– Сережа. – Женщина взяла мужа за руку, погладила по плечу. – Мы уже никогда не станем нищими. У нас же есть недвижимость, сбережения… И потом, твой опыт, связи… Тебя с радостью возьмут на работу во всем мире.

Он покачал головой:

– Я знаю, это трудно понять, но моя компания для меня больше, чем лекарство от страха. Я вложил в нее не только силы, но и душу. Я чувствую себя не наемным служащим, а приемным родителем. Наш бизнес в России начинался с пары контейнеров. И я стоял у истоков. Теперь «Уорнер Фуудс» почти монополист. Я не могу допустить, чтобы все рухнуло. Когда я сижу в кабинете и сознаю, что вся эта махина крутится по моему приказу, звонку, росчерку пера, я чувствую ни с чем не сравнимое наслаждение. Это своего рода оргазм. Часы превращаются в минуты, и я теряю счет времени, забываю обо всем.

Видит бог, каждый день я выезжал из дому с твердым намерением сесть на самолет и отправиться сюда. Но всякий раз неведомая сила поворачивала машину в сторону офиса. Я говорил себе: только пять минут… С наступлением ночи я возвращался в пустой дом, чтобы позвонить тебе… А утром все начиналось по новой…

– Как же ты вырвался?

– Я испытал шок. Не хотел тебе рассказывать… Одна из наших сотрудниц погибла. Авария. Ей было чуть больше тридцати… остались двое детей. Я был на похоронах, видел, как они рыдали… И муж плакал вместе с ними, как маленький мальчик. Это было ужасно. И мне стало страшно. Как никогда прежде. Меня просто сковал ужас оттого, что я вдруг ощутил, насколько хрупок человек. И каждого из нас, богатого или бедного, старого или молодого, холостого или семейного, там, за поворотом, может поджидать смерть. И тогда эта дорога станет последней, но ты не успеешь сделать самого главного: еще раз поглядеть в глаза своим самым близким и родным людям, сказать, как ты их любишь, насколько они дороги тебе… Я понял, что хочу, но не могу остановиться. Пожалуйста, помоги мне. Я люблю тебя… Почему ты плачешь?

– Потому что я тоже тебя люблю, Сережа… – В голосе женщины звенели горючие слезы. – Я очень тебя люблю…

– Ну что ты, не надо, прошу тебя… – Он привлек к себе жену, крепко обнял. – Мы снова вместе. Теперь все будет хорошо.

– Да… Только я хотела сказать…

– Ну, говори…

– Я хотела попросить тебя кое о чем… Мне не нравится этот отель. Ты был прав, когда предупреждал, что мы оба изменились. «Три звезды» уже не наш уровень…

– Нет проблем. Ты выберешь любой другой, а я позвоню на работу и скажу, что беру еще неделю.

– Ты правда сделаешь это?

– Конечно. Я не помню, когда последний раз был в отпуске. Думаю, я имею право побыть со своей женой… Ты такая красивая… Просто дух захватывает. Ты стала еще красивее, чем прежде. – Голос мужчины сорвался на охрипший страстный полушепот, руки властно скользнули по пушистым волосам, изгибу хрупкой шеи, тонкой линии спины… – Каким же я был слепым дураком, что не замечал этого… Давай вернемся в номер… Я так соскучился по тебе…

– Да… – прошептала Надежда, прижимаясь к мужу, раскрываясь ему навстречу, как истосковавшийся по влаге росток обнажает трепетные листья под струями теплого ливня. – Да, да…

– Дрянь! – прошептал Алекс, когда шаги смолкли. – Сука… Ненавижу! Что б вы сдохли оба! – выкрикнул он вслед и, подняв первый подвернувшийся камень, с силой швырнул в воду.

– Твою мать! – донеслось в ответ. – Кто там кидается?

Последовавшие вслед выражения могли бы здорово пополнить русский разговорник любого иностранца. Но Алексу было не до того. Ноги сами понесли его к бару.

– Эй, – ужаснулся Али, – что случилось? На тебе лица нет.

– Налей чего-нибудь покрепче.

– Перестань! Ты же не умеешь пить. Хочешь снова влипнуть в историю?

– Отвали! – заорал Алекс. – Ты бармен, я клиент. Понял? Делай, что говорю!

– О'кей, – сухо произнес глубоко обиженный Али.

В этот момент кто-то крепко взял Алекса за локоть. Он обернулся. Перед ним стоял управляющий.

