Маггинс угрюмо уставился на Синару:
— Это все из-за вас, — прошипел он. — Не вскружи вы голову мистеру Феликсу, давно бы уже лежали в могиле!
— Но тогда сокровище бы не отыскалось, — хрипло ответила Синара и стиснула руку матери:
— Какое счастье! Вы вовремя подоспели!
— Меня словно что-то гнало на берег, — пояснила Эстелла.
Мужчины поставили сундук на землю.
— Значит, это и есть наследство Морне! — воскликнул Брендон, гневно глядя на начавшего приходить в себя Феликса. Тот застонал, тщетно пытаясь схватиться за голову.
— Так тебе уже обо всем известно! — обрадовалась Синара.
— Только сегодня узнали, — вмешалась Эстелла. Брендон толкнул Феликса носком мокрого сапога:
— Уж ты-то все пронюхал! Неудивительно, что ожерелье нашли в моем доме! Не будь Мерлина, болтаться бы мне в петле за преступление, которого я не совершал! Прекрасный способ навеки отделаться от законного наследника состояния Морне!
— Теперь придется объясняться с сыщиками, — добавил Мерлин и, рывком подняв Феликса на ноги, направил на него дуло пистолета:
— Шагай вперед! Позже мы вернемся за сундуком.
— Не стоит, — возразила Синара. — Свяжите их одной веревкой и берите ящик, а уж я позабочусь, чтобы они не сбежали.
Она взяла пистолет у Мерлина, и тот понял, что жена не намеревается бросать слова на ветер. Он весело хмыкнул:
— Да, от такого конвоя не скроешься!
— Вот именно, — сузив глаза, подтвердила Синара.
Связанным негодяям велели пошевеливаться, а молодые люди, пыхтя, потащили наверх тяжелый сундук. Эстелла, услышав о том, что сыщики сидят взаперти в кабинете, вызвалась освободить их и едва ли не бегом добралась до замка первой.
— Умоляю простить нас за эту выходку, — извинилась она и приказала лакею, раскрывшему рот от такого невиданного зрелища, принести лучшего французского бренди. Оба законника почти прикончили оставленную Мерлином бутылку, но все же были не настолько пьяны, чтобы потерять головы, и со всевозрастающей яростью глядели на приближавшихся мужчин.
— Что здесь происходит?! — взорвался сержант Тодд, уставясь на связанных людей. Рот его несколько раз открылся и вновь закрылся, прежде чем сержант нашел в себе силы снова заговорить:
— Вас посадят в тюрьму, лорд Рейвн, и на этот раз я лично буду охранять вас. Хоскинс, — неуверенно скомандовал он, — задержать лорда Рейвна и мистера Хоторна!
— Не сметь! — предостерег Мерлин, видя, что констебль готов выполнить приказ. Мы невиновны, а все преступления, будто бы совершенные мной и мистером Хоторном, — дело рук вот этих людей.
Он показал на Феликса и Маггинса.
Негодяи с ненавистью смотрели на представителей закона. Мерлин толкнул Феликса в кресло и надежно привязал к спинке:
— Немедленно объясни все этим джентльменам. Пока не признаешься в том, что сотворил, не выйдешь из этой комнаты.
Феликс растерянно забормотал что-то, и Мерлин, тихо посовещавшись с Брендоном, помог ему привязать Маггинса к другому креслу. Потом Брендон вышел, плотно прикрыв за собой дверь.
— Куда это он? — завопил Тодд. — Опять убегает?
Мерлин поднял руку:
— Не волнуйтесь, он вернется через час. Только выслушайте этих людей, и когда придет мистер Хоторн, все объяснится.
Он сел и жестом попросил законников сделать то же самое. Те нерешительно послушались, все еще не сводя глаз с угрюмых преступников, и Мерлин показал на старый сундук:
— Позже мы посмотрим, что в нем, а пока выслушаем объяснения моего кузена.
Но Феликс молчал, а Маггинс низко опустил голову. Напряжение росло, и наконец Мерлин спросил:
— Феликс, ты знаешь человека по имени Элайя Портер?
Феликс съежился и широко раскрыл глаза:
— Элайя?
— Именно. Бьюсь об заклад, ему известно о тебе все, дорогой кузен. Джентльмены, Портер служил кучером у моего отца и правил лошадьми в ту ночь, когда случилась трагедия. Отец нанял его всего за месяц до гибели. Самое странное во всей этой истории, что сам Элайя не разбился. Он просто исчез. К счастью, мистер Хоторн сумел отыскать Портера, и сейчас отправился за ним. Уверен, что он не откажется говорить, если пообещать ему свободу… хотя, по существу, Портера нужно было повесить за соучастие в убийстве отца.
— Он ни слова не скажет! — внезапно завопил Феликс, на щеках которого выступили два ярко-красных пятна.
— Как я уже объяснил, он может выбирать между петлей и чистосердечным признанием. Любой нормальный человек заговорит.
— План мог бы удаться, найди мы клад чуть раньше, — внезапно выпалил Маггинс.
— Клад? — заинтересовался Тодд, искоса поглядывая на сундук.
— Возможно, стоит начать именно с этого, — сказал Мерлин, сделав знак Хоскинсу помочь ему подтащить сундук ближе.
Синара устроилась рядом с матерью на деревянном диванчике. Потрясение, вызванное событиями на берегу, давало себя знать: ее бил озноб. Мокрые юбки неприятно липли к ногам. Она смутно сознавала, что следовало бы подняться наверх и переодеться, но не хотела пропустить ни единого слова.
