— Это стабильная работа, — предположила Хэйзел. — Может быть, ему неплохо платят.
— Возможно, что так, — осматриваясь по сторонам, проскрипел Мун.
Хэйзел пожала плечами.
— Даже профессиональный революционер когда-нибудь должен перейти к обычной работе, чтобы зарабатывать на хлеб насущный в промежутках между революциями.
— Скорее всего, он просто маскируется, — сказал Оуэн. — Лег на дно, пока его ищут имперские агенты. В этом есть здравый смысл.
Не дожидаясь остальных, он направился к дальней двери. Дверь вела в облицованный кафельной плиткой коридор, имевший несколько ответвлений, в которых, судя по надписям на табличках, размешались тренажерный зал, сауна и душевая. Следуя указаниям Сефки, Оуэн повернул во второе ответвление направо. Сделанная от руки надпись указывала, что где-то здесь должны были быть раздевалки. Оуэн ускорил шаг, стараясь не думать обо всем, что услышал от управляющего. Джек Рэндом, тот самый Джек Рэндом работает уборщиком в такой зачуханной конторе! Наверное, здесь какая-то ошибка, или маскировка, или… что угодно!
Раздевалка выглядела обычной раздевалкой, не очень аккуратной, просто обставленной, пропахшей потом и массажными мазями. Большинство шкафчиков для одежды были приоткрыты и пусты, что указывало на затянувшийся мертвый сезон. Пройдя в глубь раздевалки, Оуэн почувствовал резкий запах дешевого дезинфицирующего средства. Одна из дверей раскрылась, и в раздевалку вошел мужчина со шваброй и ведром в руках. Он был ниже среднего роста и явно старше своих шестидесяти лет — на это указывали глубокие морщины и поредевшие седые волосы. Одет он был в поношенный халат, по-видимому с чужого плеча. Глядя на щуплую фигуру старика, его бледное лицо и дрожащие руки, Оуэн с уверенностью мог сказать, что живется ему несладко.
Искатель облегченно вздохнул. Это мог быть кто угодно, только не Джек Рэндом. Этот старый крючок в поношенном халате, скорее всего, даже не знает, как держать меч. Возможно, в курортном центре есть несколько уборщиков и это не тот человек, которого они ищут. Тем временем старичок, щурясь, посмотрел на Оуэна и его компаньонов. Его водянистые глаза пытались приспособиться к слабому освещению.
— Что вы здесь делаете? Раздевалка закрыта!
— Просим простить нас за беспокойство, — вежливо ответил Оуэн. — Нам нужен Джобе Железный Кулак. Скажите, где его найти?
Уборщик заморгал подслеповатыми глазами:
— Это я и есть. Я — Джобе Железный Кулак. Чем могу быть полезен?
Хэйзел взглянула на Муна:
— Ты считаешь, ему можно верить?
Оуэн почувствовал, как у него отвисает челюсть. Здесь явно была какая-то ошибка. Это не мог быть Рэндом. Прежде всего по возрасту. Джек Рэндом был профессиональным воином, прославившимся в сотне миров. А эта старая развалина с трудом держала швабру.
— Это не он, — волнуясь, сказала Хэйзел. — Я имею в виду… Посмотрите на него как следует.
— На этот раз я полностью согласен с тобой, — вздохнув, подтвердил Оуэн. — Нас просто водят за нос. Надо уходить отсюда.
— Если вам нужен Джек Рэндом, — медленно произнес Тобиас Мун, — то он перед вами.
Оуэн и Хэйзел недоуменно посмотрели на хэйденмена.
— Почему ты так думаешь? — спросила Хэйзел.
— Я сражался в его отряде на Холодной Скале. К его армии тогда присоединилось несколько киборгов, и я в том числе. Я не раз видел Рэндома на заседаниях военного совета и хорошо запомнил его лицо.
Хэйзел бросила недоверчивый взгляд на уборщика.
— Ты уверяешь меня, что этот мешок с костями опрокинул императорскую гвардию на Холодной Скале? Не смеши меня!
— О дьявол! — сказал уборщик. — Пойдемте-ка со мной.
Оуэн и Хэйзел переглянулись. Голос уборщика явно изменился. Поставив к стене швабру и ведро, он достал из кармана халата небольшую серебристую фляжку. Не без труда отвернув крышку, он сделал большой глоток — на его худой небритой шее заходил сильно выпирающий кадык. Потом он опустил фляжку, глубоко вздохнул и аккуратно навинтил крышку. Его руки перестали дрожать, взгляд стал энергичным и твердым. Взглянув на Оуэна и Хэйзел, он резко повернулся и вышел из раздевалки. Оуэн, Хэйзел и Мун устремились за ним.
