Второй голос Откушай похлебки метелицы. Отгулял, отстегал и отхвастал. Третий голос Че́рта ли с ним канителиться? Четвертый голос Кирпичников Пусть знает, пусть слышит Москва — На расправы ее мы взбыстрим. Это только лишь первый раскат, Это только лишь первый выстрел. Пусть помнит Екатерина, Что если Россия — пруд, То черными лягушками в тину Пушки мечут стальную икру. Пусть носится над страной, Что казак не ветла на прогоне И в луны мешок травяной Он башку незадаром сронит. III Осенней ночью Тысячу чертей, тысячу ведьм и тысячу дьяволов! Экий дождь! Экий скверный дождь! Скверный, скверный! Словно вонючая моча волов Льется с туч на поля и деревни. Скверный дождь! Экий скверный дождь! Как скелеты тощих журавлей, Плавя ребер медь. Уж золотые яйца листьев на земле Им деревянным брюхом не согреть, Не вывести птенцов — зеленых вербенят, По горлу их скользнул сентябрь, как нож, И кости крыл ломает на щебняк Осенний дождь. Холодный, скверный дождь. О, осень, осень! Голые кусты, Как оборванцы, мокнут у дорог. В такую непогодь собаки, сжав хвосты, Боятся головы просунуть за порог, А тут вот стой, хоть сгинь, Но тьму глазами ешь, Чтоб не пробрался вражеский лазутчик. Проклятый дождь! Расправу за мятеж Напоминают мне рыгающие тучи. Скорей бы, скорей в побег, в побег От этих кровью выдоенных стран. С объятьями нас принимает всех С Екатериною воюющий султан. Уже стекается придушенная чернь С озиркой, словно полевые мыши. О солнце-колокол, твое тили-ли-день, Быть может, здесь мы больше не услышим! Но что там? Кажется, шаги? Шаги… Шаги… Эй, кто идет? Кто там идет? Пугачев Караваев Пугачев Караваев А, Емельян, Емельян, Емельян. Что нового в этом мире, Емельян? Как тебе нравится этот дождь? Пугачев Этот дождь на счастье Богом дан, Нам на руку, чтоб он хлестал всю ночь. Караваев Да-да! Я тоже так думаю, Емельян. Славный дождь! Замечательный дождь! Пугачев Нынче вечером, в темноте скрываясь, Я правительственные посты осмотрел. Все часовые попрятались, как зайцы, Боясь замочить шинели. Знаешь? Эта ночь, если только мы выступим, Не кровью, а зарею окрасила б наши ножи, Всех бы солдат без единого выстрела В сонном Яике мы могли уложить… Завтра ж к утру будет ясная погода, Сивым табуном проскачет хмарь. Слушай, ведь я из простого рода И сердцем такой же степной дикарь! Я умею, на сутки и версты не трогаясь, Слушать бег ветра и твари шаг, Оттого, что в груди у меня, как в берлоге, Ворочается зверенышем теплым душа. Мне нравится запах травы, холодом подожженной, И сентябрьского листолета протяжный свист. Знаешь ли ты, что осенью медвежонок Смотрит на луну, Как на вьющийся в ветре лист? По луне его учит мать Мудрости своей звериной, Чтобы смог он, дурашливый, знать И призванье свое и имя. · · · Я значенье мое разгадал… Караваев Пугачев Долгие, долгие тяжкие года Я учил в себе разуму зверя… Знаешь? Люди ведь все со звериной душой, — Тот медведь, тот лиса, та волчица, — А жизнь — это лес большой, Где заря красным всадником мчится. Нужно крепкие, крепкие иметь клыки. Караваев Да-да! Я тоже так думаю, Емельян… И если б они у нас были, То московские полки Нас не бросали, как рыб, в Чаган. Они б побоялись нас жать И карать так легко и просто За то, что в чаду мятежа Убили мы двух прохвостов. |
