Я заворочалась, предчувствуя, что, возможно, наживаю себе массу неприятностей. И, тем не менее, таким образом мы получаем всего четверых плюс еще один или два солдата. Итого шестеро максимум, что вполне укладывается в заявленное количество.

Но, с другой стороны, даже под моим постоянным воздействием Зима вымотает душу у половины группы. Оставалось надеяться, что связист вообще не понадобится, и нам вполне хватит раций.

Утро заверило, что надежды были ложными. Слишком высоко, слишком нестабильная атмосфера и сильные помехи.

Все это мне с ехидной ухмылочкой сообщил сам Зима. Полагаю, он вообразил, что это создаст мне проблемы. Бедный ребенок.

Однако сообщать, насколько он ошибается, я пока не стала. Этот вариант комплектования отряда мне по–прежнему не нравился. Хотя возможности открывал большие.

Эти и другие соображения я предельно конкретно изложила Бэйсеррону. Раз он выполняет роль фактического главы нашего маленького заговора, пусть заодно берет на себя принятие неприятных и непопулярных решений.

Кто бы знал, что состоится столь радикальная перетасовка альянсов. Воистину, пути Звезды не ведают логики.

Бес долго мерил шагами кабинет, ерошил седоватые волосы и дергал себя за бородку. Я безо всякой жалости втащила его в свою сферу деятельности — сугубо личные отношения и умонастроения, и он, видимо, не совсем понимал, что с этим делать, привыкнув манипулировать отношениями гораздо более… общественными. Я бесстрастно наблюдала за его метаниями, с интересом ожидая результата.

Наконец он сказал:

— Главная ценность в группе — маг. Если вы с уверенностью скажете мне, что этот… связист не помешает ему работать, берите. Если нет — ищите другой вариант.

Я задумалась. Знай я абсолютно точно, может ли эмоциональный фон помешать магу работать или нет, и если да, то насколько, все было бы значительно проще. Точно влияние есть у магов Огня и Ветра. Редко — Воды. Маги Земли и Смерти непробиваемы, как гранитное надгробие. А Жизнь?…

Хуже всего, у Коэни не спросишь. Нет, он не соврет. Он убедит себя в том варианте, который нужен и в результате скажет чистую правду. Только, возможно, она будет несколько отличаться от реальности.

Бес сел напротив меня, сложил пальцы домиком и задумчиво произнес:

— А знаете, я, возможно, знаю лучшее решение этой задачи.

Я вопросительно приподняла брови.

— СБ Центра присылала к нам своего резидента отнюдь не проверять бухгалтерские счета, — он пристально посмотрел на меня. — Некоторым вещам лучше не привлекать к себе внимания. И, в случае повторного визита, случайно не оказаться на месте. Поэтому берите с собой вашего темноликого протеже и увозите его отсюда от греха подальше. И заодно подумайте на досуге, возможно ли — быть может, с помощью вашего супруга — куда–нибудь переместить этого молодого человека, и, главное, сделать это по уважительной причине. Поскольку мы делать этого просто не имеем права.

— То есть вы хотите сказать, что Лаппо оставили здесь только по той причине, что сбежать отсюда почти нереально, потому что некуда и не на чем?… Вы, кстати, понимаете, о чем просите и кого?

— Почему же… Понимаю. Но вам его жаль. То есть вы имеете желание, и, более того, возможности ему помочь. Так помогите, потому как его присутствие — еще один гвоздь в крышку гроба Развалин.

— И вы хотите, чтобы я втянула во все это Корпус. Особенно сейчас, — я потерла переносицу. — Вы правда не понимаете или притворяетесь?… Нет, и еще раз нет. На этом поле можно крупно вляпаться, и в таком случае ошибок мне не простят. Даже при наличии, как вы выражаетесь, «супруга». В экспедицию я его возьму, если вы считаете, что это поможет, но как служащая форта, которой отдали приказ.

— Как хотите, — сухо ответил он. — Надеюсь, вашего сверхэмоционального оператора хватит на пропитание двум вампирам?

— Может статься, что не только двум, — вполголоса пробормотала я, поднимаясь. — Итого, я беру еще одного солдата и выходит шестеро. Все, как вы хотели. Когда предполагается отправление?

— Так быстро, как сможете.

— Тогда я составлю список техники, снаряжения и припасов и передам Тиссе ближе к обеду.