– Снова решил устроить пьяный дебош?

– Это вас не касается, – сказал Алекс, пытаясь высвободиться, но пальцы бывшего босса были на редкость цепкими.

– Нет, – категорично заявил он, – в этом отеле меня все касается. Ну-ка, присядем…

Было в облике и интонации управляющего нечто, заставившее Алекса подчиниться.

– Ступай домой и не отсвечивай здесь, – тихо, но твердо произнес господин Касли, четко выговаривая слова, отчего они казались значительнее и весомее. – Ты же не хочешь, чтобы у женщины были неприятности?

– Послушайте, – тяжело дыша проговорил Алекс, – есть вещи, которые вам трудно понять… Но я люблю ее, я буду за нее бороться…

– Мальчишка! – переходя на свистящий полушепот, вдруг взорвался управляющий, а вечная маска бесстрастности на его лице внезапно сменилась негодованием. – Любовь не может быть эгоистична! Женщина сделала выбор, ты должен отнестись к нему с уважением! Научись проигрывать с достоинством, как подобает мужчине! А напиваться и устраивать сцены низко и глупо! Да, – повторил он убежденно, – низко и глупо.

Необычный монолог управляющего подействовал на Алекса как ледяной душ. Он опустил голову.

– Наверно, вы правы, – проговорил он после паузы. – Впрочем, как всегда. Могу я попросить у вас сигарету? Мои закончились.

Господин Касли молча достал массивный портсигар. Алекс нерешительно взял одну, жадно затянулся, закашлялся.

– Крепкая? – участливо, как ни странно без тени иронии, поинтересовался управляющий.

– Хорошая. Я к таким не привык. – Алекс затянулся вновь. Сигара имела терпкий вкус свежесваренного черного кофе.

– Курортный роман тем и хорош, что должен закончиться. Это – миф. Красивая сказка для взрослых, не более. Не любовь, а иллюзия любви. Не страсть, а имитация страсти. Это – театр теней. Тебе показывают растопыренные пальцы, призывая поверить, что это ангельские крылья. Это игра. Ты нарушил правила. И поплатился за это.

– Для меня это не было игрой.

– А на что, позволь спросить, ты рассчитывал? – В голосе управляющего прорезался легкий сарказм. – Что она бросит умного, надежного, обеспеченного мужа ради твоих прекрасных глаз? Даже если вообразить всего на секунду невероятное, что это произошло… Вы же не просто разные – полярные! Иностранка, иноверка… Все эти рассуждения о всеобщем равенстве душ – чушь. Демагогия. Вы воспитаны не просто в разной среде—в разных мирах! Что тебе хорошо, ей – смерть. Это все равно что искать себе подружку с Марса. То, что заложено с молоком матери, не искоренит никакая философия. Жизнь-борьба возбуждает лишь первые три дня, а дальше вы или разбежитесь, или… – управляющий тонко усмехнулся, – кто-нибудь кого-нибудь убьет.

– Почему, – задумчиво спросил Алекс, – такие, как вы, всегда правы? Всегда победители? С этим что, родиться нужно? Вы можете ответить?

Алексу показалось, что впервые за три года взгляд управляющего потеплел. Впервые он смотрел на Алекса как на равного. Господин Касли усмехнулся, вытащил другую сигару, многозначительно повертел в руке.

– Если тебе предложат выбирать между одной «гаваной» и пачкой твоих «LM», что ты предпочтешь?

– Не знаю, – замялся Алекс. – Это важно?

– Это – ответ. В Древней Греции жил философ по имени Сократ. Перед входом в его школу висела табличка со словами: «Загляни в себя». Понимаешь? Только познав, насколько твои возможности соответствуют устремлениям, тебе откроется истина. Ты уже не слуга, но еще не господин. Поразмысли об этом на досуге, Селами Аванди.

– Я все время думал, вы – гениальный управляющий. Почему бы вам не заиметь собственный отель?

Господин Касли поморщился:

– Зачем? Слишком много мороки. Иногда, если дело обещает прибыль, я выступаю в качестве поручителя. Но не более. Из тебя еще может что-нибудь получиться. Если будешь работать над собой, а не гоняться за химерами.

Управляющий поднялся, и Алекс понял, что разговор по душам закончен.

– Загляни в себя… – задумчиво повторил Алекс. Поднялся, снова подошел к стойке.