– Откуда ты взялся такой? – недоуменно проговорила она. – Ну прямо принц из сказки о Золушке… Таких мужчин в реальной жизни не бывает…

– А я думал, что не бывает таких женщин, как ты, – парировал Майкл. – Искренних, нежных, кротких, умных, страстных, самоотверженных, целеустремленных…

– И к тому же любящих рано вставать, – с удовольствием дополнила список своих достоинств Нэнси.

– Вот именно! – подтвердил Майкл.

Они, смеясь, обменялись поцелуями.

– Спасибо за завтрак! – Нэнси поклонилась Майклу.

– Взаимно! – Он галантно поцеловал ей руку.

– Все было очень вкусно! – Хором вскричали оба и расхохотались.

– Ты все собрала, что может понадобиться? – заботливо спросил Майкл.

– А что мне может понадобиться? – задумалась она. – Да почти что ничего, кроме купальника, смены белья, бейсболки…

– В общем, всего того, что ты брала с собой на прошлый уик-энд, – заметил Майкл и добавил: – Интересное совпадение. Не успела ты порадоваться первой в жизни прогулке на яхте, как тебя приглашают на вторую… Да еще в Хайленде, пригороде для миллионеров…

– Кстати, вот это довольно странно. – Нэнси пожала плечами. – Он никогда не принадлежал к высшему обществу, и яхты у него раньше не было…

– Значит, разбогател и купил, – предположил Майкл. – Видимо, провернул выгодное дело. Молодец!

Нэнси искоса посмотрела на любимого, сомневаясь, что его восхищение ее бывшим мужем такое уж искреннее…

Майкл тоже посмотрел на нее несколько настороженно.

– А если он предложит тебе остаться с ним на несколько дней? – суховато спросил он.

Нэнси посмотрела на него, сдвинув брови.

– Ты что? – возмутилась она. – Думаешь, что я там останусь?

– Тебе очень понравится яхта, – прогнозировал Майкл. – Твой сын так привязался к отцу и в таком восторге от яхты, что не захочет ехать с тобой или попросит тебя остаться еще на денек-другой…

Размышляя, он ставил Нэнси в такие предполагаемые обстоятельства, чтобы она представила себе трудность возможного выбора.

– А тут еще твой экс-муж встретит тебя как королеву, – воображение Майкла разыгралось. – Покажет роскошные каюты, окружит заботой, будет уговаривать, убеждать, умолять, говорить, что семью надо сохранить ради сына. Скажет, что понял, как любит тебя, не представляет жизни без тебя…

Пока он говорил, лицо Нэнси все больше мрачнело и вытягивалось от возмущения.

– Прекрати, пожалуйста! – воскликнула она. – Как ты можешь такое говорить?! Не нужна мне никакая самая наилучшая яхта! Я же люблю тебя, и больше мне ничего не надо, кроме сына! Ты что, тестируешь меня на тягу к красивой жизни?!

Нежное личико Нэнси покрылось красными пятнами, в глазах стояли слезы, кулачки сжались. Майкл обнял ее и прижал к своей груди.

– Успокойся, милая моя, – мягко произнес он. – Прости меня, я не прав. Когда я все это произносил, мною овладевал ужас, что такое может произойти.

– Это же мазохизм! – возмутилась Нэнси. – Зачем ты мучаешь себя и меня?

Страстным поцелуем Майкл заставил ее замолчать. Она обхватила его шею и горячо зашептала:

– Мне никто не нужен, кроме тебя! Я люблю тебя, ты слышишь?

– Какой же я идиот! – признался Майкл. – По-моему, я до сих пор ни разу не произнес эту волшебную фразу. И вынудил тебя первой признаться мне! Ты прелесть, чудо, твоя искренность и непосредственность удивительны! Я обожаю тебя!

Их губы снова слились в долгом поцелуе. Когда они наконец оторвались друг от друга, Майкл взглянул на часы.

– Все. Тебе пора ехать.

Они вместе вышли из дома. Майкл донес до «фордика» знакомую сумку и обнял Нэнси, прощаясь.

– Я буду ждать тебя завтра, – напомнил он, жадно вглядываясь в ее погрустневшее лицо. – Ты взяла с собой мобильник? Позвони мне, пожалуйста.

Нэнси открыла сумку и показала Майклу свой телефон, чтобы самой заодно убедиться в том, что она его не забыла.