— Не Тиссе. Лично мне. И вообще… Постарайтесь не слишком распространяться даже о том факте, что куда–то уезжаете. И попросите членов группы тоже не болтать.

Я кивнула и вышла, понимая, что мне предстоит очень неприятное утро. И, если уж на то пошло, очень неприятная неделя.

О том, что Тайл на месте, говорило только отсутствие под верстаком рабочих перчаток. Попетляв между дайрами, я обнаружила ноги в вытертых штанах, торчащие из–под днища грузовой «Тассии». Тайл хмуро покосился на мои ботинки и, пятясь, вылез наружу.

— Здорово. Что, уже выпустили?

— Откуда?

— Из карцера, — сухо отозвался он, вставая с четверенек. — Судя по тому, что ты исчезла неизвестно куда на сутки…

— Это хуже карцера. Мертвяк в сочетании с Бесом в дозах, вредных для здоровья, — кисло проговорила я. — Извини, у меня от всей этой свистопляски скоро начнут вставать дыбом волосы… Что случилось, а?

— У Рутты в достаточной мере длинный язык.

— Так, — я нахмурилась. Все. Будет скандал. — Только учти, что ее сведения несколько устарели.

— Вот как? — сухо обронил он.

— Вместо увольнения меня усылают к бесу под хвост со сверхважной миссией.

— Неужели?… — Тайл поднял на меня глаза. — Орие, почему ты ничего не сказала? Из–за меня, так ведь?! Боялась, что пойду бить этому отморозку морду?!

— Тайл, ты… — начала было я, но остановить его было уже трудно.

— И я пойду! И плевать мне, что у него за дверью охрана! В гробу я видел и этого урода, и прихлебателя его, и весь этот каменный мешок! — он с размаху швырнул перчатки на пол и зло процедил: — Пусть увольняет, мне–то что! А вот ему светит крупная недостача зубов! Или чего–нибудь еще…

Он нехорошо ухмыльнулся, а я, проследив за направлением его мыслей, схватила его за руку:

— И думать не смей! Я не для того тебе ее дарила. Карайтой убить можно!

— Вот и я говорю…

— Хочешь, чтобы тебя посадили?! Ну спасибо, будет мне отрада! — рыкнула я. — Тайл, я тебя прошу, не добавляй мне головной боли! Я и так уже не знаю, куда кидаться, а ты из поддержки делаешь еще одну проблему!

Повисло молчание. Его клокочущая злость прокатывалась по краю сознания горячими колкими волнами, но тянуть ее из Тайла я не стала. Он почувствует и обидится, и будет еще хуже.

— Я делаю то, что заложено в моей природе! — неуловимо–быстрым движением он наклонился, подобрал перчатки и пошел к верстаку.

Я двинулась следом. Природа!

— Это единственная причина, по которой я тебя до сих пор не убила! Все, Тайл, прекращай ребячиться. По своей специальности за последние сутки я поработала столько, что уже тошнит.

— Угу, — равнодушно промычал он, скидывая перчатки под верстак и вешая головной платок на гвоздь.

— Я серьезно!

— Угу, — ремен открыл шкафчик, достал рубашку, небрежно повесил ее на подкрылье дайра.

— Ты вообще слышишь, что я говорю?

— Угу.

Он стянул через голову рабочую безрукавку и сунул ее в шкафчик. Повернулся, чтобы снять с дайра чистую рубашку. Тут я не выдержала, схватила его за плечи и начала методично встряхивать:

— Прекрати. Дурить. Пожалуйста…

Со стороны входа внезапно послышался приглушенный грохот. Я рывком обернулась.

— О! Извиняй, что помешали, — выпалила верткая Тикки, сунув голову в дверь. Подмигнула мне и дала задний ход, крикнув напоследок: — Удачно провести время!

Бэйсеррон, которого она снова сопровождала, выглядел несколько потерявшим ориентацию в пространстве. Несколько раз он собирался что–то сказать, но через полминуты передумал, развернулся и вышел.

Я отпустила Тайла и осела на верстак. Из груди начало вырываться идиотское хихиканье. Я попыталась взять себя в руки, но хихиканье не прекращалось, приобретая истерический оттенок. Я хихикала и хихикала, сидя на верстаке и покачиваясь из стороны в сторону.