Видение на другой стороне зала расплылось, затем вновь прояснилось. Это, должно быть, галлюцинация! В этот момент мужчина, о чем-то убедительно говоривший с хозяйкой, повернулся лицом к залу. Это был Бенедикт Сэвидж, который в это время должен был бы уютно сидеть на шикарном банкете в Окленде, — разодетый в белый смокинг с черным галстуком. О Боже! Ванесса украдкой огляделась вокруг. Официантка уже унесла огромных размеров меню, когда брала у них заказ, и на столе не стояло даже цветочного горшка, за которым можно было бы спрятаться.

— Ван, в чем дело?

— Вино не в то горло попало, — поспешно объяснила она.

Заметив, как блеснули очки Бенедикта, повернувшего голову, чтобы оглядеть зал через плечо хозяйки, Ванесса локтем столкнула десертную вилку со стола и одновременно нырнула вниз, чтобы ее поднять.

— Ой, извини! — Прислонившись головой к столу, с сильно бьющимся сердцем, она сделала вид, что ищет потерянную вилку, в душе поздравляя себя с быстрой реакцией.

— Не беспокойся, Ван, тебе принесут другую. Ведь все равно ей нельзя пользоваться, раз она была на полу. — Ванесса слишком поздно заметила просчет в своем мгновенном плане. Чтобы привлечь внимание официантки, Ричард уже повысил голос. — Кили, простите, не могли бы вы принести нам еще одну вилку?

Скорчившись под столом, Ванесса закрыла глаза и начала молиться, не слыша гула разговоров и звяканья посуды вокруг. Все, что она могла слышать, это звук приближающихся шагов, казавшихся ей зловещим предзнаменованием судьбы.

— Спасибо. Оставь ее там, Ван. Кили принесла другую.

Ванесса внезапно перестала паниковать, услышав его спокойный увещевательный тон, и уже начала было осторожно подниматься, когда услышала, как Ричард вдруг встал с места и сказал:

— Здравствуйте, Сэвидж. Какими судьбами здесь? Я думал, вы сегодня вечером в Окленде получаете какую-то большую премию.

Ванесса оцепенела. Девушка слышала небрежный ответ, а в голове тупо вертелась мысль, что она и не знала, что Бенедикта ждала очередная премия. Открыв глаза, она увидела начищенные черные туфли у ножки стола. Те самые туфли, которые она сама сегодня днем надраила до зеркального блеска.

— Да, я туда ездил. Решил вернуться пораньше.

— Приехали прямо оттуда, наверно? — догадался Ричард, очевидно, глядя на белый смокинг, и сочувственно высказал еще одну догадку. — Стало скучно, да? Я понимаю, почему вы так рано улизнули оттуда. Конечно, если нечего особенно праздновать, кажется, что время тянется бесконечно. Если же вы заглянули сюда по пути домой, чтобы выпить на ночь стаканчик, то немного ошиблись — у них здесь нет отельного бара.

— Я только что это обнаружил. — Последовала мучительная пауза, затем он насмешливо произнес:

— Не хочу показаться бестактным, но ваша дама, что бы она ни делала под столом, видимо, занимается этим очень старательно. Ведь это женщина, я полагаю?

Этот идиот Ричард воспринял сказанное скорее как шутку, а не скрытое оскорбление, от которого у Ванессы поднялся жар по всем теле.

— Если бы вы видели ее платье, то не задали бы такого вопроса! Ты еще не задохнулась там, дорогая? — спросил он с плохо скрываемым озорством в голосе.

Это какой-то кошмар, подумала Ванесса, стиснув зубы и медленно поднимаясь, зажав в потной ладони злосчастную вилку.

Она догадывалась, на кого сейчас похожа, — вся красная, волосы лохмами свисают на лицо, — и была уверена, что Бенедикт знает, кто спутница Ричарда, и просто хочет смутить ее. И действительно, как только ее глаза появились над кромкой стола и угрюмо взглянули на него, она увидела в его взгляде, обращенном к Ричарду, выражение злорадного удовлетворения.

