Пренебрежение штабами и командующими Черноморским флотом и Закавказским фронтом прогнозом погоды, предсказывающим резкое ухудшение гидрометеорологической обстановки, поставило маломореходные корабли Азовской военной флотилии и Керченской военно-морской базы в весьма трудное положение и едва не привело к срыву высадки десанта на Керченский полуостров.
Распыленность сил десанта на многие направления [73] не позволила создать на основных участках высадки группы, способные выдержать темп наступления, необходимый для окружения и уничтожения керченской группировки противника, как это предусматривалось замыслом операции. Соединения и части Закавказского фронта были недостаточно подготовлены к смелым и инициативным действиям. На активность десанта повлияло, по-видимому, и несовершенство организации руководства десантной операцией и системы управления силами. Штабы фронта, 51-й и 44-й армий находились на большом удалении от районов боевых действий и не могли оперативно влиять на ход событий. Так, штаб фронта находился в Тбилиси, а его оперативная группа в станице Крымская, более чем в 100 км от пунктов высадки.
Директивой Ставки общее руководство десантной операцией возлагалось на командующего фронтом, при оперативной группе которого был представитель Черноморского флота и консультант от Главного морского штаба вице-адмирал С. П. Ставицкий. В Новороссийске оперативную группу Черноморского флота возглавляли начальник штаба ЧФ контр-адмирал И. Д. Елисеев и член Военного совета ЧФ дивизионный комиссар И. И. Азаров. Однако заместитель командующего операцией по морской части, который руководил бы действиями десантных сил на всех этапах, назначен не был.
Все перечисленные недостатки явились следствием несогласованности действий армии и флота, непонимания рядом старших командиров реальных возможностей сил флота. Ход операции показал, что при ведении совместных действий необходимо выделять специальные силы и средства для боевого и оперативного обеспечения действий флота. Со всей убедительностью вскрылась необходимость полноценной и всесторонней подготовки к совместному участию в операциях, выделения для этого необходимого, пусть даже короткого времени и строгого выполнения планов совместных действий. Наконец, надо было сделать серьезные выводы о недопустимости пренебрежения гидрометеорологическим прогнозом и при планировании операции следовало уделить ему не менее серьезное внимание, чем таким видам оперативного обеспечения, как разведка, маскировка и т. д.
Но, к сожалению, не все уроки Керченско-Феодосийской десантной операции были учтены в дальнейшем.
Замысел последующих действий наших войск заключался в том, чтобы, развивая успех, обозначившийся на [74] Керченском полуострове, нанести удар силами подвижной механизированной группы в направлении Перекопа, окружить находящиеся в Крыму немецко-фашистские войска, полностью изолировав их от войск, дислоцировавшихся на южной Украине. Кроме того, предполагалось, одновременно начав наступление на Симферополь, не допустить отхода войск немецкой 11-й армии от Севастополя на север. Черноморский флот, действуя вдоль побережья Черного моря, должен был прикрывать левое крыло нашего фронта.
Одновременно ставились задачи Приморской армии: 5 января на рубежах СОР перейти в наступление, а Черноморскому флоту высадить морские десанты в районе Евпатории для последующего наступления на Симферополь и в районе Алушты или Ялты — для наступления на Бахчисарай. Этот план был одобрен Ставкой. При этом она потребовала ускорить перебазирование на Керченский полуостров, а в дальнейшем и в Крым фронтовой (прежде всего истребительной) авиации, принять все меры для скорейшего сосредоточения войск и перехода к общему наступлению. Командованию фронтом разрешалось дополнительно перебросить на Керченский полуостров 47-ю армию, используя для этого все возможные плавсредства Черноморского флота и суда гражданских ведомств.
Для постановки нашим силам в Крыму столь значительных оперативных задач имелись определенные объективные предпосылки. На Керченском полуострове советские войска, тесня противника на запад, закрепились на достигнутых рубежах; в районе Феодосии корабли Черноморского флота продолжали наращивать силы 51-й армии, перевозя с Таманского полуострова в Керчь ее части; второе, декабрьское («последнее большое», как его хвастливо назвал Машнтейн), наступление противника на Севастополь захлебнулось, враг был вынужден часть сил из-под Севастополя спешно перебросить на Керченский полуостров; войска СОР при поддержке авиации и кораблей флота продолжали сковывать находившуюся у Севастополя значительную группировку войск, время от времени улучшая свои позиции. Однако эти благоприятные условия командование Крымским фронтом использовать не сумело.
5 января во время переговоров по прямому проводу Верховный Главнокомандующий И. В. Сталин указал генерал-лейтенанту Д. Т. Козлову на то, что «общая [75] стратегическая обстановка требует, чтобы наступление было начато не позже 12-го числа. В противном случав будет поздно, так как обстановка в Крыму будет ухудшаться для наших армий. Накапливайте побольше сил в Феодосии и на Керченском полуострове, подвозите тылы, усильте авиационную группу и действуйте со всей решительностью, без колебаний и без постоянных оглядываний назад».[47] Хотя командующий фронтом и заверил И. В. Сталина, что приложит все усилия к исполнению приказа в срок, однако не только не сумел своевременно организовать и в полном объеме подготовить наступление, но и не принял необходимых мер для прочного закрепления войск на занимаемых рубежах.
Противовоздушная оборона порта Феодосии, игравшего важную роль в снабжении войск, по-прежнему оставалась слабой, средства ПВО не могли эффективно отражать систематические налеты вражеской авиации. С 1 по 17 января самолеты противника потопили семь транспортов, что почти полностью нарушило всю работу порта и создало большие трудности в доставке боевой техники и грузов войскам фронта. Положение осложнялось крайне неблагоприятной ледовой обстановкой в Керченском проливе. Использовать Керченский порт практически было нельзя, поэтому воинские перевозки осуществлялись в основном через неприспособленный для грузовых операций порт Камыш-Бурун.
Но, к сожалению, самой главной причиной наших неудач следует считать слабую организацию управления войсками. Командование фронта проявило недопустимую медлительность, теряя с таким трудом завоеванную инициативу. Войска фронта к назначенному Ставкой сроку готовы к наступлению не были. Командующий фронтом перенес дату начала наступления на 10 суток, не поставив об этом в известность ни командующего Приморской армией, ни командующего Черноморским флотом, и те продолжали осуществлять принятые ранее решения о переходе в наступление войск СОР и высадке десанта в Евпатории. 5 января лишенное поддержки войск Керченской группировки наступление Приморской армии захлебнулось. Действия десантов, высаженных в Евпатории и в районе Судака, успеха также не имели и закончились трагически: все морские пехотинцы погибли в ожесточенных боях с вражескими войсками, значительно [76] усиленными частями, переброшенными из других районов Крыма. Несогласованность действий армии и флота по времени и месту явилась следствием грубых упущений, а порой просто непонимания основных законов взаимодействия командующим фронтом генерал-лейтенантом Д. Т. Козловым и его штабом.
Опыт высадки тактических десантов в ходе Великой Отечественной войны неоднократно подтверждал, что они в состоянии выполнить поставленные задачи лишь при условии одновременного или еще лучше заблаговременного перехода в наступление главных сил фронта и последующего соединения их с десантом в самое ближайшее время, а также при условии незамедлительной переброски на захваченный плацдарм последующих эшелонов войск. В противном случае можно понести неоправданные потери. Но это условие в данном случае выполнено не было.
