В лоб врачу смотрело дуло пистолета. Парень дернулся, тяжело задышал, потом попытался расслабиться, надеясь вернуть ситуацию под контроль. В ординаторской никого не было.

– В чем дело? – спросил он наконец Марину.

Она взвела курок.

– Я тебя пристрелю, – сказала она, – как нарушившего клятву Гиппократа. Ты положил в палату к моей сестре совершенно здоровую женщину. За деньги. Ты не задумывался, что и почему она собирается делать?

– Разве она была здоровой? Она была в состоянии средней тяжести, – с готовностью соврал врач, – я выполнял свой долг. А то, что ей потом стало лучше, – это уже не мое дело. Напротив, я рад. Хотя, конечно, ей прямая дорога в невропатологию, а не к нам. Но у них мест не было. Девушка не совсем нормальна, у нее случаются припадки, меня об этом предупреждали…

Он посмотрел на пистолет в руке Марины и перестал нести ерунду. Рука держала оружие твердо и уверенно.

– Я не промахнусь, – сказала Марина. – Я и со ста метров не промахнусь, чего уж говорить о метре.

– Верю, – сказал врач. – Но вы не будете меня убивать. Меня не за что.

– Продажная тварь, – сказала Марина. – Как тебе вообще не стыдно. Ты врешь. Как у тебя рука поднялась взять деньги? Урод.

Она выстрелила, пуля вонзилась в дверцу шкафа рядом с ухом медика.

– Говори, – сказала Марина.

Его лицо задрожало, губы тряслись, кожа приобрела зеленый цвет. Вдруг чьи-то руки обняли ее за талию, сильная пятерня схватила Марину за запястье, пистолет упал на пол. Она извернулась и ударила того, кто сзади, по лицу, потом почувствовала знакомый запах.

– Это все ты, – сказала она, пытаясь укусить Диму. – Это ты, ты!

Он толчком ноги отправил пистолет под стол.

– Спокойно, – сказал он.

Она продолжала бить его то кулаком, то наотмашь. Вдруг сквозь ярость проступило горькое чувство потери.

– Если бы я могла тебе доверять, – сказала она, тяжело дыша, – если бы ты был за меня, если бы ты не был предателем и убийцей… если бы…

– Тогда что? – спросил он.

Бледный врач уполз куда-то влево.

– Тогда я смогла бы тебя полюбить, – сказала Марина.

Он смотрел на нее снизу вверх и улыбался.

– Начинай прямо сейчас, – сказал он.

Марина ударила его по колену, потом снова по лицу, он перехватил ее руку и сильно сжал.

– Это в твоем понимании и есть «полюбить»?

Он посмотрел на врача и повел бровью. Повинуясь взгляду, медик вышел за порог, закрыв за собой дверь.

– Объясни мне кое-что, – попросила Марина.

Она села в кресло. Дима поднял пистолет и вернул ей, демонстрируя полное доверие. Марина сунула оружие в карман.

– Все пока не смогу, – сказал Дима.

Он сел на стол напротив нее.

– Когда ты впервые увидел меня?

Его глаза сузились.

– Только не говори, что ты познакомился со мной после смерти Жанны, когда узнал, что на показе мод и на фуршете была женщина в таком же платье.

– Я там был, – признался Дима. – На этом показе. Но смерть Жанны была для меня такой же неожиданностью, как и для тебя. И это был первый раз, когда я тебя увидел.

– Это неправда, – сказала Марина. – Твои люди подложили мне записку. Потом ты следил за мной из серой «восьмерки» с тонированными стеклами. Потом именно твои архаровцы подложили записки с угрозами Виталику и Лене. Именно твоя фотография где-то спрятана у Лены. И именно твой человек пытался сегодня ночью убить мою сестру. Последнее вообще сто процентов.

Дима молчал. Марина смотрела на него спокойно. Ей больше не было страшно. Тем более что у нее теперь снова был пистолет.

– Это все ты? – спросила она. – Признайся!

– Ты думаешь, – сказал Дима, – что в палате не было никого третьего? Что никто не видел, как ты вышла из дверей? Заглянул, увидел, что Виталик спит, и зашел. А девушка с рыжими волосами… это просто девушка с рыжими волосами.

– Кто она?

Дима не ответил.

