– Не всем же так везет.

– Люди любят себя баловать, чтобы чувствовать себя господами.

– Я уверена, что вы правы, но Ферн действительно сильно пострадала.

Ферн опасалась, как бы отец не сорвался. Он не привык, чтобы ему противоречили. Особенно женщины. Он очень злился, если Трои начинал спорить с ним.

– Но теперь-то она здорова.

– Ничего подобного. Я думаю, вы должны были это понять, когда она при вас не смогла сесть верхом на коня.

– Все оттого, что она слишком долго валялась в постели. Пусть подвигается пару часиков и вмиг поправится.

– Боюсь, что не соглашусь с вами. Ей понадобится еще несколько дней перед тем, как она сможет выполнять свои обязанности, хотя бы частично.

Он не любил, когда ему перечили. Это бесило его. Именно из-за этого он и подрался с Троем.

– Я позабочусь о том, чтобы она была в седле еще до захода солнца. Не думайте, что я буду за нее работать. У меня своей работы хватает.

– Мне безразлично, кто будет выполнять ее работу. Ферн останется здесь, пока я не решу, что ей можно возвращаться домой.

– Послушайте, леди, я не знаю, кто вы…

– Меня зовут Роза Рэндолф. Мой муж Джордж Рэндолф.

– … но вы мне тут не командуйте, я сам разберусь с дочкой. И прочь с дороги, пока я добрый.

Ферн скинула халатик и схватила рубашку. Он не должен прикасаться к Розе. Ферн больше не сможет смотреть в глаза Мэдисону, если отец тронет Розу хоть пальцем.

– Если вы только тронете меня, мой муж убьет вас, – заявила Роза. Она сказала это совершенно спокойно, без всякого пафоса, как будто сообщала о том, что день будет опять жарким. – Если только Хэн его не опередит.

После этого заявления, естественно, последовала тишина. Руки Ферн замерли на пуговицах рубашки. Образ Джорджа, сидящего в тюрьме за убийство ее отца, был адским видением. Случись такое, это было бы невообразимым кошмаром.

– Никто меня за такое убивать не станет, – прошипел Спраул.

– Не могу поручиться за других мужчин, – отвечала ему Роза, – но за Рэндолфов я отвечаю.

– Я вам не верю.

Ферн быстро застегнула две оставшиеся пуговицы и схватили штаны. Ее отец никогда никому не верил. Он думал, что он пуп земли.

– Мистер Спраул, вы зарабатываете на жизнь, продавая продукты скотопромышленникам, не так ли?

– В основном.

– Я только одно слово скажу мужу, и никто из техасцев покупать у вас не будет.

Тишина.

Ферн никогда не задумывалась, какой вес имеет Джордж среди техасцев, но не сомневалась, что во имя своей семьи он погубит любого.

Она не хотела, чтобы из-за нее погибал отец. Она не желала, чтобы все это случилось, и она, разумеется, не хотела, чтобы он угрожал Розе, но этого можно было от него ожидать.

Она стала искать носки, но услышав следующие слова Розы, приостановила поиски.

– Я так понимаю, что у вас есть скот, стадо, за которым вы заставляете Ферн присматривать, – говорила Роза. – Если вы сейчас же не вернетесь на ферму, случиться так, что скотина испугается чего-нибудь и убежит куда подальше. А прежде, чем вы найдете вашу скотину, она окажется в руках индейцев.

Ферн слышала громкое сопение отца. Он мог притворяться, что скот не играет в хозяйстве такой уж большой роли, но любил деньги, которые выручал за него.

– Надо также следить за животными, чтобы они не забрели на поля, где зреют овощи.

– Вы угрожаете мне? – спросил Спраул. Он все еще недовольно и даже гневно пыхтел, но Ферн поняла, что ярость его улетучилась. Она присела на кровать, так и не найдя носков.

– Я только говорю вам, что может случиться на оставленной без присмотра ферме. Ферн останется здесь. Таким образом, вам не придется ухаживать за ней, и вы займетесь исключительно хозяйством.

– Я никогда в жизни не ухаживал за женщинами, – крикнул Спраул, – даже за матерью.

– Я думаю, к лучшему, что миссис Спраул умерла так рано. С вами бы она намучалась. А теперь извините меня, мне нужно заниматься делами. До свидания, мистер Спраул.

