— Почему ты стала охотницей за скальпами? — спросил наконец Рэндом. — Ведь люди, которые занимаются этим, многим не по нутру.

— Я умела хорошо это делать, — ответила Руби. — Другие варианты были совершенно не привлекательны. Скажи, ты можешь представить меня сидящей за столом в короткой юбчонке и рыскающей по файлам или замужем за каким-нибудь чумазым фермером, с дюжиной детей, повисших на моем переднике?

— Честно говоря, нет.

— То-то и оно! В четырнадцать лет меня выдали замуж за местного сборщика налогов. Выбирать приходилось между ним и одним из моих кузенов. Он был большой, толстый, со здоровенными ручищами. Колотить меня было его любимой забавой, хотя он позволял себе и многое другое. Однажды вечером я дождалась, пока он уснет, и перерезала ему горло кухонным ножом. Он довольно долго мучался. Тогда я впервые почувствовала вкус к таким вещам. Я собрала все ценное, что не было прибито гвоздями, подожгла дом и помчалась в космический порт. С тех пор я была предоставлена самой себе и нисколько не тяготилась этим. Гораздо меньше проблем!

— А тебе часто приходилось работать на Империю?

— Конечно. Империя хорошо платит охотникам за скальпами. Но я не привередлива. Я готова работать на любого, кто платит мне деньги.

— Почему ты оказалась с нами?

— Не могла не принять ваш вызов. Кроме того, мне пообещали столько денег, сколько я смогу унести. Правда, пока их что-то не видно.

— Ты давно дружишь с Хэйзел?

— Не слишком ли много вопросов, а? — Руби сделала большой глоток из бутылки. — Я сошлась с ней в Мистпорте, где мы обе жили на ее деньги. В самый трудный момент она взяла меня под крыло. Я не возражала против этого. Я могла бы расстаться с ней и никогда не вспоминать о нашей дружбе, но приходят времена, когда нужен верный человек, прикрывающий твою спину. А теперь я задам тебе несколько вопросов. Почему ты стал профессиональным революционером?

— Странно, что ты об этом не слышала. В свое время эту историю рассказывали на каждом углу. Но, наверное, те времена прошли и уважения к моей персоне поубавилось. Я был младшим сыном в одном не очень знатном семействе и ни к кому не испытывал уважения, в том числе и к себе самому. Я пьянствовал, играл в карты, пробовал себя то в одном, то в другом деле и был по уши в долгах. Потом я помог нагулять живот нашей служанке, и моя семья, желая избавиться от лишних неприятностей, отправила меня на известную своими рудниками планету у самой границы Внешнего Кольца. Планета называлась Триганн. Ужасное место.

До этого я жил в мире без особых проблем, и реальность, в которой существовали девяносто семь процентов людей, показалась мне отвратительной. Условия, в которых жили и работали шахтеры, отношение к ним и к их семьям были мерзкими даже по стандартам Империи. Вместо того чтобы подавлять их восстание, я стал участвовать в нем и как-то незаметно выбился в вожаки. Так же как и ты, я нашел то дело, к которому у меня были способности, и решил не менять его ни на какое другое. Я начал кочевать с планеты на планету, призывать к восстанию, создавать боевые отряды в защиту слабых и угнетенных, наказывать угнетателей. Обстоятельства складывались не в нашу пользу, но мы одержали несколько славных побед. Этого было достаточно, чтобы из меня сделали легенду и прославили по всей Империи.

— Ты был легендарным до тех пор, пока тебя не поймали?

— Да. Я постарел, утратил подвижность, доверился ненадежным людям. Я всегда страдал из-за своей доверчивости. — Рэндом сделал долгую паузу и уставился на недоеденный кубик, словно ждал, что тот ему скажет. — Они сломили меня, — наконец вымолвил он. — Я думал, что умру, но не сдамся, но нет, меня морально сломали. Я был готов что угодно говорить, что угодно делать, предавать соратников, лишь бы надо мной больше не измывались.

— Но ты все-таки не сделал этого.

— Нет. Оказалось, что у меня есть настоящие друзья. Они сумели вытащить меня из тюрьмы, хотя большинство из них при этом погибли. Я даже не знал, как зовут некоторых из них.

— В конце концов все мы ломаемся, — вздохнула Руби.

