— Орел! — сказала Третья.
Монетка упала на протянутую ладонь Первой, и обе Стиви наклонились посмотреть.
— Вот черт! — выругалась Стиви Третья.
— Твоя очередь, — сказала Первая, и обе они одновременно обернулись к хайдену. Лица их были холодны и бесстрастны.
«Измененный» подошел поближе и остановился. Говорил он, как все хайдены, низким гудящим голосом, а слова его были разумны и бесстрастны:
— Вы должны согласиться на исследование. Это необходимо, чтобы мы могли разобраться в переменах, произошедших с людьми за время нашего отсутствия.
— Никаких испытаний, — твердо сказала Стиви Первая.
— Точно, — подтвердила ее слова Третья. Вокруг нее заплясали язычки голубого пламени. Они висели в воздухе на некотором расстоянии от тела Стиви, не причиняя ей ни малейшего вреда. Оуэн и Стиви Первая отступили на шаг, прикрыв лица руками, чтобы спастись от невыносимого жара. Хайден остался на месте — судя по всему, жар ему не мешал. Стиви Третья неприятно улыбнулась и подогрела воздух еще на пару делений. На бесстрастном лице «измененного» выступили бусинки пота.
— Приятно было поболтать с тобой, приятель, — сообщила Стиви Третья. — А теперь вали отсюда, пока ноги в хвост не сплавились!
Хайден застыл на мгновение, обдумывая ситуацию. Одежда его начала понемногу обугливаться. Тогда он шагнул вперед и заглянул Стиви Третьей в лицо. На таком расстоянии свет его глаз казался ослепительным.
— Мы обсудим этот вопрос позже.
— Во-во, — согласилась Стиви Третья, борясь с желанием отскочить назад. — Позже.
Хайден повернулся и неторопливо зашагал обратно по направлению к блестящему городу из стекла и металла. Оуэн и обе Стиви молча наблюдали за его уходом. Никто не сказал ни слова, пока спина «измененного» не скрылась за громадой корабля. Только тогда Оуэн повернулся к Стиви Третьей и спросил:
— Вы не могли бы убрать вот это? — Он жестом обрисовал окружающий ее слой горячего воздуха. — По-моему, тут и так не холодно.
— Ох, извините! — сказала Стиви Третья, и языки пламени исчезли так же быстро, как и появились. — Не могу поверить, что «измененные» — наши союзники. Они ведь даже не люди, в конце-то концов!
— Некоторые говорят то же самое и о нас, — напомнила ей Стиви Первая.
— При мне никто ничего такого не говорит, — отрезала Третья. — И нечего нас с ними сравнивать. Какие бы мы с тобой ни были, мы все же родились. А их собрали из деталей.
— Давай-ка отправимся на собрание, — сменила тему Первая Стиви. — Мы и так уже опаздываем. Пойдете с нами, Охотник за Смертью?
— Я еще немного задержусь, — ответил Оуэн. — Не ждите меня.
Обе Стиви синхронно кивнули. Затем с их лиц исчезло всякое выражение — это они вышли на связь с «Последним Оплотом». В следующий момент они просто исчезли. Воздух с громким хлопком заполнил образовавшуюся пустоту, и снова стало тихо. Впечатляющее зрелище. Оуэн моргнул. Для такого рода телепортации требовалась чертова прорва энергии. Отчасти поэтому ее почти не использовали в Империи. Экстрасенсы обходились гораздо дешевле, да и контролировать их легче. Кроме того, должны же аристократы иметь какие-то привилегии. Не хватало еще позволить черни пользоваться телепортацией. Оуэн нахмурился. «Последний Оплот» истратит на эту встречу пропасть энергии. Как бы ни были велики резервы Жиля, когда-нибудь исчерпаются и они. Хотя, с другой стороны, это не его проблемы. Его проблема шатается где-то в городе хайденов и, похоже, вовсе не собирается возвращаться. Оуэн еще раз взглянул на часы и тихонько выругался. Он не может больше ждать. Придется идти в город и искать Хэйзел самому.
