Донал взбежал по темным ступенькам, прошел через вестибюль по полу в лилово-белую клетку, обогнул группку громко спорящих моложавых, но израненных проституток из доков. У гранитного стола Эдуардо, нижняя часть тела которого практически вросла в гранит, помахал рукой Доналу.

— Тебя хотят видеть наверху, — крикнул Эдуардо.

— Комиссар?

— Ты сам должен понимать, что значит «наверху». Одна из проституток подняла палец и проговорила:

— А не лучше ли тебе подняться по другой лесенке? Худощавый мужчина, который, вероятно, был её сутенером, с размаху ударил её по лицу.

— Заткнись, грязная свинья.

А полицейский в форме саданул её по ноге.

— Эй…

Когда Донал отвернулся, Эдуардо крикнул ему вслед:

— Буду ждать твоего возвращения!

Возможно, подумал Донал, то, что он испытал с покойной дивой и в больнице, ещё далеко не самое худшее.

— Спасибо, Эдуардо. Пока.

— У-у, Э-ду-ар-до, какое милое имя! — выпалил сутенер. — Ты человек или статуя там, где у тебя должен быть… м-м-м…

Раздался сухой звук удара, все проститутки мгновенно замолкли, а сутенер едва слышно взвыл.

Донал, не оглядываясь, проследовал к лифтам.

Секретарша комиссара Вильнара, Глазастая, повернулась к Доналу, но не прервала работу. С помощью серебристых волокон, прикрепленных у самых глаз, она была присоединена к консоли, напоминавшей коммутатор, состоящий из множества маленьких рычажков. Консоль связывала её с общегородской сетью обзорных зеркал, размещаемых на крышах зданий.

Донал всегда видел Глазастую только такой. Иногда ему казалось, что, если бы он встретил её на улице, то не узнал бы.

— Комиссар примет вас немедленно, лейтенант.

— У него хорошее настроение?

Пальцы Глазастой застыли в воздухе, как будто она собиралась набрать произнесенные им слова на невидимых клавишах для семантического анализа. Затем секретарша молча повернулась к своей консоли.

Двери в кабинет комиссара распахнулись.

Ты чувствуешь?..

Нет. Никогда.

Доналу почудилось, что прошло бесконечно много времени, прежде чем ему удалось перешагнуть порог, словно что-то удерживало его и тянуло назад. Ощущение было совершенно новым для него.

Или я все-таки действительно изменился?

В определенных местах, там, где требовалась особая защита, использовались гексополя, искажавшие временной континуум. Подобные поля могли на достаточное время задержать непрошеных гостей, чтобы можно было приготовить против них более эффективные меры противодействия или же, наоборот, позволить кому-то скрыться незамеченным.

Но здесь, внутри здания Управления полиции? Неужели подобные способы защиты действительно необходимы?

Комиссар Вильнар с толстой незажженной сигарой в руке жестом предложил Доналу сесть в кресло из черной стали для посетителей.

— Садитесь.

— Сэр.

— Вы включены в оперативную группу, Риордан, деятельность которой мне не очень нравится, понятно?

— Гм… понятно.

— И что же значат ваши слова?

— Что теперь понимаю, а раньше понимал не до конца… Сэр, я принял их приглашение.

— Та зомби, как её там зовут…

Донал почувствовал, что его голос стал ниже на октаву.

— Командир Стил.

— …верно, она руководила отрядом, который вывел вас из лесного домика, поэтому я не мог отказать в их просьбе. Но… — Комиссар Вильнар не договорил. — Я мог бы и пренебречь своими обязанностями по отношению к вам. И подобная возможность у меня ещё есть.

— Сэр, я нахожусь под наблюдением Внутренней Безопасности?

— Нет. — Вильнар положил на стол свои широкие бледные ладони. — Вы пригласили людей из ВнутБеза для проверки работы тира, но ведь это вовсе не значит, что вы сами абсолютно чисты. Вы подпали под действие транса, выполняя важное задание, которое я лично дал вам здесь.

— Да, я отлично помню.

— И есть люди, которые крайне недовольны тем, как вы его выполнили. — Комиссар Вильнар имел в виду очень важных людей, занимавших самые высокие посты в тристополитанской иерархии. — И некоторые из них пытались отыграться на мне.

— О!

— Поэтому я даю вам возможность исправить ситуацию, так как не желаю, чтобы мне угрожали. Кто бы то ни было.

