– Но обстоятельства изменились, – сказала Марина.
– Да, из-за фотографии. Где-то есть стопроцентная улика. И я думаю, – Виталик наклонился вперед, – что на фотографии Дима.
– А еще варианты?
– Твой заместитель Евгений. Олег Олегович, который в тебя влюблен… да мало ли кто еще.
– Еще муж Леденцовой. Или сама Леденцова, – подсказала Марина.
– А эти при чем? – вздохнул Виталик. – Это могло бы иметь смысл, если бы на самом деле жертвой должен был стать я.
– А может, это ты? – сказала Марина. – Формально мы все в одном положении. На всех покушались. Но все живы! Все трое! Цирк.
– Мертва только Жанна, – поднял палец Виталик.
– Да.
– А вдруг, – наконец откинулся на спинке стула Виталик. – Вдруг наша семья стала жертвой кого-то ненормального?
– Нет, – ответила Марина. – Он не ненормальный. Я чувствую.
– А может, твоя мама когда-то согрешила… И кто-то мстит ей? Двум дочерям и зятю? – предположил Виталик. – Какой-то отвергнутый поклонник двадцать лет спустя. Раз уж ты не веришь, что это твой драгоценный Дима.
– Чушь.
– Ты полагаешь? – всплеснул руками Виталик. – Но эта идея не менее бредовая, чем другие.
– Ладно, – сказала Марина, – последи за обстановкой, а я посплю.
– Давай, – кивнул Виталик. – Может, тебе приснится что-то толковое. У тебя это раньше бывало.
Марина устроилась в кресле и задремала.
Рыжеволосая девушка открыла глаза. В вену капала глюкоза. Она старалась дышать мелко и неглубоко, дабы не выдать себя.
«Чуть не попалась», – подумала она, понимая, что спортсмен спортсмена, как и рыбак рыбака, чует издалека.
Объект М спал в кресле. Женщина была сильной, гибкой и тренированной, несмотря на наросший жирок. Объект В находился в прекрасной спортивной форме. Быстрый, крупный, он сидел на стуле и смотрел на объект Е.
Рыжеволосая прислушалась к дыханию объекта Е, потом посмотрела на датчик пульса. Пока жива, состояние стабильное.
Объект В встал, потянулся и прошелся по палате. Рыжеволосая наблюдала за ним из-под длинных светлых ресниц. Он выглянул в коридор, наклонился к объекту М, потом выглянул в окно и наклонился над объектом Е. Объект М зашевелился, потом открыл глаза.
– Блин, не могу спать, – сказала Марина. – Опять кошмар снится.
– Что за кошмар? – спросил Виталик, убирая руку с пульса Лены, – что-то новенькое? А мне вот не нравится пульс Лены. Такое впечатление, что он ускорился. Я, правда, не знаю, это хорошо или плохо. И давление выросло. Посмотри на датчик.
– Плохо, – сказала Марина, – пульс быстрее, давление вверх… Что это значит?
– Я позову врача, – вызвался Виталик.
Он вышел. Марина посмотрела на рыжеволосую девушку, но та спала с безмятежным выражением лица и только время от времени слегка хмурилась во сне. Марина подошла, поправила ей подушку, посмотрела на забинтованную ногу, потом на табло, где отражались пульс и давление.
Оба параметра были идеальны.
«А может, это она дышала? – подумала Марина. – У нее ведь только с ногой проблемы. Может, на сноуборде каталась и врезалась в пень. Просто травма».
Марина присмотрелась к девушке. Здоровая, чистая кожа. Марина чуть-чуть опустила простыню. Появилась крепкая и накачанная девичья шея. Марине мгновенно стало легко. Она даже засмеялась.
«Трусиха, – подумала она. – Всего-то. Спортсменка с травмой, после наркоза с гипсом. Конечно, это она дышит, и, конечно, дышит хорошо. А мне по всем углам убийцы чудятся».
Она повернулась и пошла к креслу. Рыжеволосая приоткрыла глаза и проводила Марину взглядом. Марина почесала между лопатками, но не обернулась.
– Она в коме, но что-то чувствует, – сказал врач. – Вы знаете, так бывает. Человек не может ни двигаться, ни говорить, но все слышит и ощущает. В принципе, это очень хороший признак, шансы на то, что ваша сестра поправится, в таком случае резко возрастают.