– До свидания, мистер Спраул, – повторила за Розой миссис Эббот, энергично закрывая дверь прямо перед лицом отца Ферн.

– Никогда не думала, что Бакер Спраул такой бесчувственный человек, – сказала миссис Эббот. – Он просто жестокий, это ясно.

– Некому было перевоспитать его в свое время. Хорошая, умная жена могла бы сделать из него приличного человека.

– Я бы не стала этим заниматься.

– Да теперь уже, наверное, слишком поздно. Ферн постепенно расслабилась и прилегла на кровать. Только теперь она поняла, как испугало ее появление отца. Она уже приготовилась ехать с ним немедленно и поехала бы, если б только не Роза. Она заставила его призадуматься. Отец любил деньги больше всего на свете.

Ферн казалось, что она привыкла к равнодушию отца. Другого она от него и не ждала. А Роза и Мэдисон показали ей, что можно заботиться о человеке, не будучи с ним в родстве.

Самое удивительное было то, что они хорошо к ней относились после того, как она сделала все, чтобы настроить их против себя. Она этого не понимала. Они ведь не были похожи на миссионеров, спасающих заблудшую душу.

Ее также удивляло, что у нее пропало всякое желание возвращаться домой. Она хотела оставаться у этих посторонних людей. И дело тут было вовсе не в ушибах. Впервые в жизни кто-то проявил о ней заботу, интересовался тем, что с ней случилось, и как она себя чувствовала.

Она привязалась к Мэдисону, потому что он рассмотрел в ней такое, чего не замечали другие. Он захотел целовать ее и пригласил на вечеринку к миссис Маккой. Он хотел, чтобы Ферн поверила в собственную привлекательность. Он сочувствовал ее страданиям. Ему было не все равно, как к ней относятся другие люди. Он даже дрался из-за нее.

Она этого никогда не забудет. Никогда.

Ферн разделась и нырнула под одеяло.

– Ты все лежишь сегодня, – сказала Роза, обращаясь к Ферн. – Еще сильно болит?

– Нет. Мне гораздо лучше. Наверное, надо возвращаться домой.

– Ты не можешь уехать, пока не вернется Мэдисон. Он мне сказал, чтобы я тебя не отпускала.

Ферн улыбнулась, но сразу же посерьезнела опять.

– Зачем вы за мной ухаживаете? Ведь от меня одни неприятности.

Роза улыбнулась, как бы успокаивая ее.

– Вы ушиблись и за вами нужен был уход. Вы же отказались показаться врачу. Помните?

Ферн кивнула.

– Но зачем вы держите меня здесь?

– Кто-то же должен ухаживать за вами. Кроме того, мы любим вас. А что до коров, как-нибудь обойдутся там без вас. Я иногда думаю, что коровы – это единственные твари божьи, которые заслуживают жизнь вечную.

– Вам не нравятся коровы?

– О, Боже, конечно, нет. Как можно любить коров, особенно длинноногих. Джорджу они тоже не нравятся, но коровы нас кормят. Тут уж ничего не поделаешь.

Ферн с трудом верила своим ушам. Никогда она не слышала от жителей Техаса такое. Чтобы они не любили коров! Глядя на то, как техасцы обращаются с ними, можно было подумать, что они дорожат коровами так же, как своими детьми.

Но вслед за этим открытием последовало еще одно. Ферн поняла, что и ей не нравятся коровы. Она ненавидела их годами, даже не подозревая об этом. Она зависела от них, потому что они давала ей заработок и независимость. Она ухаживала за ними, так как это было необходимо. Но в глубине души она ненавидела этих огромных, вонючих, упрямых и шумных животных. Она была бы совершенно счастлива, если бы больше в жизни не увидела ни одной коровы.

Это открытие опять все в ней вывернуло наизнанку. Ее работа, необходимость вставать рано утром – все это было связано с коровами. Теперь такая жизнь теряла для нее всякий смысл. Все рушилось. И все из-за Мэдисона.

Если бы он оставался у себя в Бостоне, ничего бы этого с ней не случилось. И если бы она не повезла его в деревушку Коннор, то ничего бы не произошло с Ферн. Если бы он после этого отвез ее домой, то все было бы нормально.

Но теперь слишком поздно думать об этом.

А почему поздно? Она же могла забывать о других мужчинах, которых встречала на своем пути.