Видимо, все-таки дура. Потому как, посидев некоторое время на кровати, я таки сподобилась встать.

Может, удар по голове оказался слишком уж сильным, может, еще что, но меня та-а-а-ак повело в сторону… Испуганно ойкнув, я схватилась за спинку кровати, чудом не врезавшись в Ллевеллина, который по-прежнему стоял на коленях. Рыцарь дернулся, словно его обварили кипятком, и, подхватив меня под локоток, выдохнул:

– Осторожно, миледи!

Я с трудом выровнялась и внятно, как мне показалось, сообщила:

– Все нормально!

По крайней мере, я на это надеюсь.

Ллевеллин же не отставал:

– Миледи, может, вам не стоит пока вставать?

Нет, стоит! В конце концов, должна же я выяснить, куда я попала и что меня здесь ждет? И вообще. Кто ищет, тот всегда найдет… На свою голову.

В любом случае мне удалось выдавить улыбку, и я уверенным, хотя и чуточку строевым шагом (а я бы на вас посмотрела, после всего хорошего, что мне за прошедшее время на голову свалилось!) направилась к двери. В конце концов, должна ж я выяснить, где я оказалась?!

Короткий, в пять шагов, коридор, стены которого были обиты гладкими деревянными панелями, я преодолела минут за двадцать: жутко подкашивались ноги, да вдобавок ко всему звенело в ушах.

Ллевеллин всю дорогу до лестницы исполнительно поддерживал меня за руку, а на ступеньках, когда я в очередной раз споткнулась и чудом не упала, плюнул на все приличия и вообще подхватил меня на руки. В первый миг я дернулась, собираясь начать спорить (типа, я вся такая сильная, могучая и вообще сама ногами шевелить могу!), но потом попросту махнула рукой и замерла, прижавшись щекой к груди Ллевеллина. А можно я так и дальше посижу?..

Гм. Геллочка, а тебе не кажется, что ты повторяешься?

Ну и фиг с ним.

Я лучше останусь в такой же позе. Лет так на пятьсот.

Ага, как в дурном анекдоте! Выйду на пенсию, куплю кресло-качалку и полгода буду просто в ней сидеть. А потом начну раскачиваться.

Посидеть, половить кайф в лучших традициях женского любовного романа мне не дал все тот же мужик, что до этого ввалился в комнату. Появившись перед нами, как чертик из табакерки, он вкрадчиво поинтересовался:

– Миледи что-нибудь угодно?

На Рыцаря он упорно не обращал внимания.

Мне не оставалось ничего, кроме как спрыгнуть с рук Ллевеллина и вздохнуть:

– Миледи ничего не угодно. Точнее, миледи угодно пройтись. Подышать свежим воздухом.

Новый поклон:

– Но миледи останется на ужин?!

От очередного падения меня спас Ллевеллин, предусмотрительно не выпускающий мою руку.

Какой, на фиг, ужин! Я вон позавтракала. С Ллевеллином. И результат? Поехать черт знает куда на какой-то кривоногой кобыле, которая тут же меня уронила, потерять сознание… Это все последствия этого несчастного завтрака! Я точно знаю!!! Небось или Замок, или Ллевеллин чего-то подсыпали. Цианидику какого-нибудь.

Но дяденька все так же нетерпеливо ждал ответа, не сводя с меня испытующего взгляда.

Рыцарь, как я понимаю, за меня говорить не будет.

Но все-таки. Что ж мне этому гостеприимному хозяину ответить? Согласиться или послать лесом далеко и надолго?

– Ну знаете, – осторожно начала я, – я бы с удовольствием осталась. – Хватка Ллевеллина стала крепче. Это что, он намекает, что оборот «но» здесь неуместен? Ладно, останемся. – А потому принимаю ваше приглашение!

Пальцы Рыцаря ощутимо дрогнули.

Забавно. Весьма забавно. Посмотрим, что же будет дальше. Вот только угадывать мнение Рыцаря она пока так и не научилась. Впрочем, как и все предыдущие Хозяйки.

Мужчина в очередной раз склонился в поклоне и поспешно ускакал куда-то в сторону. Я же… Я же просто повернулась к Ллевеллину:

– Ты что-то хотел сказать?

Юноша поспешно опустил глаза:

– Ни в коем случае, миледи!

– Но ты же… ну… руку… Ты хотел, чтобы мы остались на ужин?

Прямой взгляд:

– Рыцарь не имеет чувств и собственных желаний.