Донал с огромным трудом сдержал улыбку. При всех своих недостатках Вильнар обладал железным характером. И это в нем Донал уважал.

— Если в ходе ваших расследований, — продолжил Вильнар, — вам станет известно нечто такое, что может представлять опасность для нашего города, — на самом деле он имел в виду опасность для собственной карьеры, — вы немедленно сообщите мне. Здесь, с глазу на глаз.

— Да, конечно, сэр. Обязательно.

— Ладно, можете идти, Риордан. — Вильнар приподнял свои светлые и редкие брови. — Насколько мне известно, тут на днях возникла какая-то суета. Из сети Хаммерсена доходят всякие слухи.

— Пропал офицер.

— Да-да, я знаю. Какая то там Сушана. Но судя по тому, что мне становится известно здесь, — Вильнар обвел толстой рукой свой кабинет, — все наши уличные сети буквально трясет.

— Я ничего не знаю об агентах Хаммерсена, — ответил Донал. — Пожалуй, только то, что они у него есть.

Харальд Хаммерсен относился к числу самых значительных членов группы. Бывший морской офицер, он обладал самой широкой сетью тайных агентов. О нем ходили легенды.

— Мне было бы интересно, — заметил Вильнар, — подробнее узнать об этом.

— Да, конечно, — пробормотал Донал, поднимаясь с кресла. — Думаю, что да.

Если Вильнар полагает, что Донал будет передавать ему информацию о сети тайных агентов другого сотрудника полиции, то он, видимо, совсем свихнулся. В глазах Вильнара вдруг блеснул какой-то огонек. Он мог означать как гнев, так и изумление.

— Идите, — сказал Вильнар. — И помните, что я жду от вас новостей.

— Да, сэр.

Донал вышел, проследовал мимо Глазастой, склонившейся над консолью, её пальцы быстро мелькали между крошечными рычажками. Донал хотел было сострить на прощание. Но потом понял, что бы ему сейчас ни пришло в голову, все прозвучало бы очень плохо.

Ты хочешь, чтобы я шпионил за Лорой? Не дождешься!

В лифте Герти Донал пробормотал:

— Опусти меня, пожалуйста, в тир.

*В чем дело, любимый? Так отчаянно захотелось нажать на спусковой крючок?*

— Помолчи, Герти. *Хорошо.*

И она очень быстро опустила его вниз. Под землей, там, где был расположен тир, она резко затормозила.

*Ну, иди поиграй.*

Невидимые руки грубее, чем обычно, вытолкнули его в

коридор.

Пока Донал расстреливал мишени в тире, армия информаторов просматривала тайные тропы в лабиринте криминального мира. В дело были вовлечены самые разные люди от владельцев фруктовых лавок на Миксатинском рынке, расположенном неподалеку от доков, так часто не замечавшие, что с грузовых фургонов, принадлежащих крупным супермаркетам, падала то одна, то другая коробка, до крутых парней, работавших на Сэлли «Клешню».

Одного из последних года три назад удалось заарканить Харальду Хаммерсену с помощью фотографий, сделанных спецами из полиции. Харальд послал его обратно в организацию Сэлли, прозрачно намекнув, что тому будет выгоднее шпионить за собственным боссом, чем оказаться в официальной тристополитанской темнице, где безумные кровожадные духи пустят в ход свои острые когти и клювы, чтобы утолить вожделение, которое они испытывают к живому человеческому телу.

Последним доводом в таких беседах для Харальда было то, что он называл «опусканием молота». Он был мертвенно бледен и худ, со снежно-белыми волосами и странным непроницаемым взглядом. О Харальде ходил слух, что он съел глаза своего информатора, когда тот по какой-то причине не смог сообщить Харальду о том, что в ящиках с селедкой в Булдонские доки доставили оружие.

Была какая-то доля правды в подобных историях или нет, но Харальд умело пользовался ими, чтобы наводить ужас на своих агентов. Видимо, по этой самой причине Бридзак Нельсан, бригадир грузчиков, у которого вместо рук были два крюка, решил распить с Харальдом бутылку водки в грязном «офисе» в задней части своего склада. На горы старых ящиков здесь были натянуты сети, из которых Харальд сделал себе что-то вроде гамака, сидя в котором, наблюдал, как багровеет физиономия Бридзака, пропускавшего стаканчик за стаканчиком.