По пути туда они прошли по каменному мосту, и Донал остановился посередине и глянул вниз, в темную бездну. Она уходила вглубь, насколько хватало глаз, и он не увидел дна, а ведь медики из Управления полиции оценивали зрение Донала как идеальное. Здесь повсюду были узкие мостики. Они соединялись с огромной подземной постройкой, содержавшей трехмерную структуру из костей, во много раз по своим размерам превышавшую самые грандиозные строения, о которых когда-либо слышал Донал.

Далеко внизу, на отдельных мостиках Донал различил фигуры трех Слушателей Праха. Двое из них входили в Кристалл, а один где-то на полпути замешкался, остановился и наклонился, пытаясь отдышаться. Тяжелую же цену им приходится платить за свою работу.

— Я готова.

Звук голоса Феораг вернул Донала к реальности, в холодное помещение, в котором они сейчас находились. На таком близком расстоянии от Кристалла у Донала возникало ощущение, что воздух раскалывается, и его собственное тело становится необычайно хрупким. Казалось, стоит сделать неловкое движение, и у него глаза вывалятся из орбит.

— К запросу информации, — продолжала Феораг. — Вам необходимо будет внимательно выслушать все, что я произнесу. Ничего из того, что я услышу, я не скрою от вас.

Атмосфера здесь была не похожа на атмосферу в Энергетическом управлении с его рядами реакторов. Там на периферии сознания Донала бурлил воинственный хаос, угрожая сорвать все преграды. Здесь же, в клетке Кристалла, создавалось впечатление, что воздух заполняют стеклянные лезвия. Тут его пугало ощущение чего-то острого, пронзающего и невероятной плотности к тому же.

— Нам необходимо установить связь, — он заставил себя выговорить вслух, — между дивой и членом Городского совета Финроссом, и между…

— Это я прекрасно помню.

Оскорбилась ли Феораг его напоминанием или нет, Донал не понял. Она постепенно входила в некое подобие транса, не сопровождавшегося, однако, расслаблением. Её конечности конвульсивно подергивались, судорога несколько раз искажала лицо, веки неестественно трепетали.

Затем темные глаза Феораг широко открылись, но лицо было лишено всякого выражения. Она прошла в середину Кристалла и простерла руки к одному из узлов. Рукав откинулся назад, и острый край узла провел красную полосу по её бледной коже. На руке Феораг выступили крошечные капельки крови.

Они становились все меньше и меньше, поглощаемые костью, подобно воде, впитываемой губкой.

Рот Феораг широко открылся, и она закричала… но совершенно беззвучно. Донал смотрел на неё, и ему казалось, что она стонет от нестерпимой боли, но звук стонов почему-то не достигает его ушей: что-то в окружающем их воздухе, что-то незримое уничтожало колебания, поглощало, проглатывало их.

Феораг наклонила голову, и Донал подумал, что она узрела какие-то темные вибрации, что пробежали по стойкам и узлам и ушли внутрь Большого Кристалла.

То, что она делала, причиняло ей сильную боль, более того, было настоящей пыткой, но Донал понимал, что, если будет необходимо, он снова попросит её начать поиск. Он чувствовал, успешный кандидат для общения со Слушателями Праха должен сам обладать толикой жестокости. Они не соглашались, работать с любым, выразившим подобное желание.

Ходили слухи о клиентах, вошедших в самые глубины строений Кристалла… и никогда не вернувшихся назад.

Феораг ещё раз содрогнулась всем телом.

— Идет…

Её голос достигал слуха Донала откуда-то издалека, словно пробиваясь через могучие океанские волны, приглушенный и отрывочный.

— …в Илл…

Странная рябь пробежала по воздуху.

— Иллуриум. Там, где…

Феораг крепко сжала губы и пребывала теперь в полном оцепенении, не двигаясь, только из верхней губы у неё начала сочиться кровь, которая тонкой струйкой стекала по подбородку.

— Очнитесь! — крикнул Донал, передумав. — Какой бы ни была информация, она мне не нужна такой ценой.

Однако его решение опоздало. Феораг снова задрожала и отдернула руки от костяных узлов, как будто обжегшись. И всем телом рухнула на пол.

На какую-то долю секунды Доналу показалось, что он не сможет достаточно быстро отреагировать, но реакции, выработанные годами тренировки, сохранились у него великолепно. Мгновение спустя он уже стоял на коленях, держа Феораг на руках. Её голова находилась на расстоянии всего двух дюймов от каменной плиты пола.

Он положил её на холодный пол.

— Проклятие!

И что ему теперь делать? Неужели подобное происходит со Слушателями Праха постоянно? Или Феораг просто больна? А может, причина её болезни — в том, что она обнаружила внутри Кристалла?

Донал придал Феораг более удобную позу, убедившись, что она не прикусила язык, и встал на ноги. В помещении не было никаких средств связи с внешним миром: ни телефона, ни кнопки экстренного вызова. Ничего.

Он прошел к колоннаде, которая вела в другие подобные помещения. Там никого не было.

— Эй! Может кто-нибудь помочь?

Он наклонился вниз, перегнувшись через балюстраду и всматриваясь в темную пропасть, которую пересекали тонкие каменные мосты. И снова никого и нигде. Он поднял голову вверх и взглянул на нижнюю сторону тех мостов, что проходили выше, но и там не было никаких признаков движения.

— Здесь несчастный случай со Слушателем Праха! — Голос Донала отозвался эхом от каменных переходов. — Феораг Каррин нужна помощь!

Ничто не шелохнулось вокруг.

— Танатос! — пробормотал он и вернулся туда, где лежала Феораг.

Но Феораг уже не лежала, а сидела на полу. Увидев Донала, она протянула к нему руку, чтобы он помог ей подняться.

— Такое иногда случается, — опередила она его вопрос. — Когда глубина информации слишком велика, когда нужно обойти тауматургические посты, нам приходится платить такую цену.

— Простите.

— Здесь нет вашей вины.

— О… — Догнал, не отрываясь, смотрел на костяные узлы, на опоры из титана и костей, поддерживавшие и соединявшие узлы.

Ты чувствуешь?..

Да, но мне очень тяжело.

— Это совсем не то, что я ощущал около реакторов. Они излучали опасность, которую я чувствовал. Обрывки нестерпимых мук…

— Да.

— Здесь все другое.

— Здесь у нас чистая информация, извлеченная из глубин. — Феораг помолчала, а затем добавила: — Кости являются проводником с рудиментарными следами воспоминаний, сохранившихся от закончившейся жизни. Новые кости форматируются первыми, а используются позже.

Донал кивнул, хотя из сказанного ею понял очень немногое.

— И, конечно, она довольно расплывчата, — предположил он. — Информация. Несфокусирована.

Феораг отрицательно покачала головой.

— Дистилляция информации — очень точный процесс, — возразила она. — Результаты вовсе не туманны. Нисколько.

Она, как показалось Доналу, совершенно механически потерла пальцем лоб.

— А в чем суть процесса? — спросил он. — Того, что вы назвали дистилляцией… Как он работает? Или вам запрещено рассказывать?

Феораг очень долго, не отрываясь, смотрела на него.

— Посредством страдания, — произнесла она наконец. — Только через страдание приходит необходимая концентрация.

Донал не знал, что на это ответить.