Я подавилась воздухом. Не, нормально, да?! Ничего себе заявочки!

– Ты же вроде говорил, что не можешь ненавидеть меня за смерть твоего отца, а как насчет остального?

Жестоко? Ну извините, сформулировать этот вопрос попроще я не могу!

В голосе Ллевеллина зазвенел металл:

– Рыцарь не из тех, чьи чувства, эмоции и желания должны иметь значение для Хозяйки.

Угум. Новая формулировка, значит. Чувства, получается, есть, но значения они не имеют. Чудненько.

– Ллевеллин, – мягко сообщила я Рыцарю, – я сейчас буду долго и нудно ругаться матом!

– Воля ваша, миледи, – пожал плечами юноша.

Я выдернула руку из его крепкой хватки и направилась к выходу.

Ллевеллин догнал меня возле двери. Благо за лестницей, по которой мы спустились, был всего-навсего короткий коридорчик да пара дверей, за одной из которых скрылся хозяин дома. Как я понимаю, мне – в другую. А Ллевеллин, с его чувствами и их отсутствием, пусть делает что хочет.

Ну-ну…

К моему удивлению, Ллевеллин вместо того, чтобы тихо и мирно оставаться в домике, упрямо шел за мною. Ну это его проблемы! Пусть чем хочет, тем и занимается! Хочет – со мною идет, хочет – дома сидит.

Знаете, как в классической фэнтезюшной (именно фэнтезюшной, а не фэнтезийной) книге описывается не менее классическая фэнтезюшная деревня? Грубо (это – ключевое слово) сколоченные дома, пыльные дороги, стада (именно стада, для стай они слишком многочисленны) гусей, ровными цепочками шатающиеся по улицам, да оравы ребятишек в длинных рубахах и с полным отсутствием штанов. Так вот – здесь всего этого не было!

Улицы – ровные, как по линейке проведенные, и чистые, словно их шампунем каждый день моют. Дома – хотя и выдержаны в стиле «Западная Европа, Средневековье дремучее классическое», но все такие аккуратненькие и одинаковые настолько, что так и хочется подойти сделать какую-нибудь гадость! Граффити там на стене нарисовать, написать что-нибудь доброе и ласковое. Боюсь только, Ллевеллин этого не оценит. А если даже и оценит, так ведь не скажет ничего, гад такой! Хотя и красивый, гад…

Нет, ну вот серьезно, какое он имеет право быть таким красивым?! Правильно! Никакого! Вот только мне от этого не легче.

Так, стоп, Гелла! Тебя сейчас куда-то не в ту степь понесло! Успокаиваемся, концентрируемся. Можно какой-нибудь медитацией заняться.

Отличная, кстати, идея. Вот только…

– Миледи?

Я ж и говорю, кто мне помедитировать даст? Дергать сейчас начнут. Точнее, уже начали. Вернее, начал. Ллевеллин. Гад. Змеюка. Змеюшка. Змеююююнчик. Блин, опять я на какой-то бред срываюсь.

– Да? – я повернулась к Рыцарю.

Ой, ну вот лучше бы я этого не делала. Глаза зеленые-зеленые. Длинные, как у женщины, ресницы…

К реальности меня вернул опять же голос Ллевеллина:

– Миледи… Миледи, вы меня слушаете или нет?! – кажется, в голосе Рыцаря проклюнулось возмущение.

А кто тут у нас про отсутствие чувств говорил?

Я мотнула головой, чтобы избавиться от такого милого наваждения, и вздохнула:

– Слушаю. Что ты хотел?

– Я вас окликал раза четыре, не меньше! – О, теперь еще и легкое раздражение появилось. Глядишь, так вообще на человека станет похожим.

– Извини, я отвлеклась.

Ллевеллин уставился на меня так, словно я таки выполнила свою недавнюю угрозу и послала Рыцаря, как говорит Славка, в бесплатное эротическое путешествие. Очень короткое.

Ладно, забыли.

– Что ты хотел?

– Я… – юноша запнулся. – Если мне будет позволено, я бы хотел узнать…

Я терпеливо ждала. Ждала, когда ж он наконец сообщит, что ж он хочет выяснить, но Ллевеллин, похоже, впал в анабиоз.

– Ну? – не выдержала я.

Господи, а краснеть-то так зачем?! Можно подумать, я ему сказала что-то настолько неприличное, что хоть святых вон выноси!

М-да.