавеси, но там тоже никого не было. «Значит, должен быть диктограф», подумал он и сел на краешек стула, как можно дальше от дивана.

— А теперь, синьора, какие сведения вы хотели мне сообщить?

Но он оскорбил лучшие чувства синьоры. Как он мог ее заподозрить? Разве она не итальянка, не друг союзников? Ведь на диване хватит места для двоих… Нет?..

Нехотя она начала ему говорить о немецком новом плане, «о котором она узнала из весьма надежного источника»; этот план состоял в том, чтобы разбить англичан, пользуясь их же собственным методом корабля-ловушки.

Торговое судно под каким-нибудь нейтральным флагом — шведским или норвежским — выйдет в мирное плавание. За ним на небольшом расстоянии будет следовать подводная лодка, готовая напасть на союзные военные корабли, которые приблизятся к нейтральному судну. Немцы, по словам итальянки, разработали также весьма искусный план снабжения подводных лодок в море с нейтральных судов. Таковы были переданные синьорой сведения, истинные или придуманные на фабрике германских слухов. Все, что американец мог сделать, это передать их в разведывательный отдел американского штаба.