— Какой план? — продолжал допытываться Тодд, пока мужчины волокли сундук на середину комнаты. Мерлин откинул крышку, вынул шкатулку с драгоценностями, поставил на пол, а рядом свалил горой золотые слитки. Их было не меньше десяти.
— Думаю, слитков было гораздо больше, — объяснил Маггинс, — но за много лет все ушло на содержание Блек Рейвна. Мы собирались найти сундук и увезти на плантацию мистера Феликса в Виргинию.
— Заткнись! — взвился Феликс, бросив на него убийственный взгляд, но конюх только пожал плечами.
— Они все равно узнают, особенно если заполучат Портера. Говорил же, нужно было избавиться от этого человека.
Мерлин поднес открытую шкатулку Эстелле:
— Утерянные драгоценности Морне. Теперь они ваши.
Тодд вытаращенными глазами уставился на сверкающие камни:
— Прошу вас объясниться!
Мерлин рассказывал сыщикам о судне, снаряженном графом Морне, после того как его дочь Эстелла смогла скрыться в Англии, о том, как корабль потерпел крушение у самого замка и кто-то похитил сокровище.
— Я еще не знаю, как все это попало в пещеру, — закончил он.
— Феликс упомянул, что золото украл твой отец и его братья, — вмешалась Синара.
Мерлин резко остановился и обернулся к Феликсу:
— Это правда?
— Да… — угрюмо кивнул тот. — Когда я стал графом после смерти Макса, француз Жан подошел ко мне и, рассказав всю историю, потребовал денег, а в случае моего отказа грозил обратиться к властям. По-видимому, он всю жизнь шантажировал дядю Сид ни.
— Но почему сам Жан не забрал золото, если знал обо всем? — спросила Синара.
— Он понятия не имел, где оно спрятано. После смерти Росса тайна клада не была никому известна, и только Синара догадалась, где он находится.
Глаза Мерлина смягчились при виде жены:
— Я чувствовал, она принесет счастье в Блек Рейвн. Кажется, даже камни замка влюблены в нее. Как и я, — добавил он уже тише. — Пожалуйста, продолжай, Феликс, — попросил он, наблюдая, как Хоскинс вынимает из ящика последние слитки. Феликс плотно сжал губы, но Мерлин лишь пожал плечами:
— Мы можем подождать, неважно, сколько бы времени это ни заняло. А пока будешь сидеть в этом кресле без пищи и воды.
Хоскинс, взволнованно размахивая листом бумаги, подбежал к Мерлину:
— Взгляните-ка! Письмо, и не такое уж старое! Лежало под бумагой, на самом дне.
Тодд выхватил у него письмо, разорвал конверт и впился глазами в подпись:
— Росс Сеймур, — многозначительно объявил он, отдавая записку Мерлину. — Вам лучше прочесть это вслух.
Мерлин откашлялся. Рука, сжимавшая спинку стула, побелела, и сам он был смертельно бледен.
«Тому, кого это может заинтересовать.
Братья Сеймуры виновны в преступлении, и эта тайна будет унесена в могилу, если я не открою ее. После смерти Сидни и Джорджа я хотел обратиться к властям и снять тяжкий груз с совести, но не мог решиться опозорить имя Мерлина, моего сына. Сеймуры всегда были порядочными людьми, обладавшими гордостью и сознанием чести, но я с ужасом вспоминаю тот день, когда мы стали грабителями и, хуже того, убийцами. Двадцать пятого мая 1789 года французский корабль «L'Hirondelle» затонул у самых стен Блек Рейвна. Мы отправились на лодке к месту трагедии, но и в мыслях не имели грабить несчастных, а желали лишь спасти уцелевших моряков. Оказалось, что в живых остался только капитан. Когда мы причалили к тонущему судну, он пытался вытащить на палубу тяжелый сундук. Мы пробовали убедить его доверить сундук нам, но он настаивал, что должен доставить его по назначению. Капитан не успел назвать имя владельца, но когда мы открыли крышку и увидели груду золота, дьявол овладел душой Сидни. В то время он почти обезумел из-за финансовых неурядиц. Денег на содержание имения не хватало. Думаю, увидев такое богатство, он сразу вообразил, что нашел путь к спасению. Джордж тоже согласился с ним, что сокровище позволит нам разбогатеть. Не слушая моих протестов, они решили отобрать сундук. Капитан пытался сопротивляться, и Джордж ударил его железным прутом по голове. Моряк потерял сознание и упал; золото оказалось в наших руках. В этот момент жизнь моя кончилась. Никогда раньше я не подозревал, что груз вины нечеловеческой тяжестью ляжет на мои плечи. Однако я не мог донести на братьев… Мы поклялись хранить тайну. Единственным способом утешения служило то, что я отказался взять свою долю добычи и решил нажить состояние честным путем. Могу лишь молиться, чтобы следующие поколения Сеймуров оказались мудрее нас. Я пишу все это, чтобы правда наконец восторжествовала. По-моему, Сидни, человек довольно совестливый, не смог истратить больше, чем требовалось на содержание имения. После ограбления жизнь его была такой же жалкой, как моя. В сердце у меня мрак и холод, и я молю Бога о тех несчастных людях, которые в ту ночь стали нищими. Я хотел бы только одного — вернуть им утерянное богатство, но не могу заставить себя навеки опозорить имя Сеймуров. Росс Сеймур».