– Мы не можем никак с ней связаться? – спросил Виталик. – Ну, что-то спросить?
– Нет пока, – сказал врач. – Но она может прийти в себя в любое время. Мы завтра утром повторим томографию и снова сделаем энцефалограмму. Проверим, какова динамика мозговой активности.
Он вышел, Марина принялась ходить по палате из стороны в сторону.
– Мне снился кошмар, – сказала она. – Что кто-то темный, без лица, наклоняется над кроватью Лены и душит ее подушкой.
– Да? – спросил Виталик. – Правда?
Он нервно огляделся.
– Марина, – сказал Виталик, – меня это достало. Мы жмемся, как испуганные мыши, ждем, когда кошачьи когти вцепятся в спину. И ничего не знаем. А он – тот, кто прячется в темноте, – чувствует себя уверенно. Это игра в одни ворота.
– Меня радует, что Лену нашли, что осколки пролетели мимо, что в меня не попали пули, что тебя, лежащего на шоссе, не переехала фура и ты не истек кровью до смерти, – сказала Марина, – это удача. Нам везет. А везение – это великая вещь. Наш враг может быть сколь угодно умен, хитер и силен, но если удача на нашей стороне, ему ничего не светит.
– Вечно не везет никому. Всему свой лимит. А теперь представь, что удача повернулась к нам спиной…
Марина подняла глаза к небу, но увидела только больничный потолок. Виталик сел на стул и закрыл глаза. Постепенно его лицо разгладилось.
В туалете было холодно и сильно воняло хлоркой. Марина быстро сполоснула лицо, пригладила мокрыми руками волосы, посмотрела на свое осунувшееся лицо, вышла в коридор и пошла к палате. В эту секунду в дверь палаты кто-то с силой ударил. Сверху посыпалась штукатурка, дверь распахнулась, Виталик вывалился в коридор, упал на пол, заорал и покатился.
Марина влетела в палату. Рыжеволосая стояла, наклонившись над Леной. Виталик вскочил и с ревом кинулся назад к рыжей. Что-то шмякнулось на пол и разлетелось вдребезги. Марина и Виталик повалили девушку, не демонстрирующую никаких признаков хромоты, на пол. Она легко вывернулась. Секунду спустя красавица уже стояла на подоконнике. Окно распахнулось, рыжеволосая прыгнула вниз. Через мгновение она уже улепетывала через парк. В палату вбежала медсестра и с силой ткнула тревожную кнопку.
– Елки-фиалки, – выдохнула Марина.
Она подняла с пола разбитый шприц.
– Он пустой, – сказал Виталик. – Что она собиралась делать? Я задремал, потом чувствую, кто-то рядом стоит…
– Меня не было не более двух минут, – сказала Марина. – Две минуты всего!
– Она ждала, – пояснил Виталик. – Пока я засну, а ты на секунду выйдешь.
На нем не было лица.
– Шприц пустой, – сказала медсестра.
– Не может быть, – покачал головой Виталик, – неужели она успела уколоть яд?
– Необязательно, – ответила медсестра, – если уколоть в вену воздух, пузырек пройдет по вене и вызовет остановку сердца. Так что шприц может быть и пустым.
Марина смотрела на датчики.
– Она не успела?
– Неизвестно. Надо подождать примерно пятнадцать минут.
Марина тяжело дышала.
– Я никогда раньше не видела эту девушку, – сказала она.
– И я, – произнес Виталик, – ее просто наняли.
– Это какая-то ерунда, – сказала Марина, – это просто дичь! Наличие наемной убийцы – это спланированная акция, это большие деньги, это наличие центра планирования операции, это… это не просто любовник, который хочет избавиться от надоевшей шантажистки!
– Это твой Дима, как ты не понимаешь, – шипел Виталик, – открой глаза. Это его человек! Кто еще может так все организо…
– Тихо, – вдруг сказала Марина, – тихо.
Она положила руку Виталику на плечо и закрыла глаза.
– Я вспомнила, где видела авторучку, – сказала она. – И это удивительно.
В палату входили и входили врачи. А Марина смотрела на них и думала, кому из них заплатили за то, чтобы он положил в их палату совершенно здоровую девушку. Этот, этот или этот? Марина смотрела на лица и тут уловила короткий виноватый взгляд. Доктор тут же отвел глаза, но Марина теперь знала, кто.