Он, не оглядываясь, долго шел по коридору и остановился наконец перед незаметной дверью. Открыв ее, жестом пригласил гостей последовать за ним. Не без колебаний они приняли это приглашение и оказались в бойлерной, которая одновременно использовалась как жилое помещение для прислуги. Поодаль от парового котла стояла длинная койка, покрытая вытертым одеялом. Железный Кулак с видимым облегчением присел на койку. Оуэн оглядел помещение в поисках стула, но стульев здесь не было.
— Закройте дверь и садитесь, — ворчливо сказал уборщик. — А то в комнате неуютно.
Оуэн закрыл дверь и присел на корточки. Хэйзел, нисколько не смущаясь, уселась на пол в позе лотоса. Мун остался стоять, прислонившись к стене. Оуэн пристально вглядывался в лицо уборщика, стараясь увидеть в чертах этого тщедушного старика что-то похожее на облик легендарного воина. Уборщик ответил ему на удивление жестким взглядом, и Оуэн постепенно стал убеждаться, что сидящий напротив него человек вовсе не так жалок, как показалось с первого взгляда. Его спина выпрямилась, руки перестали дрожать, а в небритом лице стали угадываться ум и характер.
— Вообще, я считал, что меня здесь не найдут, — угрюмо признался старик. — Может быть, начнем с того, что вы скажете, кто вас навел на меня?
— Информационное бюро «Абраксус», — сказал Оуэн, и уборщик недовольно покачал головой.
— От этих чертовых телепатов нет спасения. Похоже, мне придется менять пристанище. Впрочем, я уйду отсюда без сожаления. Место — дыра, а от работы меня уже тошнит. Я работаю у них за то, что живу в этой бойлерной. Вам не показалось, что все эти типы — мелковатые душонки, а? Хотя в моей судьбе бывали и более серьезные проблемы. Я большую часть своей сознательной жизни провел в скитаниях и знаю, из-за чего людям бывает тяжело. Жить становится невыносимо, когда в кошельке у вас пусто, друзья про вас забывают, а цены растут выше крыши. — Он прервался, чтобы еще раз приложиться к своей фляжке, удовлетворенно вздохнул и завернул крышку. — Я помню время, когда напитками такого качества мыл себе сапоги. Удивительно, как человек опускается под ударами судьбы. Ведь раньше я пил самые изысканные вина, многолетние коньяки, лучшие сорта шампанского… Конечно, тогда я и сам был немного в другой роли. Тогда мое имя кое-что значило.
— И вы по-прежнему утверждаете, что вы и есть Джек Рэндом? — не скрывая скептицизма, спросил Оуэн.
— Да, я когда-то был им. Теперь я — Джобе по прозвищу Железный Кулак. Я взял это имя, потому что оно принадлежало моему старому другу. Он давным-давно умер, не оставив наследников, поэтому, я думаю, никто не возражал бы против такой идеи. К мертвым надо относиться с уважением. Ко мне по ночам и так толпами являются привидения. — Он сделал паузу и посмотрел на Муна. — Тебя я не помню. Я командовал многими армиями, во многих кампаниях. Холодная Скала была далеко не самой удачной из них. В конце концов мои люди попали под огонь имперских звездолетов, а сам я спасся бегством. В последние годы я только и делаю, что бегаю, но они все-таки поймали меня.
Он опять замолчал, его взгляд был обращен куда-то в прошлое. Оуэн внимательно посмотрел на него:
— Они поймали тебя? Но как это случилось?
— Они переломили меня, — признался человек, называвший себя Джеком Рэндомом. — Пытки, наркотические препараты, биотехнология, экстрасенсы… Кто не сломается, если на него долго действовать такими методами? А я к тому же страшно устал от жизни…
— А как же ты снова оказался на свободе? — спросила Хэйзел.
— Никак. Империя собиралась устроить показательный суд, чтобы продемонстрировать всем мое раскаяние: поставить меня перед голографическими камерами и заставить отречься от всех соратников и убеждений. Вы знаете, что это такое. Я был готов пройти и через это. Они сломили меня. К счастью, несколько моих друзей в подпольной организации клонов, которые не поставили на мне крест, проникли в камеру и выкрали меня из тюрьмы. Им не следовало делать это. Слишком много замечательных мужчин и женщин отдали в тот день свою жизнь, чтобы вызволить отчаявшегося старика, лишенного сил и идеалов. Под вымышленным именем они посадили меня в звездолет, и вот я оказался здесь, на планете, которую видят своим последним пристанищем все изгои. Так что, если вы рассчитывали встретить легендарного бунтаря и прославленного воина, вы просто зря потеряли время. Тот, которого вы ищете, давным-давно умер в камерах пыток, в подземельях императорского дворца на Голгофе.
