XVII век был столетием, на протяжении которого разрешались многие противоречия перехода европейского общества от средневековой к буржуазной цивилизации. Она стал, пожалуй, одним из самых своеобразных, переломных, до конца непонятых и неизученных столетий христианской эры. Характер этого столетия проявлялся в отсутствии стабильности, многослойности общества, наличии единой тенденции в развитии экономики и полярных тенденций в духовной и политической жизни, выразившихся в стремлении к монополизации власти и одновременно к свободе, в конфессионализме и рационализме. Все это вело к крупным внутренним и международным потрясениям, непрерывным политическим и идеологическим бурям. То был век затяжных и кровопролитных войн, политических потрясений в странах Европы, массовых эпидемий и голода. Он был начат в 1600 г. казнью Джордано Бруно и исковеркан ожесточенными и повсеместными попытками повернуть назад, в Средневековье, раскрепощенную Реформацией и Возрождением человеческую мысль и образ жизни. Но XVII век оказался вместе с тем временем необыкновенного взлета человеческого духа, новых открытий и изобретений, политических, экономических, философских и художественных достижений. Это была эпоха коренных изменений, окончившихся победой рационального мышления и миропонимания, началом новой эры – эпохи Просвещения.

Любое столетие по-своему олицетворяют его люди, особенно выдающиеся личности – «творческое меньшинство», согласно меткому определению А.Дж. Тойнби. Кто же был политическим олицетворением XVII века? – кардинал Ришелье, Оливер Кромвель, Людовик XIV? Этот список имен можно долго продолжать. Нам представляется, что ни одна из выдающихся фигур столетия так полно не отражает свое время, как кардинал Джулио Мазарини.

Для биографа писать о Мазарини – задача нелегкая. И, прежде всего, потому, что фигура кардинала Джулио Мазарини и по сей день является одной из наиболее необычайных и таинственных в европейской истории XVII в. Итальянец и римлянин по происхождению, военный капитан, папский дипломат, тайный агент двух государств, он, надев кардинальскую мантию, в течение восемнадцати лет вершил судьбы Франции и Европы и подготовил к государственной деятельности Короля-Солнце – Людовика XIV, при котором Франция являлась самой могущественной державой Европы.

История его восхождения – это история тех европейских государств, в которых он жил, и которым служил – Рима, и, в первую очередь, Франции. Это политическая история всего континента, в рамках которого он действовал, история людей, с которыми общался, история его особой силы и личных чувств. Человек действия, он не потратил, подобно своему великому предшественнику на посту первого министра Франции кардиналу Ришелье, времени на то, чтобы выразить свои мысли об обществе и правлении на бумаге, описать свое восхождение к вершинам власти. Потомкам осталась лишь его многочисленная деловая корреспонденция.

Это одна из основных причин, почему легче писать о Ришелье, о таких министрах, как Ж.-Б. Кольбер, чьи политика и достижения яснее для понимания, о современниках Мазарини герцоге де Ларошфуко и кардинале де Реце, оставивших свои мемуары. К тому же Мазарини, как никто другой, был нелюбим со стороны тех, кем ему пришлось управлять, над кем властвовать, а его репутация постоянно зависела от сравнения с «великим кардиналом» Ришелье.

В глазах современников и трудах авторов последующих поколений вплоть до середины нашего столетия его деятельность не получала адекватной оценки. Историки-романтики первой половины XIX века вслед за Франсуа де Ларошфуко и французские писатели, подобно Дюма-отцу, считали его одним из виновников политического хаоса во Франции середины XVII века. Так, в «Истории Франции в министерство кардинала Мазарини» под редакцией Ж. Базена (1842 год) дается такая характеристика этого человека: «Кардинал Мазарини забыл, что такое честь и совесть, когда боролся за первое место в государстве… он пробился лишь благодаря мощной воле кардинала Ришелье».

Конечно, наряду с отрицательными, положительные черты Джулио Мазарини отмечались его современниками. Франсуа де Ларошфуко, блестящий французский аристократ, писатель и сатирик XVII века, отмечал: «Ум его был обширен, трудолюбив, остёр и исполнен коварства; характер – гибок, даже можно сказать, что у него его вовсе не было, и что в зависимости от своей выгоды он умел надевать на себя любую личину».

Покровительствовавший ловкому и обходительному итальянскому прелату кардинал Ришелье видел в нем достойного продолжателя своего дела и перед смертью говорил ему: «Джулио, зная Вас очень хорошо, я предсказываю, что фортуна Ваша пойдет далеко, даже, может быть, дальше моей, ибо Вас природа создала настолько гибким, что Вы проскользнете в такой проход, которого я даже не замечу. Джулио, если бы нужно было обмануть дьявола, я прибегнул бы к Вашим талантам».

Подобных высказываний современников Мазарини множество. Но все они, независимо от общего оттенка – отрицательного или положительного – подчеркивали выдающийся ум, ловкость и хитрость, осторожность и вместе с тем авантюризм кардинала.

Безусловно, преемнику кардинала Ришелье в должности первого министра Франции в историографии не совсем везло. Лишь в последнее время фигура Джулио Мазарини начинает приобретать более разносторонний облик, хотя исследований о нем и сейчас меньше, нежели о Ришелье. Вот одна из типичных характеристик Мазарини как человека современным французским историком Жоржем Детаном: «… настоящий и преданный сын и брат, нежный друг, ярко выраженный коллаборационист и одновременно сильный государственный деятель, временами простой и решительный, очень постоянный в отношении Анны Австрийской и короля».

Однако и сегодня самой главной особенностью биографий Мазарини остается подчеркивание авантюрных и «барочных»[1] черт обыденного и политического поведения кардинала, в целом согласующихся с положительной оценкой его деятельности. В связи с этим перевод на русский язык фундированной книги известного французского историка Пьера Губера можно назвать заметным явлением. Эта, несомненно, прекрасная работа – скорее срез социально-политической истории Франции середины XVII века, на фоне которой подан несколько приукрашенный портрет французского политика, главными качествами которого автор считает непомерное честолюбие и исключительную проницательность. Примечательно, что Губер почти не доверяет свидетельствам современников Мазарини, что представляется не совсем верным, поскольку познать этого человека в значительно степени можно путем сравнительного анализа мнений противников и сторонников. Жизнь Мазарини по-прежнему полна тайн.

Между тем значение личности и деятельности Джулио Мазарини трудно переоценить. Он принадлежит к той немногочисленной группе государственных деятелей, которые умели выделить свои главные цели и следовать им, умели понять движение истории. Недаром крупный французский политик и бывший президент страны Франсуа Миттеран назвал свою внебрачную дочь именем Мазарин.

В каждом из нас, зачастую даже очень гармонично, уживаются противоположности, которые, возможно, и подталкивают нас к определенной деятельности, к развитию. Характер Мазарини был настолько многогранным, что сочетал в себе все особенности своего столетия. В нем слились воедино люди разных профессий и разных мировоззрений. Он как никто другой умел подчиняться правилам своего времени, его этикету, протестуя там, где это было нужно ему и его государству. Мир Мазарини – это его эпоха, он сам – ее олицетворение. Вместе с тем, выступая в ногу со своим временем, позволяя себе все жизненные радости и все политические приемы, Джулио Мазарини забежал намного вперед.