– Я тебе не верю, – сказала она наконец. – Не верю.

Дима смотрел на нее с печалью. Он сидел в метре от нее и не шевелился.

– Мне не нравится твой взгляд, – сказал он.

– Мне вообще ничего уже давно не нравится, – ответила она.

– Твою машину отремонтировали, – вдруг заявил он. – Она по-прежнему стоит у меня в гараже. Можешь пользоваться. Я почему-то решил, что тебе понравится этот голубой цвет.

Марина вскинула голову.

– Издеваешься? – спросила она.

– А что еще можно подарить девушке, у которой все остальное есть? – пожал плечами он.

– Ты мой злой гений, – сказала она. – Ты превратил мою жизнь в кошмар.

– Мы должны написать на него заявление и сдать в милицию, – сказал Виталик.

Марина лежала на подушках. Осунувшаяся и с пустым взглядом.

– В милиции считают, что рыжая девушка была просто-напросто наркоманкой. Непредсказуемой. Шприц принадлежал ей.

– А яма?

– Видимо, Лена гуляла по лесу и провалилась в волчью яму. Меня вызывал следователь. Он тоже считает, что это случайность.

Марина посмотрела на него диким взглядом.

– Так что напиши заявление! Пусть его проверят. Это он, он. И записки надо сдать в милицию. Все три. Там, где «Смерть близка» написано.

– У нас где-то дома две. Третья у Лены… Ой, нет! – махнула она рукой. – Записок у нас нет, я Диме отдала все три.

Виталик молчал.

– Ты с ним трахалась? – спросил он.

Глаза мужа остекленели.

– Нет, – сказала Марина. – Успокойся, ты думаешь о всякой ерунде. Идиот. Все вы идиоты.

– Меня смутили тапки. И халат, который ты ему купила, – сказал Виталик. – Чужим такое не покупают. Только близким. Это не ерунда. Мне… больно.

– Ничего не было, – покачала головой Марина. – Пусть тебе не будет больно.

Голова у нее была тяжелой, как из свинца. Марина откинулась на подушку.

Мозг Марины работал все хуже и хуже.

Она шла по торговому центру, и яркий синеватый свет слепил ее, отражаясь от белых полов, белого потолка и стеклянных витрин. Впервые Марине не хотелось ничего покупать. Платья, блузки, джинсы, сапожки на тонких каблуках – все то, что волновало ее, радовало и вдохновляло, теперь было словно мертвым.

В отделе, где Марина покупала бирюзовое платье, никого не было. Консультант читала книгу. Марина подошла и оглядела стол.

– Здравствуйте, – сказала она.

– Ой, – красавица с белоснежной кожей и черными волосами, такая, как обычно изображают в сказках Белоснежку, широко улыбнулась. – Попалась интересная книжка, – зачем-то сказала она.

– О чем? – спросила Марина.

– О том, как коллектив небольшого агентства по недвижимости в едином порыве сплотился против хозяйки предприятия. Потому что заместитель хозяйки пообещал им больше. Потому что хозяйка забирала все себе, выплачивая нищенскую зарплату. Потому что у нее все было, и ее все ненавидели и все завидовали.

– Какая прелесть, – сказала Марина. – Интересно?

– Так себе, – призналась черновласка с мраморной кожей. – Если честно, слишком много незнакомых слов.

Марина обвела бутик глазами. Недалеко от входа висело великолепное платье-футляр, черное, глухое, по колено, с молнией на спине.

– Ткань тянется? – спросила Марина.

– Да! – обрадовалась продавщица. – Примерим. Вы давно у нас ничего не покупали.

– Может быть, попозже, – сказала Марина. – А где ваша фиолетовая авторучка? Вы записывали, кто у вас что-то купил, этой авторучкой.

– Украли, – развела руками красавица. – Прямо со стола. Вы ее тоже помните, да? Красивая была!

– Кто это сделал? Вы не запомнили?

Девушка хотела было отрицательно покачать головой, потом огляделась, на лице появилась нерешительность.

– Странно, когда уважаемые люди, да еще и постоянные покупатели, тырят ручки, – сказала она.

На пухлых губах промелькнуло выражение обиды.

– Да, странно, – кивнула Марина, продолжая имитировать непринужденную беседу, – может, случайно захватили покупатели вашу ручку?