Вообще-то с ней могло что-нибудь случиться. Но это маловероятно. Он бы почувствовал, если бы что-нибудь было не так. Никто из тех, кто прошел сквозь Лабиринт Безумия, не остался прежним. Теперь между ними существовала постоянная подсознательная связь, прочная и не зависящая от расстояния. Оуэн сосредоточился и легко обнаружил всех своих товарищей. Джек Рэндом, Руби Джорни и Жиль находились на борту «Последнего Оплота», а Хэйзел действительно была в городе. Совсем недалеко, пешком дойти можно. Но чтобы найти ее, надо было в этот город войти. Оуэн снова выругался. Ему очень не хотелось лишний раз смотреть на это порождение чуждого разума. Но ничего не поделаешь, придется идти. Он распрямил плечи, проверил, на месте ли оружие, и зашагал по направлению к сияющему городу.
Странные здания обступили его со всех сторон — огромные, нелепые, угрожающие. Все они светились изнутри ровным, серебристым светом. Чем-то этот свет не нравился Оуэну; и он долго не мог понять, в чем дело, пока не заметил, что не отбрасывает тени. В городе вообще не было теней — беспощадное серебристое сияние шло отовсюду. Оуэн чувствовал его на своей коже, холодное, как прикосновение призрака. Глаза быстро устали от яркого света, голова болела и кружилась. Впрочем, голова могла болеть и от вида окружавших Оуэна странных зданий. Все они были какой-то неестественной формы, как будто в основе их лежала неевклидова геометрия. Лишнее доказательство нечеловеческой природы хайденов. Ни один человек не смог бы прожить в этом городе и дня. Он бы просто спятил. Что же может быть так важно для Хэйзел, что она по собственной воле приходит сюда, противясь собственной человеческой природе?
Чем дальше в город заходил Оуэн, тем холоднее становилось вокруг. Даже воздух здесь был разреженным, как в горах. Пахло озоном и какими-то незнакомыми химикалиями. В довершение всего отовсюду доносился непонятный глухой стук, такой низкий, что Оуэн скорее ощущал его, чем слышал. Похоже было, что бьется гигантское сердце. На улицах было полно хайденов. Одни возились с непонятными механизмами, другие просто шли по своим делам. Некоторые стояли неподвижно, глядя перед собой немигающим взглядом, как будто ждали указаний. «Измененные» не разговаривати между собой — все они были связаны на подсознательном уровне и общались, не пользуясь речью. Никто не оборачивался на Оуэна, но он чувствовал, что за ним наблюдают. Впрочем, пока он ничего не трогает и не мешает «измененным» работать, он здесь в относительной безопасности. Вообще-то хайдены были благодарны человеку, который пробудил их от векового сна. Они звали его Спасителем и низко кланялись при встрече, но Оуэн даже и не пытался воспользоваться своим особым положением. К такому уважению нельзя было относиться всерьез. В конце концов, он — человек, а «измененные» давно уже не люди. И если он увидит что-то, что ему видеть не полагается, они прихлопнут его как надоедливую муху. Поэтому он предпочитал идти по самой середине улицы и смотреть прямо вперед, держа на всякий случай руку на дисраптере. Спина его чесалась от многочисленных взглядов. Ну если Хэйзел поперлась сюда по пустякам!…
Он нашел ее на одной из боковых улочек. Хэйзел не пряталась, но и на виду не маячила. Когда Оуэн увидел ее, девушка как раз разговаривала с каким-то хайденом и даже не обернулась в его сторону. «Измененный» протянул Хэйзел маленькую металлическую фляжку, которую девушка немедленно спрятала в складках своей одежды. Только потом она обернулась к Оуэну и приветствовала его хмурым взглядом. Хайден, не оглядываясь, удалился.
— Какого черта ты здесь делаешь, аристократик? — ледяным тоном спросила Хэйзел. Она еще никогда с ним так не говорила.
— Я бы мог задать тебе тот же вопрос, — с беззаботным видом ответил Оуэн. — Мы же сейчас должны быть на борту «Последнего Оплота», забыла? Нехорошо, если мы пропустим совет. Мы там, как-никак, почетные гости.
— Вот и иди на свой совет, — пожала плечами Хэйзел. — А я им не нужна. Планирование — не моя стихия.
— Я заметил. Но там ждут нас обоих. Хотя бы для того, чтобы показать наши геройские лица потенциальным спонсорам и последователям. Реклама, знаешь ли. О чем ты разговаривала с этим хайденом?
— Ты что, не узнал его? Это же Мун!
Оуэн оглянулся, но «измененный» уже растворился в безликой толпе своих собратьев.
— Нет, я его не узнал. А как ты его нашла? Он же как две капли воды похож на любого другого хайдена.