— Да. Даже такие легендарные личности, как Джек Рэндом. Порой мне кажется, что тот человек погиб в тюремной камере, а я только его бледная тень. Мои настоящие друзья не отреклись от меня, хотя я отрекся от них. Ведь я не хотел возглавлять их восстания, сражаться вместе с ними. Я хотел только одного: скрыться в какой-нибудь темной конуре, где бы меня не нашли мучители. Спустя некоторое время друзья поняли, что от меня нет и не будет проку, и все же они не поставили на мне крест и переправили на Туманный Мир — единственную планету, где меня не могла достать Империя. В то место, где у каждого есть свои тайны, но в них никто не лезет. Я лег на дно и затаился. Взял себе новое имя. Это было нетрудно, ведь я уже не был похож на легендарного героя. Мне даже понравилась новая жизнь. От Джобе Железного Кулака никто не ожидал подвигов.

— Значит, все это время ты был на виду у меня! — воскликнула Руби. — Я так долго разыскивала тебя, потратила на это столько денег, а ты был под носом, — она усмехнулась. — Но, может быть, и неплохо, что ты мне не попался. Я была бы очень разочарована. Сейчас ты уже другой.

— Серьезно? — шутливо удивился Рэндом.

— Можешь не сомневаться. Ты уже проснулся. Конечно, ты не тот, что прежде, но сдвиги в лучшую сторону есть. Как это случилось, Рэндом? Почему ты снова вылез на свет?

— Ты хочешь знать правду? Мне стало скучно. Просто поэтому. Я по-прежнему испытываю страх. Если я погружаюсь в себя, мои руки трясутся, но все равно это лучше, чем махать вонючей метлой. Я пережил такие дни, когда мог наложить на себя руки. Теперь я здесь — развенчанный чемпион, вышедший на свой последний поединок.

— Ты был молодцом в джунглях, — похвалила Рэндома Руби. — Я уверена, что до замка добрался бы не каждый. Так что ты себя попросту недооцениваешь. Я не слишком преклоняюсь перед легендарными личностями. Когда я убивала их, то ждала чего-то особенного, но они умирали так же, как самые обычные люди. Ты произвел на меня больше впечатления, чем все легенды, с которыми я расправилась.

— Спасибо, — сказал Рэндом. — Действительно хорошо, что ты не нашла меня. Было бы жаль прикончить тебя до нашего знакомства.

Руби усмехнулась и предложила ему бутылку:

— Хочешь выпить?

— Сейчас нет. Мой организм не переносит вина. Пей сама, а я порадуюсь за тебя.

— Ты что, так относишься ко всем земным радостям?

— Вовсе нет, — ответил Рэндом. — Будь я лет на двадцать помоложе, то побегал бы за тобой вокруг этого стола.

— Потрясающе! — отреагировала на слова Рэндома вошедшая в кухню Хэйзел. — Этого нам только не хватало. Пьяная охотница за скальпами и сексуально озабоченная легенда. При одном взгляде на вас имперские солдаты описаются от страха.

— Я преклоняюсь перед храбростью этого мужчины, — сказал вошедший следом за Хэйзел Оуэн. — Я бы не осмелился подходить к Руби Джорни ближе чем на три метра без бича в руке.

— Я всегда говорила, что все аристократики — извращенцы, — парировала Руби. — Я бы предложила тебе выпить, но у меня только одна бутылка.

— А я бы не прочь присоединиться к тебе, — сказала Хэйзел. — Хотелось бы выпить хоть чего-нибудь мало-мальски пристойного.

— О да, — согласился Рэндом. — Насколько я помню, ты всегда имела слабость к хорошей выпивке.

— Насколько ты помнишь? — удивленно взглянула на него Хэйзел. — Но я не имела счастья знать тебя раньше.

— Но это было не так давно, в Мистпорте. Один мой приятель узнал меня и пригласил на ужин. Я согласился, потому что был чертовски голоден. Мой приятель был хозяином, а ты прислуживала его жене. Им не хватало слуг, и тебя попросили подавать блюда на стол.

Руби подняла голову, и на ее лице появилась издевательская улыбка.

— Значит, ты прислуживала знатной даме, Хэйзел?

— Черт побери, как ты запомнил меня? — с ненавистью глядя на Рэндома, спросила Хэйзел.

— У меня прекрасная память на лица. Кроме того, ты несколько раз пролила вино мне на брюки. А это была последняя пара моих приличных брюк.