Ей же, когда она наконец села, досталась его слегка насмешливая улыбка, затем его глаза скользнули вниз к глубокому вырезу платья с обнаженной ложбинкой между грудями и опять поднялись вверх. Насмешливое выражение угасало, по мере того как он окидывал взглядом густую копну волос, которые девушка быстро откинула назад, и наконец полностью исчезло, когда он посмотрел на ее разгоряченное лицо, и она поняла, что до этого момента он не узнавал ее. Он думал, что Ричард ужинает с какой-то другой женщиной.

— Флинн?

Вместо улыбки у нее задергались губы.

— Здравствуйте, мистер Сэвидж. Подумать только, вы здесь.

Ее попытка изобразить радостное изумление лопнула, как мыльный пузырь. Он уставился на нее, и глаза у него из голубых стали льдисто-серыми, когда он немного откинулся назад, чтобы лучше рассмотреть гриву ее волос, ниспадавших до середины спины.

На левом виске у него внезапно забилась в нервном тике жилка, и Ванесса обреченно начала отсчитывать время до неминуемого взрыва. Она могла лишь надеяться, что от полного уничтожения у всех на глазах ее спасет лишь его неимоверное самообладание и отвращение к эмоциональным проявлениям чувств!

Сам того не подозревая, Ричард остановил тиканье этого часового механизма.

— Почему бы вам не посидеть и не выпить с нами? — весело предложил он. — Мы с Ван ждем десерт. Уверен, никто не станет возражать, если узнает, что вы наш гость. В конце концов, вы, кажется, не тот, кто может причинить какие-то неприятности.

Как бы не так, подумала Ванесса, но, к ее ужасу, предложение было спокойно принято.

— Почему бы и нет? Если только Ван не возражает, а… Ван?

Ей хотелось, чтобы он перестал ее так называть. Хватит с нее и того, что аккуратная прическа превратилась в огромную копну кудряшек.

— Почему я должна возражать? — храбро пропищала она.

— Не знаю… может быть, из-за чувства вины.

— Вины? — Почему он не сядет, если собирается остаться, а нависает над ней вот так? Рядом с Ричардом стоит свободный стул. Она не позволит ему запугать себя этой тактикой. — Мне не из-за чего чувствовать себя виноватой, — бесстыдно солгала Ванесса.

— Да?.. Но ведь вы покинули меня, и я должен возвращаться в холодный, темный и пустой дом.

Его притворный пафос заставил ее сердце затрепетать в груди. Может, в конце концов, ей не грозит ничего ужасного и неприятного. Может быть, она не правильно поняла этот испепеляющий взгляд. Вероятно, Бенедикт просто в дурном расположении духа из-за того, что ему не дали премию, которую он ждал.

— Вы ведь не собирались возвращаться домой. Как бы то ни было, я оставила включенными свет и отопление, — заметила она примирительным тоном.

— Я вижу, вы не отрицаете, что покинули меня.

Со страхом она увидела, что он сел не на стул рядом с Ричардом, а опустился на банкетку рядом с ней. Она почувствовала тепло его бедра, хотя, сидя на кожаной обивке банкетки, он оставался на приличном от нее расстоянии.

— Конечно, если не считать призрака куртизанки. Простите, Флинн, я хотел сказать, актрисы… Между прочим, какие у вас прелестные волосы, продолжал он тем же мягким вежливым тоном. — И какие густые…

— С этой гривой распущенных волос она выглядит совсем другой, правда? — любезно заметил Ричард, пребывающий в самом радужном настроении после хорошего ужина и совершенно не замечающий полутонов.

— Совсем другой. Настолько другой, что я почти не узнал ее, — сказал Бенедикт, немного изменив позу и склонившись в ее сторону, все еще на безопасном расстоянии, но однако удушливо близко. Ванесса продолжала смотреть в сторону Ричарда с застывшей улыбкой на лице и одеревенелой спиной, все время ощущая, что эта банкетка отрезала все пути к отступлению и она попала в западню.

— Если продолжать аналогию с лошадьми, Уэллс, как бы вы назвали этот цвет? — задумчиво проговорил Бенедикт. — Саврасый?

— У саврасых, может, и светлая шкура, но всегда с кремовой или белой гривой. А у Ванессы масть определенно гнедая, — посмеиваясь, сказал Ричард.

— Может, хватит? Здесь ресторан, а не конюшня, — резко перебила Ванесса, которую Ричард стал раздражать так же, как и Бенедикт. — Если вы пришли сюда, умирая от жажды, почему бы вам не заказать себе что-нибудь?