– Запиши на всякий случай мой номер, – спохватилась Нэнси. – Странно, что я до сих пор тебе не дала его.

Записав номер, Майкл бросил сумку Нэнси на заднее сиденье машины.

– Я позвоню тебе, – заверила она его. – Жди звонка примерно часа в два-три.

– Ладно, буду ждать и постоянно носить с собой мобильник. Да, чуть не забыл! – Он легонько стукнул себя по лбу. – Скажи, что надо сделать по дому? Ну, например, починить что-нибудь, прибить…

Нэнси задумалась всего на мгновение.

– В прихожей надо закрепить вешалку, она постоянно падает. Это раз. – Она загнула палец. – В кухне стол качается, что-то с ножкой, потом в сарае газонокосилка, у нее отваливается ручка. А в общем… – Нэнси махнула рукой. – Много чего нужно сделать, но вовсе не обязательно, лучше просто отдыхай…

Она открыла ворота. Вернувшись к автомобилю, остановилась и положила руки на плечи Майклу.

– Отдыхай и думай обо мне. – Она приподнялась на цыпочки и вытянула губы. Он поцеловал ее.

– Езжай скорее. Чем раньше уедешь, тем быстрее вернешься.

Она выехала за ворота и, помахав ему рукой, дала газ и скрылась за поворотом.

Газонокосилка работала исправно: ручка держалась крепко и надежно. Майкл подровнял траву, прополол цветник, полил кусты и деревья. Закрепить на стене вешалку и починить стол на кухне было минутным делом. Он так вошел во вкус работ по саду и дому, что почувствовал некоторую усталость только к вечеру, когда уже стемнело. Он присел на ступеньки дома, вдыхая запах душистого табака, нежных цветов, распускающихся в сумерки. Майкл прислонился спиной к двери и закрыл глаза. В первый раз в жизни он с удовольствием занимался домашними делами.

Ему нравилось приводить в порядок запущенное хозяйство Нэнси и хотелось, чтобы в доме чувствовалась мужская рука. Он уже наметил себе дальнейшие дела. В сарае надо будет разместить стол с верстаком, купить и разложить инструменты. Хорошо бы на террасе поставить стеклопакеты. Конечно, можно было бы вызвать рабочих… Но Майклу хотелось все делать своими руками, чтобы увидеть сияющие благодарностью глаза любимой женщины.

Заходящее солнце уже не пекло, а приятно грело его обнаженный торс. Ветер с озера, обычно дующий днем, к вечеру, как правило, стихает и сменяется легким бризом или полным штилем. Становится чуть более душно, но зато спокойно и тихо. Майкл сидел на ступеньках в тени большой магнолии. Он наслаждался тишиной и уютом зеленого палисадника.

Старею я, что ли? – думал он. Эти домашние радости прежде не действовали на меня. Кажется, я впервые почувствовал тягу к своему дому… и к семейной жизни.

Придя к такому выводу, он с удовольствием потянулся и разлегся на ступеньках крылечка, греясь на солнышке, как большой кот, довольный жизнью. Он вспоминал свое детство, которое прошло в большом доме с тенистым садом вокруг. Его отец, известный инженер, строитель мостов и туннелей, постоянно бывал в деловых поездках.

А мама, Бетти Кин, очень красивая женщина, не любила заниматься домашним хозяйством. Она много лет проработала главным редактором крупного издательства. В последние годы жизни начала писать детективные романы, которые, и к удивлению владельца издательства, и к ее собственному, стали хорошо раскупаться. Сюжеты она черпала из уголовной хроники газет десятилетней давности. Часто Бетти с помощью собственного воображения раскручивала события дела, остававшегося нераскрытым, или придумывала для него новый, неожиданный финал. И ее книги, увлекательные, написанные живым языком, пользовались все большей популярностью.

Но однажды она была найдена убитой на пороге своего дома. В сумочке, обнаруженной при ней, нетронутыми остались и деньги, и документы. Следствие зашло в тупик, и преступление списали на маньяка, немотивированно убивавшего женщин. Тем более что вскоре тот был пойман в соседнем штате Висконсин. Но хотя арестованный признался во многих других убийствах, это – в Чикаго – он категорически отрицал. Так или иначе, он вскоре закончил свои дни на электрическом стуле, а дело об убийстве Бетти Кин было закрыто.